Вдруг на реке что-то всплеснулось. Васятка напрягся, застыл. Прямо перед собой увидел дозорный лодку-долблёнку, а в ней гребца. Тот причалил к берегу, вытащил долблёнку на гальку и огляделся.
— Стой! Руки вверх! — негромко, но чтобы его услышали другие дозорные, крикнул Васятка. — Кто такой?
Неизвестный поднял руки и быстро заговорил:
— Моя стрелять не надо! Моя веди Ермак!
Ермак не спал. Он с нетерпением ждал ночного гостя. В руке у атамана была зажата половина татарской стрелы.
В дверь постучали. Васятка и двое казаков ввели ночного гостя. Он молча вынул из-за пазухи обломок стрелы с наконечником и подал Ермаку. Тот придвинулся к светильнику и соединил поданный обломок стрелы со своей половиной. Всё сошлось. Взволнованный Ермак Тимофеевич шагнул к гостю и крепко его обнял.
— Васятка, зови толмача!
А секрет был такой.
Пока дружина зимовала в Карачине да ждала подкрепление от царя, Ермак сумел подружиться со многими ханты-мансийскими князьками. Они неволей были на службе у Кучума, но воевать против Ермака не хотели. А когда атаман расправился с Чингызом да отменил ясак, поняли князьки, что Ермак силён и справедлив. И стали князьки тайком от Кучума помогать дружине Ермака: то рыбу пришлют, то оленину. Но помощь была недолгой. Кучум узнал и насильно загнал князьков вместе с их воинами на Чувашью гору, пригрозив, что истребит их всех, если они не будут за него воевать. А один из князьков, Бояр по прозванию, сумел предупредить Ермака о том, что задумал Кучум.
Вот тогда-то Ермак и предложил Бояру уговорить князьков, — против дружины не выступать.
А как сговорятся да согласятся князьки, пусть дадут Ермаку сигнал, пришлют связного.
Сегодня связной от Бояра явился.
На рассвете в большом доме атамана собрались все ратные командиры. Ермак вышел к ним и объявил:
— Пришла весть: князьки ханты и манси (вогулы и остяки) и несколько полков татарских согласны не воевать с нами. А всего-то их — шесть тысяч!..
Ратные командиры загудели…
— Но оставить крепость князьки не решаются, — продолжал атаман. — Они не слыхали ещё, как бьют наши пушки да пищали…
— Постараемся, — весело пробасил пушкарь Гаврила.
— Покажем, покажем, — дружно подхватили командиры.
— Вот и я так думаю, браты! — воскликнул атаман. — Оглушим Кучума. Пусть узнают нашу силу.
И казаки стали совещаться с атаманом, как и откуда выгоднее дружине ударить по крепости, по Чувашьей горе.
ШТУРМ ЧУВАШЬЕЙ ГОРЫ
Крепость стояла на крутом берегу Иртыша и была окружена снизу частоколом, земляными валами, завалами из деревьев и рвами. В крепости собрались тысячи татар во главе с самим ханом Кучумом.
Шатер хана — на высоком кургане. Подле шатра развевались зелёные полотнища — стяги кучумцев и знамя самого хана.
Штурм Чувашьей горы начался 23 октября 1581 года.
Хан Кучум хоть и боялся огненных стрел русских, но был уверен, что уж до крепости-то Ермак со своею дружиной не доберётся. А прорвётся, то тут его встретят сотни лучников с колчанами, полными стрел, да вогулы и остяки, манты и ханси… Дружина атамана устанет их рубить… Да ещё конница Маметкула: царевич давно хочет отомстить Ермаку…
Тревожный крик: «Ермак на реке!» отвлёк хана от его дум. Кучум увидел на Иртыше струги русских.
Почти семьдесят судов насчитал хан.
— Ермак ищет смерти! — обрадовался хан.
Струги добрались до берега.
Полетели тучи стрел. Это начали бой лучники хана. Но стрелы не причинили казакам вреда. Прикрывшись плетёнками из тальниковых прутьев, дружинники чего-то ждали.
Сзади, к причалившим судам, подплывал ещё один струг. Развевалось знамя дружины…
На струге у знамени стоял в золотом панцире и шлеме богатырь.
«Сам Ермак», — догадался Кучум.
— О аллах! — взмолился хан. — Дай мне разума понять, что затевает этот человек!
Атаман, не доплыв сажен десяти до судов, приказал остановить свой струг. Раздался призывный голос трубы. И тотчас река, небо и вся крепость вздрогнули от оглушительного залпа шести пушек и сотен пищалей.
Струги и берег заволокло дымом.
Кучум схватился за голову. Двое мурз бухнулись наземь. Среди лучников раздались стоны раненых. Лучники заметались, не зная куда бежать. Одни кинулись вдоль укреплений, другие залегли у рва. А сотни четыре лучников устремились по крутизне вверх, поближе к ханскому шатру.
Опять грохнули выстрелы. За миг до этого Кучум увидел на стругах яркие вспышки, и над головой его пролетело что-то огненное. Это были калёные ядра. Кучум обернулся. Одно ядро ударилось в юрту на восточном склоне горы, и юрта разлетелась в клочья. Вспыхнул пожар. Кучумцы с криком кинулись вниз по склону горы, спасаться…
— Назад! — кричал Кучум, обнажая свой ятаган. — Зарублю! Грохнуло в третий раз.
Сотни казаков соскочили со стругов в воду, в мгновение ока оказались на берегу у засек и принялись разбирать их.
К ханскому шатру подлетел Маметкул:
— Я возьму своих джигитов и прогоню казаков!
— Погоди, — остановил царевича хан. — Пустим полки князьков.
Казаки спешно разбирали засеки. Их охраняли со стругов шесть пушек и триста ружей. Склон горы был пуст. У шатра суетились кучумцы.
— Браты, приготовиться! — послышался голос Ермака. — Враг идёт!..
От Чувашьей горы по склону спускались молчаливой лавиной татарские воины. Ермак внимательно вглядывался в идущих кучумцев…
Пушкари проверили фитили-вековики.
Ермак понял, что предпринял Кучум: хан послал в бой вогулов и остяков, ханты и мансийцев. Их вели князьки.
— Глупцы! Неужели они ещё не верят в силу пороха?! Эй, толмач, потолкуй с ними.
Переводчик крикнул:
— Не губите себя! Бросайте оружие и уходите через засеки в лес! Ермак не тронет вас!
Но они продолжали идти.
— Ну, что ж! Придётся ещё пальнуть! — и атаман дал знак пушкарям.
Грохнули пушки.
Среди наступавших началась неразбериха: одни бежали вверх, обратно, другие им навстречу, третьи — в сторону. Бросали сабли, копья и луки с криком: «Батыр Ермак, пощади!»…
— Толмач! Кричи им, пусть помогут выйти к Иртышу. Стрелять не будем.
Кучум заметил неладное: его воины разбирают засеки, а Ермак по ним не стреляет.
— Маметкул! Джигиты! Смерть предателям!!!
Маметкул повёл за собой спешившихся конников.
Ермак отдал команду открыть огонь. Свинец и ядра разогнали всех. Один Маметкул носился, размахивая саблей, звал воинов.
Васятка прицелился в царевича, выстрелил и глазам своим не поверил: наследник ханского престола лежал на бугре, схватясь за бедро…
— Кто это его повалил? — крикнул Ермак.
— Я… случайно, — растерялся Васятка.
— Побольше бы таких случаев! Молодец! Награждаю тебя своей пищалью. Держи! Дай мне твою!..
На атамановой пищали Васятка прочитал надпись: «В граде Кергедане на реке Каме дарю я, Максим Яковлев сын Строганов, атаману Ермаку лета 7090», то есть в 1582 году. Пищаль эта была привезена Иваном Кольцо.
— Желаю тебе повалить и хана! — сказал Ермак.
Проход на Чувашью гору был открыт.
…Лишь девяти ханским телохранителям-богатырям удалось вырваться за ворота крепости и ускакать в Искер. С собой они сумели увезти раненого Маметкула да хана Кучума.
Когда всё было кончено, Ермак вошёл в ханский шатёр. Тот был пуст, лишь в углу сидела перепуганная собака, любимица хана.
Атаман строго приказал казакам:
— Животину не обижать! А шатёр разорвать на портянки!
Ермак подошёл к Васятке, взял у него знамя дружины, выдернул из полотнища застрявшую татарскую стрелу и переломил её пополам.
— Вот так, брат Васька! Не налетят больше кучумцы на Русь.
ГИБЕЛЬ ЕРМАКА
Шло четвёртое лето Ермакова похода. Ещё зимой атаману удалось повидаться с купцами из далёкой Бухары, и предложил им Ермак завязать через него торговлю с Русью. Купцы охотно согласились и обещали прибыть в Искер в начале августа с караваном товаров. Когда настало назначенное время, Ермак с небольшим отрядом казаков сел на шесть лёгких стругов и поплыл вверх по Иртышу встречать долгожданных гостей. Те должны были двигаться своим обычным караванным путём — вдоль Иртыша.
Стоял жаркий августовский день. Струги приближались к устью иртышского притока Вагая. И тут Васятка увидел на берегу всадника в бухарском халате. Тот звал казаков к себе. Струги причалили к берегу. И всадник через дружинного толмача повёл разговор с Ермаком.
— Ты ли русский атаман Ермак? — спросил он.
— Я самый. А ты, судя по всему, бухарец?
— Да, из купцов, которых ты ждёшь. Спешим к тебе с караваном товаров. Сперва двигались берегом Иртыша, да вдруг услыхали, что нас Кучум подкарауливает — ограбить хочет. Пришлось изменить путь — пойти к Искеру вдоль Вагая. Идём, а сами всё оглядываемся: не гонится ли Кучум? Плыви нам навстречу, Ермак, да поскорее. А я поскачу караван обрадую, что предупредил тебя.
И всадник исчез, будто его и не было. Ермак спешно повернул суда в устье Вагая и двинулся на помощь купцам.
Гребли без отдыха и сна целые сутки, но никакого купеческого каравана так и не встретили. Ермак понял, что его обманули, и повернул струги обратно к Иртышу, ругая себя за доверчивость.
— Проделки Кучума, — сказал он казакам. — Хан, видимо, пронюхал, что мы поплыли встречать купцов. Вот и подослал нам кучумца, переодетого в бухарца. Хитёр, дьявол. Заманил нас сюда, а сам, наверное, ускакал вверх по Иртышу грабить караван купцов или подался куда-нибудь разорять очередного мурзу-данника.
Ошибся Ермак. Кучум всё это время крался по берегу, ища подходящий момент напасть на отряд казаков.
Настал вечер. Приближалась гроза. Небо почернело. Казаки причалили к островку, поставили шатры и повалились на постели из елового лапника в полном изнеможении. Шутка ли — больше суток непрерывно махали вёслами.
Ермак, Данила и Васятка оказались в одном шатре. Данила, перед этим почти ни на минуту не выпускавший вёсел из рук, уснул сразу.