От этих слов раскаяния у Сары с плеч свалился тяжелый груз.
– Клянусь, больше никогда не сделаю ничего подобного. Дурацкая была идея… Если бы граф тогда не подвернулся, я бы отказался от этой затеи. Прости меня, Сара.
Она улыбнулась. Оставалось надеяться, что его связь с преступником на этом закончилась и останется в тайне. В таком случае им придется полагаться целиком на великодушие графа Мелфордского. Что ж, ничего другого не остается!
Фэрли поднялся и, покачивая головой, пошел к двери.
– Анжелина, не может быть… Анжелина… Надо было раньше думать, что этим все кончится.
Фэрли ушел, и Сара тяжело вздохнула.
Послышались голоса за дверью – Фэрли с кем-то здоровался.
Она замерла, но немного погодя голоса стихли, удаляясь. Она успокоилась и налила себе остывшего чая. Дело совсем запуталось! Ее долг ясен – она немедленно должна заявить на преступника, хотя никаких доказательств не имеет. Конечно, к ней прислушаются, может быть, на Ббу-стрит найдут и других свидетелей – жертв этого наглого грабителя. Однако в глубине души Сара знала, что ее останавливает теперь не только страх выдать правосудию вместе с графом и брата. Если быть честной, с самого начала причина была в другом.
В это время дверь отворилась, и Сара, решив, что это сестры либо тетя Феба наконец надумали позавтракать, изобразила на лице приветливую улыбку, которая тотчас же исчезла – перед ней стоял тот, о ком она думала не переставая все эти дни. Рука задрожала, и чашка звякнула о блюдце.
– Доброе утро, мисс Оден. Погода нас радует, не так ли?
Сара пробормотала что-то неразборчиво в ответ, но его совсем не обескуражил холодный прием. Подойдя к столу, граф положил себе на тарелку пару телячьих отбивных и ломоть ростбифа. А Сара украдкой поглядывала на него из-под опущенных ресниц. Он был в прекрасно сшитом сюртуке из темно-синей ткани, который подчеркивал широкие плечи и стройную талию, бледно-желтые бриджи облегали сильные длинные ноги, и она вынуждена была признать, что граф весьма импозантен.
Он перехватил ее взгляд и улыбнулся. Смутившись, Сара отвернулась. Граф сел напротив, и когда она снова осмелилась поднять на него глаза, то увидела, что он с аппетитом уничтожает свой завтрак. Сара поднялась из-за стола:
– Я позвоню, чтобы принесли свежий кофе.
Он перегнулся через стол и взял ее за руку.
– Прошу вас, сядьте, мисс Оден. Кофе подождет. Я еще не готов к нему, так что допивайте ваш чай.
Сара села и взяла еще один кусочек тоста. Ей хотелось извиниться и уйти, но она заставила себя остаться. Они редко последнее время оставались наедине, и вдруг она ощутила прилив любопытства.
Подняв глаза от тарелки, он встретил ее взгляд, и на этот раз она не отвела глаз.
– Вам, кажется, понравилось у нас, – сказала Сара.
– Вы правы, это действительно так, – ответил он искренне. – Ваш отец и брат были очень добры, сказав, что будут рады видеть меня в любое время. – На мгновение он нахмурился. – Но полагаю, вам утомительно принимать столько гостей, вы ведь только что вернулись домой. И если мне будет позволено заметить, вы немного бледны.
– Наш дом славился гостеприимством в прошлом, у нас бывало гораздо больше гостей.
– Тогда, вероятно, на вас действует влажность. Многие люди ее не переносят. Ваша сестра, по-моему, к ним принадлежит.
У Сары порозовели щеки.
– Мне нравится это время года. Сад красив как никогда.
– Я думаю, такой прекрасный сад – заслуга целиком ваша.
– Моя мать руководила посадкой роз, а я всегда за ними присматривала. – Сара снова взглянула на него. – Не думала, что вас интересуют цветы. – В ее голосе прозвучал вызов.
– Но это именно так. – Он улыбнулся. – Наш сад в Мелфорд-парке тоже красив, но ваш лучше. Наверно, потому, что за ним ухаживает женщина, а розы просто великолепны. Моя мать мало внимания уделяет саду. Она полагается на садовников. Явное заблуждение.
– Полагаю, вашим интересом к розам объясняется вчерашняя экскурсия по саду с моей сестрой?
– Да, она была настолько любезна, что предложила прогулку. Мы искали вас, чтобы вы составили нам компанию, но не могли найти. Потом обнаружилось, что вы беседуете с джентльменом, которого я встречал на балу, и мы не осмелились нарушить, как нам показалось, ваш серьезный разговор.
Сара вновь опустила глаза:
– Вы говорите о мистере Хенли. Он старый друг семьи.
– Особенно одного из членов семьи, – уточнил граф.
Сара не нашлась что ответить.
– Анжелина вас очень любит, – улыбнулся граф.
– Вы, наверно, находите поведение моей сестры чересчур непосредственным, – заметила Сара. – Но вы должны быть снисходительны – она рано лишилась матери. Как старшая сестра, я в большей степени несу за нее ответственность. Анжелина на редкость красива, и я беспокоюсь за ее судьбу. Она сейчас только готовится к своему первому выходу в свет. Приданое, хотя и вполне приличное, далеко от совершенства.
В этом предупреждении прозвучал слишком прозрачный намек, который трудно было не понять. Ей не хотелось быть бестактной и выходить за рамки приличий, тем более что граф никогда не позволял себе бестактности. Только паническое состояние заставило ее пойти на откровенную резкость.
– Уверен, мисс Оден, вам не о чем беспокоиться. Скромное приданое не может помешать успеху вашей сестры. Вы сами заметили, что она обладает прекрасной внешностью, и любого мужчину, искреннего в своих чувствах, не остановит столь тривиальное обстоятельство.
Она поднялась, чтобы уйти, и опять он удержал ее за руку.
– Прошу вас, мисс Оден, разве мы не можем стать друзьями?
– Думаю, вы и сами знаете, что нет. – И, пытаясь освободить руку, которую он не отпускал, она добавила: – Надеюсь, я была вежлива с вами, как с любым из наших гостей.
– Вежливы, да, но не было ни капли теплоты.
– Теплоты? – усмехнулась Сара. – К вашему сведению, я бы хотела набраться храбрости, чтобы объявить публично о вашем безнравственном поступке. – Она выдержала паузу. – Но однажды мне это удастся, надо только подождать, когда общество будет достаточно многочисленным, и тогда мое заявление произведет наибольший эффект.
– Временами, мисс Оден, вы просто как дитя, – вздохнул он. – Если в вас есть хоть крупица здравого смысла, вы должны понять, что этот случай вовсе не является чем-то исключительным в наши дни. Пока лишь несколько человек знают об этом. Ваш брат и я, разумеется, будем хранить молчание, а вы должны знать, что упоминание об этом случае в обществе лишь выставит вас перед всеми в невыгодном свете. Надеюсь, вы меня поняли?
Сара задохнулась от неприкрытой угрозы и заставила себя взглянуть на него. Лицо его было суровым, и он продолжал тем же резким тоном:
– Больше никаких заявлений по поводу публичной огласки! Я требую вашего молчания ради сохранения собственного лица, хотя в равной степени беспокоюсь и за вас – не хочу, чтобы вы страдали, мисс Оден, а вы неизбежно пострадаете, когда эта история получит огласку. Вот так!
Саре стало страшно. Предупреждение не могло быть яснее. Но как далеко он может зайти, чтобы заставить ее молчать? Главное, безопасность Фэрли была подтверждена. Впрочем, граф наверняка обладает такими уликами, что уверен в молчании брата.
Пора было отвечать.
– Я поняла вас, и очень хорошо поняла. – Голос у нее дрогнул. – И считаю теперь основной причиной вашего долгого пребывания здесь желание заставить меня мучиться!
– О нет, мисс Оден, я остаюсь совсем не для этого. – Он покачал головой.
Дверь отворилась. Его громкий голос не позволил им услышать шаги. Анжелина встала как вкопанная на пороге, из-за ее спины выглядывали Маргарет и тетя Феба. На лице Анжелины застыло выражение изумления, потом оно вспыхнуло от негодования.
Саре наконец удалось освободить свою руку, а тетя Феба за спиной Анжелины произнесла нетерпеливо:
– Входи же, детка! Мы не можем стоять в дверях все утро.
– Доброе утро, Сара, – сказала Анжелина, посылая сестре улыбку. – Ты сегодня необычно рано встала. – И, не ожидая ответа, она направилась прямо к столу и села рядом с графом.
– Какое удовольствие – встретить вас рано утром за завтраком, милорд, – произнесла Анжелина, просияв.
– Люблю неторопливые завтраки, особенно в обществе четырех очаровательных леди, как случилось сегодня.
Маргарет лишь добродушно улыбнулась при такой откровенной лести, что неприятно поразило Сару, полагавшую, что Маргарет – единственная, кто способен устоять перед чарами графа.
Маргарет и тетя Феба уселись напротив графа и Анжелины. Тетя Феба взяла тост и обратилась к Саре:
– Дорогая, пойди скажи дворецкому, чтобы принесли свежего кофе и горячих тостов.
Сара молча повиновалась, все время чувствуя на себе взгляд графа, и успела заметить, что он нахмурился. И вдруг она испугалась. Если он сомневается в ее благоразумии, то вскоре могут последовать действия, чтобы заставить ее молчать. В его безжалостности она не сомневалась, он и должен быть таким, поскольку ведет двойную жизнь.
Сара сожалела о том, что не сдержалась и наговорила лишнего. Но, как человек прямой и откровенный, она привыкла говорить то, что думает. Придется все время помнить, что он не только граф Мелфордский в четвертом колене, но и главарь шайки известных своей беспощадностью преступников. Его ждет виселица, и кто знает, на что он может пойти, чтобы обезопасить свою жизнь и имя знатного рода. При таком повороте мыслей она почувствовала слабость, в глазах потемнело, и, чтобы не упасть, она вынуждена была ухватиться за каминную полку.
А за столом шла непринужденная беседа, в ней охотно принимали участие тетя Феба, Маргарет и граф, который разговаривал с дамами с обычной учтивой любезностью. Когда Сара вновь вернулась к столу, она наткнулась на холодный взгляд Анжелины. Сара отвела глаза, а сестра громко и, по мнению Сары, игриво обратилась к графу:
– Лорд Мелфорд, вы не желаете присоединиться к брату и лейтенанту Мэтьюзу? Они только что отправились на рыбалку.