Я сидела в кабинете доктора и пила чай, чувствуя, как каждый глоток обжигающего чая пытается вернуть меня к жизни.
- Возьмешь новый комплект одежды, а этот постираешь, - вздохнул доктор, кивая в сторону шкафа. - Там, на полочке.
Только сейчас я увидела, что весь мой передник испачкан мазями и кровью.
- Вот, возьми, это твое. Я знал, что ты придешь, поэтому выписал еду и на тебя, - вздохнул доктор.
Я обернулась и с удивлением увидела корзинку, в которой лежали яблоки, хлеб, мясо и яйца.
- Спасибо, - кивнула я, понимая, что еще не пришла в себя до конца. - А что случилось? Почему столько раненых? Была битва?
- Не совсем. Скорее, стычка. Отряд патруля напоролся на исмерийцев. Впрочем, ничего нового, - заметил доктор, а я услышала стон кого-то из раненых. - Иди, отдыхай. Первый день - самый тяжелый.
Я взяла корзину и направилась в свою комнату. Боже мой! За окном -то уже тьма тьмущая! Это ж как быстро пролетел день!
Я пыталась отдышаться, снова прийти в себя, вернуть себе чувство реальности, но у меня пока что никак не получалось.
Проходя мимо комнаты Роры, я услышала плач. Плакал не ребенок. Плакала женщина. Я замерла перед дверью, а потом решила постучать.
Глава 48
- Войдите, - услышала я голос Роры, которая сидела возле нарядного стола с кружевной скатертью.
На ней было все то же клетчатое платье, окружал ее все тот же уют, но что-то явно было не так, а я боялась спросить.
Детей вокруг не было. Не было слышно ни детского смеха, ни веселой беготни.
- Что случилось? - спросила я, видя, как пухлая рука сминает платок. “Неужели погиб?!”, - пронеслось в голове.
Я приготовилась к ужасным новостям, пытаясь заранее подыскать слова утешения.
- Мой муж пропал без вести, - зарыдала она, а я немного выдохнула. - Я отправила детей к Лили Паумер, а сама… вот…
И Рора снова заревела.
- Ну, может, он еще жив, - заметила я, глядя в покрасневшие от слез глаза. - Надежда есть всегда. В госпиталь сегодня поступило очень много раненых. Многие без сознания с сильными ожогами. Доктор сказал, что сможет восстановить внешность насколько это возможно. Тебе нужно сходить и посмотреть. Может, твой муж среди них?
- Вы правы, - вздохнула Рора, сморкаясь в платок. Я выложила ей яблоки и рассказала рецепт, как делать яблоки с сахаром. - Надо будет сходить. А рецепт я обязательно попробую! Спасибо…
Я обняла ее, помогла встать и умыться.
- Завтра можно будет прийти и посмотреть, - кивнула я.
- У меня никого нет, кроме него… Я не знаю, как буду жить, если его убьют! - выдохнула Рора, а я еще раз обняла ее, терпеливо рассказывая, сколько раненых привезли.
Я вышла, неся полегчавшую корзину в сторону комнаты. Открыв дверь, я вдруг почувствовала, словно невидимая сила перенесла меня из бесконечного ужаса на маленький островок мира. И тут же стало спокойней, словно я в домике.
“Все хорошо!”, - успокаивала я себя. И тут услышала урчание голодного желудка.
Я сделала гренки с яичницей и пожарила мясо.
- Не раскисай! - произнесла я самой себе. - Тебе еще форму стирать! Кровь надо отстирывать, пока она свежая!
Я замочила форму в тазике, добавляя в нее каплю зелья, которое мне подарили. Тут же пошла обильная пена, и я принялась отстирывать ее, не жалея рук.
- Быть может, кто-то поможет моему Кириану, - прошептала я, пытаясь прополоскать одежду, но сил выжать ее так и не хватило.
Я вернулась в ванную, отмыла трубу, намотала на нее платье и стала крутить его, упираясь ногой в стену.
- Ыыых, - стонала я на все лады. - Ааах! Ооох! Мммх! Давай еще! Ну же… Давай! Ааах!
Я выдохнула: “О-о-о-о!”, когда последние капли упали в тазик и мимо.
- Вот тебе и режим отжима! - выдохнула я, глядя на свои покрасневшие руки и вздувшиеся пальцы.
Я прижалась к стене, чувствуя, что я мокрая, как мышь.
Следом я постирала панталоны, кутаясь в простыню, как в римскую тогу и завязав ее на плече узлом.
Постиранный корсет капал в тазик. Я радовалась, что есть хотя бы запасной комплект одежды. А вот с панталонами надо что-то делать. Где-то надо разжиться запасными!
В дверь послышался настороженный короткий стук.
- Кто там? - спросила я очень настороженным голосом.
- Соседка, на подселение, - услышала я голос Вальтерна, а я открыла дверь мокрыми руками, несколько раз промахиваясь мимо засова.
На пороге стоял только генерал.
И никого.
Пустой коридор.
- А где соседка? - спросила я, удивленно глядя на него.
Глава 49
- А я тебе, чем не соседка? - спросил он, входя в комнату. Он почему-то хмурился.
Войдя в комнату, он тут же посмотрел на меня, а потом резко стал осматривать комнаты, словно желая в ней что-то найти. Обычно с таким взглядом ревнивец - муж, приехавший из командировки, ищет любовника.
- Что-то не так? - спросила я, не понимая, что означает этот цепкий взгляд.
- Нет, нет, все так, - произнес генерал, прислушиваясь. - Просто мне показалось…
Он перевел взгляд на ванную.
- Ну, раз так, - усмехнулась я, чувствуя, как ко мне возвращается чувство реальности. - Тогда, дорогая соседка, устраивайтесь поудобней, а я пока панталоны выжму.
Вальтерн с удивлением смотрел на меня, а потом на тазик, который кокетливо выглядывал из ванной.
- Ааах! - простонала я, упираясь ногой в стену.
Внезапно взгляд Вальтерна изменился.
- Ыыых! - выдала я, старательно выжимая панталоны почти досуха.
- Это что такое? - спросил он, глядя на мои потуги.
Я поскользнулась на мокром полу и упала, чувствуя, как загудел ушибленный локоть.
- Тише, все хорошо, вставай, - послышался голос генерала.
Он поднял меня с пола, пока я мысленно вспоминала всех родственников строителей по матушке. Ну и напихала я им мысленно и в корзинку, и в панамку, и в карманы. И даже тормозок с пожеланиями завернула. Что это за полы такие, что стоит их хоть чуть-чуть намочить, как все! Каток!
- Ты спрашивал, что это такое? - сдавленно произнесла я, чувствуя, как боль ушиба отступает. - Режим отжима. Упал, отжал, упал, отжал!
Я доковыляла до кресла, не без помощи и уселась в него.
- Просто хотелось, чтобы было сухо и завтра можно было надеть! - заметила я, чувствуя, что налаживать скромный быт в походно - полевых условиях невероятно тяжко. - На столе еда, можешь есть… Я уже поела…
Я видела, как брови генерала ползут от удивления вверх. Я почувствовала, что ужасно хочу прилечь, поэтому сама побрела в сторону кровати. Упав в подушки, я мучилась, что от усталости не могу уснуть. Я сдвинулась к стене, в надежде, что он ляжет рядом. Но генерал взял одеяло и подушку, укладываясь на пол.
- Это чтобы крысы ели меня первым, - послышался голос.
- Может, ляжешь на кровать? - спросила я, чувствуя, как меня начинает есть совесть.
- Нет, - ответил голос, а я вздохнула и попыталась уснуть.
Сквозь тревожную полудрему я слышала: “На тебе, тварь!”. Шум какой -то возни. А потом шаги: “Часовой! Забери крыс! Живо!”
Потом я слышала шорох.
“Чтобы генерал затирал пол…”, - донеслось до меня ворчание. - “Так, где тут тряпка и ведро… Надо кровь смыть!”.
Потом я снова слышала шорох и плеск воды.
Утром, когда я встала, увидела, что подушки и одеяла на коврике нет. Зато мне оставили завтрак.
С этого момента жизнь стала как по расписанию.
Я читала вслух для раненых письма родных, помогала с перевязками, радуясь за каждого, кто выздоравливал и покидал медсанчасть. И мысленно плакала о тех, кого выносили. Сегодня умер один пациент, когда я читала ему письмо.
“Доктор!”, - спохватилась я, видя, как с последними словами голова пациента бессильно повисла.
Доктор бросился к несчастному, проверил пульс, положил кристалл вздохнул и отошел.
“Увы!”, - произнес он. - “Давайте письмо. Бэкки на него ответит…”
Я дрожащей рукой протянула письмо, видя, как бледнеет Бэкки. Я узнала, что обычно она отвечает на такие письма, сообщая родным ужасную новость. И была рада, что это - не я.
Через три дня ко мне пришла Рора, неся ароматный яблочный пирог.
- Нашелся! Муж мой, - проглотила она слезы счастья, которые сверкали в ее глазах. - Вы были правы, он в госпитале! Просто лежал без сознания. Ну, ничего! Доктор сказал, что останется парочка шрамов, но знаете ли, меньше девок будет на нем виснуть. А то он у меня мужчина завидный! Майор! Хотя, зная его, как висли, так и будут! Еще новые набегут! Услышав мой голос - пришел в себя! А я уже так перепугалась. Просто сильные ожоги! Но доктор говорит, что это поправимо!
Я была искренне рада за нее. Но в то же время мне было грустно. Про сына нет никаких вестей. Я все время носила эту мысль в себе, стараясь держать себя в руках.
Казалось, внутри меня сжался невидимый кулак, который держит внутри отчаяние. И как только он разожмется, я захлебнусь этим отчаянием.
Каждый день я просыпалась с мыслью о том, что, быть может, сегодня… может даже через час, я наконец-то обниму моего мальчика. Но сегодня превращалось в новое сегодня, а я чувствовала, как кулак внутри разжимается, выпуская на волю бессилие, отчаяние и боль. Словно яд, они растекаются по венам, отравляя яркое солнце, улыбки на лицах даже обычный чай, который перепал мне в корзинке. Еще еду приносил Вальтерн, так что запасов у нас было достаточно. Я иногда подкидывала еду Роре, а иногда делилась излишками с другими, кому не хватило на семью.
Я поняла, что можно меняться с девочками. Кто-то не любил мясо, но просил побольше хлеба. Кому-то перепадали даже сладости. Однажды мне досталась мука, а я поняла, что у меня просто нет времени основательно готовить, поэтому обменяла ее на обычный чай.
Однажды утром, войдя в медчасть, я услышала тихий плач Магды. Она сидела и ревела, а ее окружили другие девушки.
- И что? Тебе так и приснилось, что Северный Форт взяли? А нас всех убили? - прошептала Бэтти.