Это были все тушки, оставшиеся целыми. Остальное было разложено по куче пакетов, заполненных отдельными перьями или кусками птиц, – грудками, шапочками, горлышками и хохолками. Вычислить, к какому виду и подвиду они относятся, было непросто, и, что хуже всего, совершенно бессмысленно. Птицы, разъятые на части, стали совершенно бесполезными для науки.
Через несколько часов Адель затребовала Эдвина в комнату для допросов. Сначала она поинтересовалась, нужен ли ему адвокат. Думая, что если он станет сотрудничать со следствием, то все обойдется, Эдвин отказался от права на защиту и признался во всем. Выпалил имена всех, кто приобретал у него тушки, – Йенс Пилгаард, Энди Бёкхольт, Дейв Карн, Мортимер и остальные, – и сколько они стоили. Называя эти имена, Эдвин не особо переживал, – сами виноваты, нечего было ему доверять. К тому моменту коллеги Адель уже прочесали всю почту, чаты скайпа и файлы в ноутбуке Эдвина, пытаясь понять, работал ли он с сообщниками.
Адель спросила, – может быть, Эдвина кто-то подговорил? Она перечислила различных вязальщиков мушек, с которыми юноша переписывался еще до кражи, но он вновь и вновь настаивал, что действовал в одиночку.
Посередине допроса в блокнот Адель из вентиляции на потолке свалилась муха.
«Боже, что это, муха?» – вскрикнула она, смахнув насекомое со страницы. Муха пролетела через стол и упала рядом с Эдвином, который сноровисто придавил ее стаканом с водой.
Час спустя у Адель было все, что нужно. Она выдала Эдвину листок с информацией о причине его ареста и дате предстоящего суда, и освободила его из-под стражи. Молодой человек даже представления не имел, где находится.
Эдвин был в равной мере растерян и возмущен обращением полиции. Он провел в камере целый мучительный день, и в итоге получил только бумажку с датой суда.
Бродя по Уотфорду и пытаясь получить обратно свои вещи, Эдвин недоумевал. Почему на него не надели какой-нибудь из этих отслеживающих браслетов? В его мозгу пронеслась мысль: может быть, я смогу просто взять и скрыться?
14Гори в аду
Вернувшись обратно в свою квартиру на Уилсден Грин, Эдвин понял, что невозможно просто так взять и скрыться. Его паспорт остался у сержанта уголовной полиции Хопкин, так что из аэропорта Хитроу его просто не выпустят. Собрав волю в кулак, Эдвин взял телефон и набрал номер.
Трубку сняла мама. Признаться ей было еще хуже, чем осознавать, сидя в камере, как преступление может отразиться его на семье. Антон, который этой осенью собирался в Джульярдскую школу[36], расплакался, узнав, что это брат украл птиц из Тринга. Эдвин слышал на фоне его плач. Винить было некого, кроме себя. Просить прощения тоже было бессмысленно.
После первого шока разговор повернул в сторону более насущных проблем: как уберечь Эдвина от тюрьмы. Нужно было найти адвоката и придумать, чем покрыть судебные издержки. Кроме того, отец Эдвина хотел найти, выкупить и вернуть как можно больше украденных тушек, в надежде, что это благоприятным образом отразится на характере сына. Мать Эдвина собиралась лететь в Лондон, чтобы присутствовать на суде, который должен был состояться через две недели.
После таких эпохальных событий можно было ожидать, что мир остановится, или, как минимум, подобные новости его изменят. Однако первые несколько дней никто вокруг, за исключением семьи Эдвина, даже не знал, что случилось. На следующее утро после ареста юноша отправился на репетицию и вместе с однокурсниками играл оркестровую пьесу. Единственно что, во время занятий Эдвина глодала мысль, что его депортируют и он не сможет закончить институт.
До выпускного оставалось всего шесть месяцев. Если Эдвину придется уехать из Англии без диплома, все его труды пойдут прахом. Желанное местечко в престижном оркестре ускользнет из пальцев. Были, конечно, и более непосредственные страхи. В конце концов, он был признан виновным не в какой-нибудь мелкой краже, – украденных птиц оценивали в сумму около миллиона долларов. Кроме того, рассылая перья и тушки по всему миру, Эдвин нарушил все возможные международные соглашения по охране видов, находящихся под угрозой исчезновения.
Чтобы пережить все это, Эдвину был нужен очень хороший адвокат.
26 ноября 2010 года, во время первой явки в мировой суд Хемел-Хемпстеда, Эдвин, сидевший в стеклянном боксе для подсудимых, расположенном в центре судебного зала, был признан виновным в краже и отмывании денег. Мать и несколько друзей смотрели на это с галереи.
В Великобритании все уголовные дела сначала рассматриваются на уровне мировых судов, которые обычно имеют дело с мелкими правонарушениями вроде пьянства, превышения скорости или нарушения общественного порядка. Однако в деле Эдвина прокуроры, вооруженные признанием и грудой улик, найденных Адель в квартире подсудимого, решили, что для вынесения приговора в столь тяжелом преступлении недостаточно полномочий мирового суда.
В надежде на смягчение приговора Энди Харман, адвокат Эдвина, заявил, что тот слишком увлекся полетом своей юной фантазии и под влиянием минутного настроения совершил ошибку. Так-то Эдвин сам по себе был просто очень наивным мальчиком, одержимым своим хобби и преклоняющимся перед Джеймсом Бондом, вот и обзавелся «на редкость ребяческими фантазиями» о том, чтобы пробраться в музей. Адвокат добавил, что у его клиента было от силы пара недель, чтобы спланировать кражу, с места преступления он скрылся на самом обычном поезде, и для проникновения в музей не использовал никаких «экзотических инструментов». «Он даже не захватил нормальный фонарик, а бродил по музею, пытаясь подсветить себе телефоном, – ошибочно добавил адвокат – можно сказать, что это было очень любительское преступление».
На судью это не произвело никакого впечатления, и он принял ходатайство обвинения о переносе дела в Королевский суд. В Соединенных Штатах аналогичной инстанцией был бы Верховный суд.
Британская пресса гораздо шире осветила эту новость, быстро ставшую сенсацией, чем первоначальный призыв Тринга о помощи в поисках украденного. «Флейтист признался в краже двухсот девяноста девяти тушек экзотических птиц!» – писала Би-би-си. «Тушки экзотических птиц, стоимостью миллион, украдены из Музея естествознания музыкантом, вообразившим себя Джейсом Бондом!» – провозглашала «Daily Mail» (тем не менее, при всех упоминаниях агента 007 британская пресса ни разу не вспомнила, что Ян Флеминг выбрал имя для своего шпиона, наткнувшись на книгу «Птицы Вест-Индии» за авторством американского орнитолога по имени Джеймс Бонд).
До форумов вязальщиков мушек новости добрались за считанные часы. Кто-то с FlyTyingForum.com опубликовал статью про арест Эдвина с заголовком «Арестован вор редких перьев… и это один из нас. Чудовищно». Один из пользователей FlyFishing.co.uk написал: «Надеюсь, что Риста, когда его вина будет доказана, сначала посадят, а потом вышлют, а все перья и коллекцию мушек конфискуют и сожгут». Ему ответил другой, считающий, что Эдвин может оказаться невиновным: «Было бы приятно думать, что полиция арестовывает только преступников, но это далеко не так. Вину Риста еще надо доказать, а у нас тут на форуме не суд, чтобы выносить кому-то приговор».
Тем не менее, был один из постоянных посетителей форума, который знал Эдвина достаточно хорошо. Терри, пару лет назад приглашавший молодого человека выступать перед своей гильдией вязальщиков мушек, написал, что «ужасно узнать», что Эдвин «пустил под откос всю свою жизнь, причем не только репутацию невероятно одаренного вязальщика мушек мирового уровня, но и карьеру весьма талантливого музыканта».
И даже в самом сердце «перьевого андеграунда», на форуме ClassicFlyTying.com, какой-то пользователь разместил ссылку на одну из статей про арест Эдвина. Пока администратор сайта, Бад Гидри, не успел удалить пост, он собрал четыре тысячи пятьсот девяносто шесть просмотров и восемьдесят пять комментариев, – самое большое количество за всю историю сайта.
Те же самые покупатели, которые так радовались редким материалам, благодаря Эдвину лившимся, как из рога изобилия, теперь пришли в ярость, узнав, откуда студент колледжа их на самом деле доставал. Скоро в комментариях появился Антон, который настаивал, что статья не рассказывает всей правды, и принялся защищать брата от «безответственных обвинений». Однако, чем больше он твердил, что в статьях слишком многое умалчивают, тем больше на него нападали. В конце концов он попросил Гидри удалить все обсуждение. 29 ноября 2010 года, три дня спустя после первого появления Эдвина в суде, Гидри сделал следующее заявление:
Все посты про ворованных птиц были удалены без объяснения причин. Был бы крайне признателен, если бы все участники форума воздержались от любых обсуждений на эту тему.
Джон Маклейн, детройтский детектив в отставке, у которого Эдвин когда-то покупал первые перья, разместил на своем сайте (где он когда-то прочил братьям Рист великое будущее) следующую запись.
«Действия Эдвина невозможно оправдать, и я не способен понять их, – писал Маклейн – однако в целом вязальщики мушек не заслуживают черной метки за произошедшее.
Сообщество в целом не имеет к этому никакого отношения. Может быть, один или два человека знали, что происходит, и сознательно в этом участвовали, – искренне надеюсь, что ими займутся соответствующие органы. Однако остальные 99.99 % наших собратьев по увлечению, которые мечтали об этих перьях, так же шокированы случившимся, как и я».
Несомненно, Маклейн понимал, что в сообществе вязальщиков мушек он является довольно известной публичной фигурой, и любой журналист, забивший в поисковик «Эдвин Рист», выйдет на его сайт. Как и Бад Гидри, он старался сделать все, чтобы ограбление Тринга не стало пятном на репутации всего сообщества вязальщиков лососевых мушек, а вся ответственность была переложена только на Эдвина.