ых волнистых линии, отобразит момент за моментом его ментальное состояние.
Он вошел в лабораторию. Тиклер с счастью отправился куда-то по делам. Он вошел в пост управления и нашел катушку там, где ее оставил Тиклер, должным образом обработанную, занесенную в каталог и готовую к просмотру.
Спенс вернул полосу к началу, наблюдая, как откатываются назад ярды волнистых линий. В начале записи стояли дата и время: EST 15/5/42 10:17 GM. Сканирование продолжалось девять с четвертью часов без перерыва. Каждый пик и спад, каждая вспышка альфа-ритма или бета-ритма фиксировались должным образом. Он видел ровное, ритмичное течение своего ночного сна. Все, как обычно.
А что до начала сканирования? Где он был? Что делал? Почему не мог ничего вспомнить?
Спенс перемотал ленту и вернул в лоток. Надо пойти подумать, или не подумать, а просто так. Значит, в парк…
Влажность стала заметно выше. Только приблизившись ко входу, Спенс отметил, насколько местный воздух отличается от фильтрованного воздуха в остальной части станции.
Он шагнул на дорожку и тут же вскинул руку, прикрывая глаза от ослепительного света. Солнечные щиты сейчас оказались открытыми, как всегда бывало в полдень. Спенс некоторое время постоял, моргая, давая глазам привыкнуть к яркому свету, а затем зашагал по одной из многочисленных извилистых тропинок. Дошел до лужайки, надеясь найти свободную скамейку в одном из укромных уголков, образованных деревьями и живыми изгородями. Такие уголки в парке создавались специально для любителей уединения.
Однако сегодня все скамейки были заняты, в основном молодыми загоравшими женщинами. Он прошел по кругу, но и последняя скамейка оказалась занята. Он почти решил развернуться, когда понял, что знает эту посетительницу.
— Не возражаете, если я присяду? — спросил он. Голубые глаза распахнулись ему навстречу. Женщина тут же прикрыла их рукой.
— О, доктор Рестон! Спенс, я хотела сказать. Пожалуйста, садитесь. Я тут заняла больше места, чем мне положено.
Он присел на край скамейки и посмотрел на женщину, с отчаянием понимая, что ему совершенно нечего сказать. Пришлось просто улыбнуться. Она улыбнулась в ответ.
«Идиот! — вопил Спенс про себя. — Скажи же что-нибудь!» Улыбка на его лице грозила переродиться в гримасу.
— Ну что, вам удалось встретиться? — Ари спасла его, начав разговор.
— Встретиться? — с недоумением произнес он. — «Какая встреча? — подумал он. — Господи, что я несу!»
— Вы забыли? У вас была назначена встреча с моим отцом — или это был какой-то другой доктор Рестон?
— Он вернулся?
— Вы что же, хотите сказать, что мистер Вермейер еще не звонил вам? Ладно. Я напомню. Папа занят с самого возвращения, но вы и сами могли бы позвонить.
— Нет, спасибо, не стоит. Я лучше подожду своей очереди.
— Я все-таки подозреваю, что это был какой-то другой доктор Рестон. Тот, которого я имела в виду, показался мне очень настойчивым. Он порывался решить вопрос жизни и смерти, если я правильно помню.
— Ну, кризис миновал, я успел остыть. Однако, спасибо за предложение. Я все еще хочу с ним повидаться.
— А что? Вам повезет, если немного подождете. Как только у него закончится совещание, он за мной спустится. Мы хотели вместе пообедать. Вот и можете с ним поговорить.
— Что вы! Я не хотел бы вам мешать…
— Ерунда! Я не возражаю. Я бы не стала предлагать, если бы все еще не чувствовала себя в долгу перед вами за то, что так нагрубила тогда.
— Ничего подобного! Я и не думал об этом. Поверьте.
— Вы так добры... — Она снова улыбнулась, и Спенс почувствовал, как тепло ее улыбки коснулось его лица почти как солнечные лучи.
Именно в этот момент, хотя никто из них не думал об этом, они стали друзьями. Для Ари — ничего особенного, она легко заводила друзей. А вот для Спенса совсем другое дело. Он с трудом ладил с людьми вообще, а с женщинами в особенности. Он не знал, как с ними разговаривать, и всегда чувствовал себя неудобно рядом с ними. Поэтому его так потрясло, что они, оказывается, проговорили почти час, и за все это время он ни разу не почувствовал себя неловко.
Поэтому Спенс даже пожалел, завидев фигуру директора «Дженерал моторс», решительно приближавшегося к ним с другой стороны лужайки.
— О, папа! — воскликнула Ари, вставая. Спенс тоже поспешил встать. — Папа, ты помнишь доктора Рестона…
— Да, припоминаю. — Человек по имени «Папа» протянул широкую, твердую руку, и Спенс пожал ее с некоторой робостью.
— Я рад снова видеть вас, директор Сандерсон. — В последний раз Спенс видел директора на приеме для новых соискателей на гранты за несколько дней до отлета.
— И я рад видеть одного из наших самых ярких новых коллег. У вас ведь скоро будет первый отчет, не так ли? Да, именно так. У меня в календаре помечено. Как вам здесь нравится, доктор Рестон? Нашли все, на что надеялись?
— Да, и многое другое, — честно признался Спенс.
— Папа, я пригласила Спенса на ланч. Я знаю, ты любишь новых ярких людей. — Ари обняла отца, выглядевшего слегка удивленным.
— Дочь, но как же приличия? — Она поцеловала его в щеку. — Что подумает доктор Рестон? Скажите, вам приходилось видеть когда-нибудь столь дерзкую юную леди?
Спенса спасли от необходимости отвечать. Директор Сандерсон как раз в это время объявил:
— Умираю с голоду. Предлагаю, немедленно проследовать к обеду, иначе вам придется нести мое обмякшее и довольно грузное тело через парк. Это уж точно будет за гранью приличий! Доктор Рестон, я приношу вам сожаления по поводу отвратительных манер моей дочери. — Глаза директора при этих словах одобрительно блеснули. — Но я повторяю ее приглашение. Присоединитесь к нам?
Выхода не оставалось. Пришлось Спенсу согласиться.
— Буду счастлив.
Глава 6
… А потом они разошлись по своим местам: Спенс — в лабораторию, директор — в свой кабинет, Ари — в культурно-художественный центр. Пожалуй, это был один из самых приятных обедов на памяти Спенса. Начался он не в столовой, как ожидал Спенс, а в одном из четырех ресторанов Готэма «Бель Эспри», стилизованном под французское кафе.
Раньше Спенс в здешних ресторанах не бывал и был приятно удивлен, что они сильно отличаются от точек общепита станции. Правда, и цены там были удивительные… в точности как на Земле, в ресторанах с претензией.
На обед подали запеченную сердцевину пальмы, артишоки, винегрет и лотарингский пирог с заварным кремом. Из ресторана Спенс вышел с редким чувством покоя и сытости. И компания, и еда, и вся атмосфера подействовали на него весьма благоприятно. Отец и дочь Сандерсоны оказались на редкость приятными собеседниками. Искусно направляя разговор, они вынудили Спенса много говорить о себе, гораздо больше, чем он привык. Но это ему понравилось, скорее потому, что каждый раз, поднимая глаза от тарелки, он встречал заинтересованный взгляд ярко-голубых глаз Ари.
Теперь они шли по кольцевому коридору и вскоре должны были расстаться. До поворота в лабораторию Спенса оставалось немного. Если еще недавно он внутренне содрогнулся от приглашения на ланч, то теперь сокрушался, что время, проведенное вместе, кончилось слишком быстро.
— Надеюсь, вы рассмотрите мое предложение, — говорил директор Сандерсон. — Я думаю, такой опыт будет вам полезен. Я даже надеюсь, что он поможет в ваших исследованиях. Полагаю, вы могли бы провести несколько экспериментов, чтобы поезда оказалась не напрасной.
Спенс слушал директора вполуха и не совсем понял, о какой поездке речь.
— У меня же скоро отчет, — начал он возражать.
— Это простая формальность, — отмахнулся директор. — Кроме того, если вы решите возглавить одну из исследовательских групп в поездке, отчет можно и отложить, а то и вовсе отменить. Терраформирование — очень перспективный бизнес. Я бы и сам с удовольствием поехал; но… обязанности, знаете ли.
Спенс растерянно посмотрел на директора. Ари тут же пришла ему на помощь.
— О, папочка! Терраформирование — это твоя мания, не всем это интересно. Не приставай к человеку. Уверена, у Спенсера есть дела поважнее, чем бродить по унылой каменистой пустыне. А мне вот все интересно!
Директор поцокал языком.
— Экая ты беспокойная девушка. Я не настаиваю на вашем немедленном ответе, доктор Рестон. Но я надеюсь, что вы об этом подумаете. Знаете, иметь марсианский опыт — оно того стоит.
— Я обязательно подумаю. Благодарю за приятный обед.
— Я рад, что вы смогли составить нам компанию. Я всегда стремлюсь поближе познакомиться с моими коллегами. Ну, до свидания.
— Всего доброго! — сказала Ари. Они повернулись и рука об руку пошли вдоль главной оси. Спенс некоторое время смотрел им вслед, а затем направился к себе в лабораторию.
Тиклер ждал его возвращения. Суетливый помощник казался чем-то раздраженным; он несколько раз с неодобрением покосился на Спенса, а может, Спенсу только показалось, что Тиклер недоволен. Спенс не стал расспрашивать. В конце концов, он только что пообедал с директором станции. Ну что может угрожать его самолюбию сейчас?
— Ну, и как у нас дела сегодня, Тиклер? Мы готовы к вечернему сеансу? Я хотел увеличить электроэнцефаминовый коэффициент еще на пять процентов. Прошу вас протестировать сканер, прежде чем мы начнем.
— Да, я помню, — буркнул Тиклер. Он кивнул в сторону поста управления и Спенс увидел, что у них посетитель. — Надеюсь, вы не забыли, что поручили мне подобрать нового помощника.
— А-а, вы уже справились? Так быстро? Ладно, давайте с ним поговорим. — Он поманил кадета, наблюдавшего за ними через контрольное окно. Молодой человек встал и подошел к Тиклеру.
Спенс протянул руку.
— С доктором Тиклером вы уже знакомы, а я — доктор Рестон.
— Мы с вами встречались, — ответил кадет после рукопожатия.
Спенс присмотрелся, но пока не узнавал его.
— Не припоминаю…
— Ничего удивительного. Мы столкнулись перед входом в парк где-то с неделю назад.