Возле шлюза царила предотлетная суета. Причальный переход уже закрепили на корпусе корабля, на выпуклом носу которого сверкающими золотыми буквами выделялось имя «Кречет». Грузили припасы и багаж — в основном научные инструменты в контейнерах. За пределами станции ремонтники заканчивали предполетную проверку. Огни их фонарей играли на гладкой черной обшивке корабля. Корабль напоминал большого черного кита, терпеливо сносящего очистительную работу крошечных серебристых рыбок.
Хронометр над посадочной трубой показывал, что до старта осталось меньше часа. Несколько младших пассажиров-кадетов стояли у входного люка. Они явно нервничали, и поэтому то и дело громко смеялись. Спенс несколько секунд постоял, а потом увязался за грузовым роботом, тащившим большую кипу обезвоженных пайков. Войдя в стыковочный переход, он ощутил себя безбилетником, которого сейчас грозно окликнут: «Стой! Кто идет?» Но никому не было до него дела. Никто ни о чем не спросил, и это даже немножко разочаровало Спенса.
Он добрался до конца ярко освещенной переходной трубы и оказался в трюме, где десятки людей трудились над размещением и креплением грузовых контейнеров. Пробравшись через эту суматоху, он направился в сторону пассажирских кают.
На пути ему попались несколько ремонтников в желтых костюмах, тянувших за собой черно-зеленые полосатые шланги и тележки со странными ящиками. На ящиках весело перемигивались разноцветные огоньки, и время от времени раздавалось птичье чириканье. Спенс увидел нескольких членов экипажа в красивой форме. Они стояли на своих постах и тихо переговаривались друг с другом, наблюдая за ремонтниками, суетившимися рядом.
На открытой галерее он поудивлялся на ряды сидений со свободно накинутыми на подголовники сетками безопасности, как будто ночью здесь поработали гигантские пауки. Спенс пересек кают-компанию и остановился перед иллюминатором, чтобы посмотреть на космическую станцию со стороны, когда корабль будет отчаливать. Активность в шлюзе усилилась. В иллюминатор он мог видеть шлюз и толпу из примерно тридцати кадетов, ожидавших посадки. Было много провожающих и еще больше обслуживающего персонала в желтых костюмах.
— Итак, идете с нами к Марсу?
Он повернулся, чтобы поприветствовать капитана корабля Сальникова. Дородный великан в два шага пересек кают-компанию и протянул Спенсу здоровенную лапу, в которой рука Спенса утонула без следа. Сальников напоминал классического русского тяжелоатлета — широкие плечи над спиной с буграми мускулов, толстые руки и огромные кулаки, которыми, наверное, можно было дробить камни. Голос капитана доносился как будто из бочкообразной груди.
— Да, — почему-то принялся оправдываться Спенс, — я просто…
Капитан не дослушал и ощутимо по-дружески приложил Спенса по спине.
— Ха! Я тоже был таким в первый раз! Восхитительное чувство! Наслаждайтесь!
— Спасибо, — пролепетал Спенс, стараясь не показать, что удар потряс его. Капитан, разом утратив к нему интерес, повернулся и косолапо заспешил прочь. Спенс еще некоторые время слышал его рык, раздающий команды экипажу. Потом вдруг прозвучал обрывок песни:
Бог-творец звезд и галактик,
Смилуйся над нами.
Повелитель звездных ратей,
Помоги в пути.
Помоги не заблудиться
И удачно сесть...
Спенс не мог не улыбнуться. Он чувствовал, как нарастает энергетическая мощь в сетях корабля, и действительно волновался, как любой зеленый кадет. Впервые за много дней он почувствовал себя по-настоящему живым.
Голос Сальникова эхом разносился по кораблю.
— Добро пожаловать на борт, друзья мои! Уверяю, вам понравится наше путешествие! Вперед, за мной!
На мгновение перед мысленным взором Спенса мелькнул абсурдный образ Бога, Творца Вселенной, воплотившегося в этого большого русского, призывающего кадетов вдаль, на поиски фантастических открытий.
— Хорошо, — пробормотал Спенс себе под нос. «Смилуйся над нами». Я готов, веди…
Глава 20
— Что ты несешь!? — визжал Хокинг.
— Мы… то есть он… он так и не появился, — бормотал Тиклер. — Куда он делся? Он обычно не выходит из лаборатории. Он и сам говорил… Миллен все время следил за ним, как вы распорядились.
— Нет, не все время, — медленно сказал Курт, прекрасно сознавая опасность такого заявления. — Он зашел в магазин на несколько минут.
— И что? Я же сказал, чтобы вы не выпускали его из вида!
— Ну, так получилось…
— Что? Что получилось? —Хокинг никак не мог успокоиться. На всегда бледных щеках даже проступил румянец. В бледном свете каюты он казался ярче, чем был на самом деле. На лбу выступили вены. Казалось, он вот-вот взорвется от ярости.
— Я видел, как он встал в очередь и отошел. Нельзя же было дать ему меня заметить. Верно?
— Орту будет решать! Я не собираюсь на этот раз расхлебывать за вас! Сами с ним будете объясняться. Если только… — Хокинг замолчал.
— Что? Что «если»? — Тиклер даже подпрыгнул, уловив в голосе хозяина тень надежды на помилование призрачного и сурового Орту.
— Если только вы не найдете его немедленно. У вас есть четыре часа.
— Но мы же не можем обыскать всю станцию за четыре часа, — угрюмо заметил Миллен.
— Как-нибудь справитесь! — прошипел Хокинг. — Найдите его! Немедленно! Приступайте! Или будете разбираться с Орту!
— Найдем, — обреченно пообещал Тиклер.
Не дожидаясь, пока Хокинг передумает, оба поспешили на поиски. Надев скафандры, они преодолели стройплощадку, переоделись, вернувшись на станцию, и вышли в один из радиальных коридоров.
— Это ты во всем виноват! — бурчал Тиклер.
— В чем это я виноват? — Курт злобно посмотрел на спутника. — Я следил за ним, как ты велел. Ты приказал обыскать его каюту, как только шанс представится. Я так и сделал. Похоже, он никуда не собирался. Но я застал там девушку. По-моему, я ее напугал. Она сказала, что доктор Рестон просил ее зайти к нему и кое-что поискать…
— Надо было сразу сматываться, потом бы осмотрел каюту. Лучше бы за ним пошел. Тогда бы и Хокинг не стал бы на нас орать. А теперь…
— Я же говорил, он стоял в очереди в магазине! И никуда не собирался. Разве это не шанс?
— Заткнись! Не хочу ничего слушать! Главное, найти его побыстрее. Вот только где его искать?
— Понятия не имею. Да он где угодно может быть.
— Я тебя предупреждал, что надо сразу идти к Хокингу, как только стало понятно, что к началу сеанса он не явится, — бормотал Миллен.
— Да какая разница! А если бы он пришел? Мы не могли рисковать, вызывая у него подозрения. Он уже догадался, что происходит нечто, вот и… спрятался!
— Все равно он где-то на станции.
— Станция большая, а у нас только четыре часа. Стоп! У меня есть идея! Я знаю, с чего начать поиски!
…
Ари странно чувствовала себя в каюте Спенса. Она ни разу не заходила сюда, и в лаборатории не была. Тут все говорило о его присутствии. Девушка боялась тронуть что-нибудь, чтобы как-то не потревожить его память.
— Да ладно, — сказала она себе. — Подумаешь, уехал в экспедицию! Не умер же.
Но какой-то холодок она все равно чувствовала. Какая маленькая у него каюта…
Ну уж постель-то мог бы заправить, подумала она. Она было протянула руку, но передумала. Нет уж, пусть все остается как есть.
Как он и говорил, модель станции оказалась в кармане его комбинезона. Повесив комбинезон на крюк, Ари решила заглянуть в лабораторию и оказалась прямиком в объятиях Тиклера. Курт стоял возле двери, прикрывая ладонью панель доступа.
— Я не хотел вас пугать, мисс. Я думал, что вы воровка.
Ари ахнула и покраснела.
— Я… я здесь по поручению доктора Рестона.
— Вы его друг? — Тиклер все еще крепко держал ее за руку.
— А вы его помощник?
— Я доктор Тиклер. Зачем он вас прислал?
— О, это личное. Но я уже все нашла. Зайду как-нибудь в другой раз.
— Зачем же, раз уж вы здесь? — Тиклер обшаривал ее взглядом. — Что это у вас?
— Это? Это просто пресс-папье, — неуверенно сказала она. Только теперь она сообразила, что этот Тиклер ведет себя возмутительно. — А теперь мне пора. — Она вырвала руку из его ладони.
— Да, да, конечно. Просто, знаете, работа у нас очень важная, вот и приходится быть осмотрительными.
Он сделал шаг в сторону. Ари с оскорбленным видом прошла мимо него. Поначалу ее немного напугали резкие вопросы Тиклера. Зато она начала понимать, почему Спенс хотел держать экспедицию в секрете, и нисколько не жалела о том, что пришлось соврать, чтобы оправдать свое присутствие в каюте Спенса.
До самого лифта она шла, не оглядываясь. Зашла в пункт связи, упаковала пресс-папье Спенса в посылочный ящик и договорилась об отправке следующим же шаттлом.
— Ступай за ней, — распорядился Тиклер, как только Ари вышла из лаборатории. — Надо узнать, что она будет делать с этой ерундой.
Курт кивнул, выскользнул за дверь и скрытно отправился вслед за молодой женщиной.
Женщина средних лет голубыми глазами равнодушно рассматривала зеленую лужайку, окаймленную высокими рядами живой изгороди и качающимися ивами. Легкий ветерок шевелил кусты сирени возле распахнутых дверей красивого павильона во французском стиле. Она сидела в большом мягком кресле, на открытой террасе, выпрямив спину и сложив руки на коленях. Бесформенное хлопчатобумажное ситцевое платье выцветшего синего цвета делало ее похожей на старую куклу в ожидании юной хозяйки, которая обязательно вернется, спасет ее от одиночества и будет снова любить и холить.
— Миссис Сандерсон… — мягко произнес голос за дверью. Женщина не шевельнулась; в пустых голубых глазах не возникло ни малейшего отклика.
— Миссис Сандерсон? — Медсестра в белой форме бесшумно проскользнула в комнату и остановилась возле кресла. — Время принимать лекарство, Кэролайн. Вот, возьмите.
Медсестра протянула зеленую капсулу в белом бумажном стаканчике и вложила ее в руку женщины. Ей пришлось самой взять безвольную руку, поднести ко рту и положить капсулу в рот пациентке.