– Нам некуда деваться. Из ущелья нет второго выхода. Мы с Саидом постараемся их убедить…
Саид пошевелился, под пледом раздался продолжительный скрежет клинка о ножны. Я понял, какой аргумент приготовил палач. Похоже, он у него единственный на все случаи жизни.
Почти сразу из темноты бесшумно вынырнули три тени. В мертвенном свете ртутного фонаря они материализовались в одетых по-походному людей. Куртки цвета хаки с многочисленными «молниями», брюки из плотной ткани, тяжелые ботинки. На головах платки, завязанные, словно в песчаную бурю: лица закрыты, оставлена только узкая полоска для глаз. Что ж, это хороший признак: значит, не собираются убирать свидетелей… Но в руках все трое держали пистолеты, и вряд ли это подтверждало добрые намерения…
Высокий рослый мужчина, настоящий гигант, подошел к Ахмеду почти вплотную и заговорил тем самым низким устрашающим голосом, который только что раздавался из рации. Ахмед что-то лепетал в свое оправдание. Лицом к лицу с атлетом, он утратил видимость спокойствия и деланную уверенность, а потому выглядел довольно жалко. Только через минуту я понял, что этой уловкой он усыплял бдительность незнакомца.
Потому что, когда разговор зашел в тупик и гигант поднял руку, удлиненную двадцатью шестью сантиметрами вороненой стали, Ахмед высунул из-под пледа уже знакомый мне «Дезерт Игл» и, не тратя времени на угрозы, без колебаний нажал на спуск. Раздался металлический щелчок, который в холодной ночной тишине прогремел, как выстрел, но, увы, только в фигуральном смысле.
От неожиданности троица с закрытыми лицами отпрянула, и даже их рослый предводитель ошарашенно отшатнулся, теряя драгоценные секунды. Но пока Ахмед передергивал затвор, он сумел бы взять реванш и наделать в нем дырок. Если бы я, восстанавливая нарушенное мною же развитие причинно-следственных связей, не швырнул нагревшийся в кармане патрон ему в голову. Этому патрону и человеку, прицелившемуся в Ахмеда, изначально было суждено встретиться. По воле Провидения, увесистый цилиндрик угодил в щель защитной повязки. Великан вскрикнул и схватился за глаз, пистолет в его руке выстрелил неизвестно куда.
В следующую секунду подал голос и «Степной Орел». Никакого светящегося следа пули я не увидел, но грохот действительно был сродни раскату грома – тут реклама не врала. Действие выстрела тоже оказалось впечатляющим: великана с закутанным лицом выбросило из светового круга и с силой шваркнуло о каменистую землю. Судя по безжизненно раскинутым подошвам, ему уже не суждено было когда-нибудь подняться на ноги.
Когда начинается стрельба, время замедляет свой бег. Словно при замедленной съемке, отлетел в сторону шотландский плед. Саид вскакивал, как внезапно освобожденная тугая пружина, его сабля описывала широкий полукруг, спутники «черного бедуина» поднимали свои пистолеты, навстречу им тянул «Степного Орла» бывший мирный телефонист, а нынче шпион и наркоторговец Ахмед Табба.
Сабля встретила на своем пути шею худощавого гибкого араба и беспрепятственно прошла насквозь, закутанная голова слетела с плеч, платок развернулся, и она, будто устыдившись, укатилась в темноту, а отсверкивающий в мерцающих белых волнах ртутного света клинок изменил траекторию и продолжил неотвратимое и угрожающее движение. Третий нападающий выстрелил раз и второй, причем обостренным сознанием я сразу понял, что он попал в цель. Он бы стрелял еще, но сабля Саида отсекла ему кисть с половиной предплечья. Отрубленная рука упала на землю, нервные импульсы успели добежать до указательного пальца и сжать его, раздался еще один выстрел, пуля с визгом срикошетировала и шлепнулась о камень.
Издав истошный крик и зажав фонтанирующий кровью обрубок, раненый бросился наутек. Его никто не преследовал: наше внимание переключилось на Ахмеда. Тот навзничь лежал на скомканном пледе, и даже неопытному человеку было ясно, что обе пули попали ему в грудь.
Бедняга! Теперь совершенно ясно, что он не стал агентом-двойником, и спецслужбы не имели никакого отношения ко всему происшедшему… Значит, хотя это и звучит довольно цинично, происшедшее не имеет никакого отношения ко мне! Можно перевести дух, забрать «объект номер ноль» и уносить ноги. Правда, неизвестно, как поведет себя Саид… Скосив глаза, я нашел взглядом лежащий на земле «Дезерт Игл». До него можно добраться одним прыжком. Надеюсь, что до крайностей не дойдет…
Саид бросил саблю, наклонился к брату, распахнул жилет с двумя круглыми отверстиями посередине груди, а я очень естественно взял серый сверток, мешающий расстегнуть рубашку. И сразу понял, что «объект номер ноль» способен не только задерживать радиацию, но и останавливать пули. Пластина ячеистого материала была вмята, зато рубашка Ахмеда осталась целой, да и следов крови не видно… Я развернул брезент. Точно – хвостовики пуль торчали из желтой «медовой соты». Агенту повезло: он отделался контузией, да, может быть, трещинами ребер.
Саид еще этого не знал: он рывком разорвал клетчатую ткань, ожидая увидеть смертельные раны, и теперь недоуменно рассматривал безволосую, но совершенно не поврежденную грудь брата. Не понимая, в чем дело, он провел пальцем по смуглой коже, потом пал ниц и принялся горячо молиться.
Ахмед открыл глаза и сказал что-то по-арабски. Лицо его постепенно приобретало осмысленное выражение. Он опасливо потрогал грудь, кряхтя сел, поморщившись, осмотрел ладонь, явно ожидая увидеть следы крови.
– Я не ранен? Он стрелял прямо в меня…
– Пистолет не очень мощный, – я показал ему застрявшие пули.
Агент должен знать, что остался жив благодаря мне. Ведь именно я дал ему спрятать спасительный «объект номер ноль», без которого сейчас он был бы хладным трупом! Чувство благодарности, как правило, усиливает преданность. Хотя из этого правила есть много исключений…
Ахмед огляделся.
– А где эти? Их только трое? Что с ними?
Как говорится, хрен его знает! Но друга следует успокоить. Поэтому я доброжелательно улыбнулся:
– Все в порядке, Ахмед, не волнуйся. Все хорошо.
Это была психотерапия в чистом виде. Вряд ли можно сказать, что у нас все в порядке. Да и применимо ли к сложившейся ситуации слово «хорошо» – тоже большой вопрос. Где-то рядом должно быть минимум два трупа. А может, и все три… И неизвестно, кто еще поджидает нас в темноте!
В чистом воздухе отчетливо слышался запах порохового дыма. И смерти.
«Объект номер ноль» надежно зажат под мышкой, поэтому организм расслабился, и меня стал бить «отходняк». Сердце колотилось, желудок сжался, по спине катился холодный пот… «Постстрессовое состояние» – вот как это называется по-научному! Возрастает уровень адреналина, резко падает содержание сахара, повышается вязкость крови, сжимаются периферические сосуды, растет давление… Дело может закончиться инфарктом. Или инсультом – хрен редьки не слаще…
Сейчас, по всем правилам, надо вколоть шприц-тюбик «Антистресса», который вместе со стимулятором «Озверин» и «Обезболивателем» входит в комплект бойца разведки специального назначения. Это другое ведомство, но иногда кое-что нам перепадает. Однако сейчас спецпрепарата, естественно, нет. Во-первых, он раскрывает причастность к особым службам, а во-вторых, в Эмиратах сажают даже за невинные транквилизаторы: «Тазепам» и любые его разновидности приравниваются здесь к наркотикам! Самое милое дело – выпить водки, но и водки нет… Остается собрать волю в кулак и успокоиться без каких-либо препаратов. Успокоить себя самому. Короче, самоудовлетвориться. С волей-то в кулаке… Прямо мастурбация какая-то!
Я стал размеренно дышать низом живота, повторяя формулу расслабления из йоговской медитации: «Я спокоен, я совершенно спокоен и расслаблен…» Честно говоря, помогало мало.
Обхватив грудную клетку, Ахмед осторожно поднялся. Его взгляд уперся в отрубленную руку с намертво зажатым пистолетом. Ахмед снова погладил ушибленную грудь и отвернулся. Закончивший благодарить Всевышнего Саид подошел к нему вплотную. Братья обнялись и трижды соприкоснулись щеками. Ахмед болезненно морщился. Потом я подкрутил кронштейн и поднял фонарь, расширяя круг света. Теперь можно осмотреться.
Убитый Ахмедом великан лежал навзничь, раскинув руки. Похоже, пуля пробила его насквозь, и крови натекло много. В мертвенном свете галогеновой лампы она казалась черной, как мазут. Его напарник упал ничком и уткнулся бы лицом в землю, если бы оно осталось на своем месте. Но теперь шея обрывалась на огромном пятне «мазута», а лицо белело в стороне, глядя открытыми глазами в безразличное небо пустыни. Обильные мазки и черные пятна уходили в сторону. Как преследующая подранка гончая, Саид, подсвечивая фонариком, двинулся в темноту. Через несколько метров он нашел третье тело. Здесь зловещая черная лужа вытекла из обрубка руки, и причина смерти не вызывала сомнений: острая кровопотеря…
Да, с тем, что «все хорошо», я поторопился… Директор фирмы «Московские огни» вляпался в прескверную историю! Утешает только то, что он ни к чему не приложил руку. Почти ни к чему…
Внезапно Саид издал гортанный крик и принялся что-то горячо объяснять Ахмеду. Тот тоже пришел в возбуждение. Братья подскочили к великану, осторожно развернули платок, открывая лицо, и с возгласом ужаса отпрянули в сторону. Оба указывали в одном направлении: тяжелый патрон «Степного Орла» торчал в правой глазнице убитого!
Мне показалось, что это Амбал, но точно утверждать не мог, ибо лицо было залито кровью.
– Это Знак! – воскликнул Ахмед. – Саид говорит, что это зловещий Знак переведенной Судьбы!
– Знак переведенной Судьбы? – не понимая, переспросил я. Казалось, если убить троих, то что может быть хуже, даже без всяких Знаков?
– Видишь, как они убиты?! Отсеченная голова, отрубленная рука, пуля в правом глазу! Так убивал путников Черный бедуин!
– Ну и что? Это простое совпадение. При чем здесь Черный бедуин? Вы просто спасались от нападения и лишили их жизни! Самооборона, вот как это называется!
– Нет, Саид говорит, что это