Отсутствие официальных известий о военных событиях 1462 г. и последующих лет само по себе может рассматриваться как важный источник, характеризующий уровень организации руководства военной деятельностью великого княжества Московского.
Поход 1462 г. отражает устоявшуюся военную систему. Элементов нового не видно, и, может быть, это главная черта первого похода войск Ивана III. Новая стратегия использует старую военную систему.
Кампания 1463 г. на псковско-литовском рубеже
События весны-лета 1463 г. на псковско-ливонской границе не привлекают внимания отечественных исследователей. Н. А. Казакова[94] посвятила им всего несколько строк, К. В. Базилевич о них не упомянул вовсе.
Такое отношение к событиям 1463 г. объясняется их фактически небольшим масштабом — они носили характер очередного пограничного конфликта между Псковом и епископом Дерптский. Тем не менее в контексте истории первых лет великого княжения Ивана III события марта — июля 1463 г. представляют определенный интерес.
Единственным русским источником для изучения этих событий являются псковские летописи. Описание конфликта с дерптским епископом содержится в этих летописях в двух основных вариантах — кратком и пространном..
Краткий вариант приводится в Синодальном списке (по определению А. Н. Насонова, Псковская II летопись). Пространный вариант— в Тихановском списке (Псковская I летопись) и Строевском (Псковская III летопись). Все три рассказа не противоречат друг другу, приводят события в одной и той же последовательности и отличаются только в подробностях и деталях. Видимо, они восходят к одному первоначальному тексту, который в Строевском списке передан полнее, чем в Тихановском, а в Синодальный вошел в сокращенном виде. Общая основа всех трех рассказов содержалась, вероятно, в предполагаемом А. Н. Насоновым общем протографе псковских летописных сводов.[95] В основу дальнейшего изложения будет положен текст Строевского списка (в необходимых случаях с указанием разночтений).
В 6970 г. (1461/62) «заложите Псковичи новый городок на обидном месте, на Великом озере, при князе псковском Володимере Ондреевиче… того же лета и свершиша его, и церковь поставиша в нем святого Архаггела Михаила и освящаша».[96]
Новый городок (известный позднее под названием Кобылий) со своей церковью был построен на спорном с немцами месте. Произошло это не позже лета 1462 г., так как «тое же осени месяца сентября выгнаша псковичи князя Володимера», и он «поеха на Москву к великому князю… жалиться на псковичъ».[97]
Независимо от причины и повода изгнания наместника (по словам Строевского списка, «он приеха не по псковской старине, псковичи не зван, а на народ не благ»;[98] по словам Тихановского списка, «иные невегласы псковичи злые люди, сопхнувше его степени»),[99] сам факт его изгнания весьма осложнял отношения Господина Пскова с великим князем. Псковичи это сознавали.
Записи за 6970 г. кончаются рассказом об изгнании князя, а новое лето 6971 г. открывается сообщением о поездке псковских послов «к князю великому… просити князя во Псков». Изгнание наместника никак не должно было перерасти в конфликт с самим великим князем.
Тем не менее изгнание великокняжеского наместника не могло не стать известным псковским соседям.
«Того же лета немцы-юрьевцы посла псковского Кондрата сотского и гостя псковского всадиша в погреб». В свою очередь псковичи «немецкого гостя посадиша в погреб». Все это происходило без формального объявления войны — «на миру и на крестном целовании».[100]
Не исключено, что именно ослабление связей с Москвой, наряду с достройкой городка на «обидном месте», подтолкнуло немцев-юрьевцев к враждебным действиям против Господина Пскова.
«Тое же зимы (1462/63 г.) в Великое говение месяца марта 21 день, на память святого Якова Исповедника [в понедельник, в 1 час дни] приидоша Немцы ратью к Новому городку, с многим замышлением (в силе тяжце) и оступиша городок, и начата пушки[101] шибати на город».[102]
Это первое известие о военных действиях в кампании 1463 г. представляет значительный интерес.
Во-первых, обращает на себя внимание точная датировка события — по месяцу и числу, по церковному календарю и по дню недели, с точностью до одного часа. Такая датировка может свидетельствовать об официальном происхождении известия.
Вторая особенность — указание на крупные (во всяком случае, значительные) силы немцев — они имели артиллерию и, обступив город, подвергли его обстрелу. «А другая сила немецкая начата воевати и жещи псковские исады».
Таким образом, немцы действовали двумя отрядами: один — пытался овладеть городком, другой — применял тактику «выжженной земли», разоряя хозяйство псковичей.
«И князь Иоан Иоанович [дебрянских князей] тыми часы приела из городка во Псков гонца своего [человека] Якута, что рать немецкая под городком».[103]
В Новом городке, построенном на пограничной, спорной территории, сидит псковский наместник — выходец из удельных князей. Сам по себе этот факт представляет большой интерес для характеристики военно-политической организации Господина Пскова — у него были свои служилые князья, возглавлявшие, по крайней мере, в некоторых случаях оборону пограничных пунктов. Князь Иван сидел в Новом городке со своими людьми, составлявшими гарнизон этой небольшой крепости. Один из этих людей и прорвался во Псков сквозь кольцо (видимо, неплотное) немецкой осады.
«И посадник степенный Федор Никифорович, и посадник Тимофей, и бояре псковичи, немного того же дне совокупившеся, и поехаша к городку, и приидоша псковичи на завтрея».[104] Тих. летопись дает другое чтение: «и пскович не много собравшее» и поедоша… » Это чтение, вероятно, более точно — «не бояре-псковичи», а «бояре и псковичи».
Во всяком случае, реакция во Пскове была немедленной. Степенный посадник выступил в поход с наличными силами — это были бояре (очевидно, со своими людьми) и рядовые псковичи, которых было «не много». Отсюда вытекает, что в Пскове в распоряжении посадника не было сколько-нибудь значительных боеготовых сил.
Быстрое прибытие псковского отряда изменило ситуацию. «Немцы, услышавше псковскую силу, (и отбегоша от городка), и запас свой пометаша».[105] Решение немедленно двинуться на помощь Новому городку, хотя бы и не собрав всех сил, оказалось правильным. Это был тот случай, когда решающее значение имела быстрота действий. Классический пример подобного рода в нашей военной истории — маневр князя Александра Ярославича с небольшими силами для атаки шведского десанта на Неве в 1240 г.
«И посадник Федор, и Тимофей с псковичами быв городку неделю». Несмотря на поспешное отступление немцев, посадники решили остаться в городке. Очевидно, наличные силы в маленькой крепости были слишком незначительны, и в данной ситуации она не могла быть предоставлена самой себе.
«Немцы, не рядя того, что псковская сила в городку, того же месяца 27, в неделю в 1 час дни, за неделю до Вербницы, и пришедши да два исада больших выжгоша, Островцы да Подолешие, и христиан посекоша много, а иных в полон поведоша».
Удержание псковичами городка не прекратило вооруженного конфликта. Немцы продолжали разорять псковские исады. Видимо, на этот раз речь шла об особенно крупных хозяйствах — рыболовецких поселках со значительным населением. Рыбное хозяйство играло большую роль в экономике Пскова — вспомним внимание, уделяемое исадам в Псковской Судной грамоте, в которой рыболов-катечник (или кочетник), живущий на исаде, поставлен на одну доску с пахарем-изорником как производителем основной сельскохозяйственной продукции.
Что же делали войска, стоявшие в Новом городке? «Псковичи боящеся большей силе немецкой и не ударишася на них. Заве же они поидоша через озеро борзо в свою землю с городка, и постигнута не успеша скорого и борзого ради шествия».[106] В приведенном тексте — явное противоречие. То ли псковичи не «ударишася» на немцев, опасаясь их крупных сил, то ли они (псковичи) немцев «постигнута не у спеша». Противоречие разъясняет Тихановский список, содержащий здесь более верное (по-видимому) чтение. Псковичи «мняхуть подсаде быти у них, и того ради не ударишася на них».[107] Псковичи опасались засады.
Во всяком случае сил, пришедших в Новый городок с посадниками Федором и Тимофеем, было, очевидно, недостаточно для дальнейших активных действий — для защиты исадов от разорения.
«И посадник Федор, и Тимофей послаша гонца с грамотою ко Пскову, что Немцы воюют наши исады».[108]
«[Зиновий посадник и] псковичи, услышавша такову весть, и поставиша вече, и дата на вече воеводство Максиму посаднику Ларивоновичю, и Олексию Васильевичю, и Игнатью Логиновичю. И совокупив-шеся псковичи и с пригорожаны, и поидоша к городку, и не обретоша немець, [понеже немцы ушли в свою землю]».[109]
Поджог исадов производит на Господина Пскова более сильное впечатление, чем нападение на пограничный городок. Приводится в действие весь механизм военной организации вечевого города. Главное звено этого механизма — вече. На вече назначают воевод — трех посадников и, очевидно, принимают решение о мобилизации городского ополчения. Назначение трех (а не одного) воевод может свидетельствовать о масштабах мобилизации. Вое три воеводы — посадники, представители высшего эшелона псковского общества. Важнейшая часть военной организации — союз с пригородами, которые, очевидно, по призыву старшего города проводят у себя аналогичную мобилизацию и шлют войска на помощь Господину Пскову. Но когда силы Псковской земли подошли к городку, немцев там уже не было.