Вслед за Севастьяном Кушелевым и псковскими послами к великому князю «туто же на усть Шолоны» явились «князь Василий Федорович Шуйский, воевода Псковский, с посадники и лучшими людьми». Они были вызваны, вероятно, для участия в переговорах с новгородской делегацией.
Новг. летопись, рассказав о Шелонской битве, сообщает о мерах, принимаемых руководством Новгорода для спасения города. Важнейшей мерой была отправка послов в Литву, «чтобы король всел на конь за Новгород». Речь шла о реализации договора с Казимиром, только что заключенного, но еще не ратифицированного. Посол ехал «кривым путем» — прямой путь в Литву шел через земли Господина Пскова. Но ливонский магистр («местер») отказался пропустить посла, и тот вернулся обратно.[301] В связи с этим нельзя не отметить, насколько своевременно был начат поход на Новгород и насколько важно было участие в войне Господина Пскова, отрезавшего Новгород от его союзника.
Меры по непосредственной обороне города заключались в сожжении всех посадов около Новгорода. Сожжены были и монастыри Зверинский, Антонов на Поляне, Юрьев, Рождества Христова на Поле, а также Городище.
Была учреждена караульная служба: «сторожа много по граду и по каменным кострам (башням. — Ю. А.) на переменах день и нощь». Эти меры необходимо признать целесообразными. Они свидетельствуют о намерении всерьез защищать город.
Однако тут же летописец замечает, что «разделишася людие: овии хотяху за князя (великого. — Ю. А.), а инии за короля за литовского». Внутреннее разобщение новгородского общества — коренной источник слабости великого города — преодолено не было.
«И много бысть Новгородцем пагубы, и хлеб дорог, и не бысть ржи на торгу… ни хлеба, только пшеничный хлеб, и того по оскуду». Начался голод, от которого, естественно, страдала беднейшая часть горожан. Усиливалась социальная розны «И бысть на лутчии люди молва, яко те приведоша великого князя на Новгород». В условиях нарастающего политического кризиса появились предатели-переветники: «А переветника Упадыша Новгородци казниша, зане же перевет держал на Новгород и хотел зла Великому Новугороду с своими единомысленниками: 5 пушек железом заколачивал».
Но на Коростыни уже шли переговоры о мире, и мир был заключен, и «даша князю великому Новгородци пол шестенадцать тысячи Рублев…». Поражение Новгорода— закономерное следствие эгоистической политики боярской олигархии, «а вся то Богу попущающу грех ради наших».[302]
Кампания 1471 г. была закончена.
«Стоял туто на едином месте князь велики 11 день, управляя новогородцев, и пожаловал их, дасть им мир на своей воле, как сам въсхоте…»
Следует последняя запись в походном дневнике за 6979 г.: «А князь велики Иван Васильевич. Володимерьски и Новогородски и всеа Руси самодержец възвратися оттуду к Москве с победою великою месяца Августа 13» (т. е. выступил в обратный путь). Столица встречала его в первый день нового 6980 года.[303]
Походный дневник, приведенный в Моск. летописи, дает возможность составить довольно полное представление о движениях и действиях великого князя в ходе кампании 1471 г. Эти известия позволяют проследить важные черты деятельности главного командования.
Стратегический план, выработанный до начала кампании, т. е. не позднее второй половины мая, предусматривал нанесение одновременных ударов по нескольким операционным направлениям.[304]
Главные силы (оперативная группа князя Холмского) шли прямо к Новгороду по кратчайшему пути через Русу, Оперативная группа князя Стриги Оболенского прикрывала эту операцию с востока, двигаясь по Мете и отсекая Новгород от его северо-восточных владений. Великокняжеский полк составлял резерв главного командования и шел позади первого эшелона в общем направлении на Русу.
Псковская рать должна была нанести удар с западного направления по кратчайшему пути к Новгороду, отсекая его одновременно от потенциальных союзников — Литвы и Ордена.
На северном стратегическом направлении действовала судовая рать с задачей овладения новгородским Заволочьем.
Главной целью кампании ставился полный разгром противника в кратчайший срок — до того, как в войну смогут вступить потенциальные союзники Новгорода и противники Москвы — Литва, Орден и Орда.
Задача быстрого разгрома противника на основном операционном направлении могла быть решена только конным служилым ополчением, способным в кратчайший срок покрывать большие расстояния, т. е. способным к стратегическому маневру на театре военных действий. Группа Холмского продемонстрировала эту способность быстрым взятием Русы и последовательным разгромом двух новгородских пеших ратей, переброшенных через Ильмень. Ошибочное движение к Демону не имело существенного значения — по директиве главного командования войско было направлено быстрым марш-маневром к Шелони.
Главное командование управляет войсками посредством директив, ставя им конкретные задачи (направления движений и действий), но не предписывая способа решения их. Воеводам предоставляется широкая инициатива на тактическом уровне.
Главной задачей считалось решающее поражение противника — разгром его войска и выход на подступы к его столице.
Имея в виду главную цель кампании, овладению отдельными пунктами, не лежащими на основном операционном направлении, не придается существенного значения.
Главное командование стремится организовать оперативное взаимодействие московских и псковских войск, пытаясь преодолеть пассивность и узость мышления псковского командования. Бросается в глаза существенное отличие в характере боевых действий великокняжеских и псковских войск. Имея относительную самостоятельность, командование псковскими войсками ориентирует их на решение частных второстепенных задач, упуская из виду главную цель кампании и ставя свои войска под угрозу поражения. В этих условиях директива от 9 июля сыграла решающую роль.
Для оценки особенностей кампании 1471 г. целесообразно сравнить ее с предыдущими походами на Новгород. Наибольшее значение имеют в этом смысле ближайшие по времени походы: 1386 г. Дмитрия Донского и 1456 г. Василия Темного (поход 1440/41 г. почти не отражен в источниках).
Сравнение походов 1386 и 1456 гг. позволяет проследить как общие черты, так и отличия их друг от друга.
Общей чертой является выбор времени для похода — зима, когда болота и озера замерзли и не представляют существенной преграды для наступающих войск. Это позволяет, в принципе, двигаться к Новгороду крупными силами по кратчайшему пути в общем направлении на обход оз. Ильмень с востока с выходом в долину Меты в ее нижнем течении. Операционная линия Дмитрия Донского в деталях не известна, но к Новгороду он подошел с востока, создав угрозу прорыва к Жилотугу. Операционная линия Василия Темного шла от Торжка на Демьянск и далее на Яжелбицы, приближаясь к низовьям Меты с возможностью обхода оз. Ильмень с востока. Этот путь был, по-видимому, наиболее удобным для движения крупных масс войск. Основная торговая коммуникация Новгорода шла примерно по этой же линии на Торжок.
Общей чертой обоих походов было личное руководство со стороны великого князя, который шел вместе с войсками. В этих условиях, очевидно, не было необходимости в составлении сколько-нибудь развитой документации по управлению войсками и в существовании органа, ведающего этой документацией. Решающую роль, видимо, играли устные распоряжения великого князя, передаваемые через гонцов.
По-видимому, в обоих случаях великокняжеские войска шли по одному направлению, выделяя силы для охраны операционной линии и для опустошения местности. Отличием похода Василия Темного является выделение «изгонной рати» для набега на Русу — крупный экономический и политический центр Новгородской земли, но не для овладения и удержания его как базы для дальнейших действий, а только для опустошения и захвата добычи. Однако не исключено, что целью такого набега могло быть также желание выманить новгородцев из города и принудить к сражению в открытом поле.
Бой под Русой, единственное за весь поход боевое столкновение в открытом поле, — главное отличие похода 1456 г. от похода Дмитрия Донского.
Конечной целью обоих походов было вынудить Новгород к принятию требований великого князя. В обоих случаях речь шла о крупных денежных выплатах. Но если в первом случае дело, по-видимому, этим и ограничивалось, то во втором случае новгородцам были предъявлены известные политические требования, в какой-то мере усиливавшие зависимость Господина Великого Новгорода от великого князя. Впрочем, политические результаты Яжелбицкого мира обычно сильно переоцениваются в литературе.
Можно сказать, что стратегия и характер управления войсками в обоих великокняжеских походах были примерно одинаковыми.
Однако состав великокняжеского войска за семьдесят лет изменился — повысились значение и удельный вес конного служилого ополчения, которое, по-видимому, составило главную силу войск Василия Темного. Это позволило значительно увеличить темп движения и дало возможность ставить перед войсками новые оперативные задачи. Если ратям Дмитрия Донского (включавшим, по-видимому, большое количество земского пешего ополчения) для выхода к Новгороду потребовалось около 50 дней, то войско Василия Темного уже на третьей неделе похода оказалось на дальних подступах к городу. Наличие многочисленной конницы (вполне возможно, с участием войск вассальных татарских царевичей) позволило провести глубокий рейд в стороне от главного операционного направления и добиться тактического успеха, фактически решившего исход всей кампании. В бою под Русой была применена новая тактика конного боя, отработанная в борьбе на Берегу с татарами и в значительной мере заимствованная у них. В пользу относительной новизны этой тактики говорит тот факт, что для новгородцев она оказалась неожиданной.