В октябре русские суда были уже дома. Поход продолжался, таким образом, около четырех месяцев.[812]
С точки зрения истории русского флота поход князей Ушатых — выдающееся событие, начало истории русского флота как составной части вооруженных сил России.
В масштабах Свейской войны 1495–1497 гг, весенне-осенний поход — третий по счету удар, нанесенный противнику — удар на новом операционном направлении, на левом стратегическом фланге шведов. Прежде всего, интересна сама стратегическая идея — вторжение на неприятельскую территорию с моря, в обход труднопроходимых лесов и болот северной Карелии. Победа над шведами в морском бою обеспечила успех стратегического замысла. Вторжение в Норботтен было, по-видимому, неожиданным для противника — во всяком случае, ни русские, ни шведские источники не сообщают о сопротивлении, оказанном нашим войскам.
Поход северной флотилии в 1496 г. — первый в истории Российского государства пример стратегического взаимодействия сухопутных и морских сил, впоследствии ярко проявившегося в походах Петра Великого и в войнах на Средиземном и Черном морях, особенно в Первой архипелагской кампании 1769–1794 гг. Речь идет именно о стратегическом взаимодействии — морская сила действует на самостоятельном оперативном направлении и решает самостоятельную задачу в общем стратегическом контексте.
Поход князей Ушатых можно сравнить с походами 1349 и 1411 гг. в тогдашних войнах Новгорода со шведами — это продолжение старой новгородской традиции. Однако, в отличие от тех походов, в 1496 г. было осуществлено вторжение в глубь вражеской территории не столько для разорения ее, но для решения политической проблемы — включения северных земель в орбиту влияния Российского государства.[813]
Последнее известие о Свейской войне в Увар, читается под 7005 годом, хотя говорит о событии 7004 г.
«Августа 19, в пяток приидоша Немцы из мория, из Стеколна Свейского государства, князя Стенктура вскоре разбоем семьдесят бус в Нарову реку под Ивангород, и начата ко граду вборзе приступати с пушками и с пищальми, и дворы в граде зажгоша, огнем стреляя, понеже не бысть им супротивника. Удалый же воевода и наместник Иванеграду именем князь Юрий Бабич, наполнився духа ратного и храбра, нимало супротивясь супостатам, ни граждан окрепив, но вскоре устрашився и побеже из града. В граде же не бысть воеводы, и людей бе мало и запасу ратного не бысть в граде. А князь Иван Брюхо да князь Иван Гундоров стояху близко град и видяще град пленяем от Немец, и ко граду в помощь не поидоша. Немцы же град плениша и не обратиша в нем спротивящегося им, вскоре немилостивно пограбиша животы их и товара бесчислено, а людей иссекоша, а иных в плен поведоша. И тако вскоре возвратишася и побегошаот града в море».[814]
Это же известие читается и в Никон., но год проставлен верно — 7004.
В Вол.-Перм. летописи рассказ о взятии Ивангорода изложен в несколько другой редакции.
«Тош же лета [7004] пришедша Немцы с моря в бусах взята Иван-город пищаль ми огненными. А воевода был тогда великого князя в том граде князь Юрьи Бабич, и убеже из града чрез стену, а княгиню свою наперед выправил».[815]
Пск. I летопись (Погодинский список) содержит о событиях августа 1496 г. самостоятельный рассказ:
«Того же лета [7004] взяше Ивангород супротив Ругодива. И пришед Немцы Свеици, людей, мужей и жен, и детей мечю предаша, а во граде хоромы и животы огню предаша. Августа в 26 день. И пригониша гонец из Иванягорода князю Псковскому Александру Володимеровичу и посадником псковским, и ко всему Пскову. И князь Псковской выеха изо Пскова на третий день, в день недельный, а посадники псковские выехаши со всем войском своим и со псковичи месяца Сентября в 1 день, ко Гдову городку». «… приехал князь Псковской и с посадники псковскими, и з бояры, и со всею силою своею от Иванягорода, а приехали вси здоровы, месяца Декабря в 6 день. И были тамо 12 недель на великого князя службе».[816]
Разрядные записи о событиях в Ивангороде не упоминают.
Таким образом, в нашем распоряжении два основных русских источника о взятии шведами Ивангорода — летописи великокняжеская и Пск. Оба источника имеют очевидную документальную основу и могут считаться официальными.
По данным Рифмованной хроники, шведы долго готовились к походу и отправились «на Россию с большим войском». Численность войска достигала 2 тыс. человек. Вскоре после Успения (15 августа) шведы подошли под «Ивана Великого», т. е. под Ивангород. Шведская флотилия состояла из больших и малых кораблей, «на которых стояли возы», т. е., вероятно, пушки и военное снаряжение. По мнению автора хроники, Ивангород был «крепким и мощным» и «имел добрый гарнизон с оружием и несравненной мощью». Тем не менее шведы после шестичасового боя овладели крепостью «при помощи пламени, стрел и мощи пушек». Внутри крепости находилось 3 тыс. человек, видимо, мирных жителей — «как мужчины, так и женщины принялись ужасно кричать». Все они были истреблены шведами, кроме трехсот человек, взятых в плен.
Город был разграблен, «нашлись сундуки, битком набитые серебром, мехами, воском и листовым золотом». Все это было погружено на корабли. Увозились также железные двери и причальные приспособления. Поход завершился к дню св. Мартина (5 сентября).
Таким образом, шведские известия, в принципе, не противоречат русским, отличаясь деталями и эмоциональной формой изложения. Общая картина представляется достаточно ясно.
Основное отличие шведских известий от русских — подчеркивание трудностей при взятии крепости, тогда как русские летописи говорят о слабости обороны. В данном случае, думается, следует отдать предпочтение русскому источнику. Автор шведской хроники субъективно был заинтересован в том, чтобы показать мужество и упорство шведов при штурме «крепкой и мощной» русской крепости «с добрым гарнизоном», русский же источник имел возможность более объективно рассматривать ход событий.
Нападение шведов на Ивангород произошло 19 августа — дата великокняжеской летописи может быть принята за основу. Дата Пск. летописи (26 августа) относится, очевидно, не к нападению на Ивангород, а к прибытию в Псков гонца с известием об этом событии. Двести верст от Ивангорода до Пскова гонец мог покрыть за 2–3 дня, следовательно, он выехал не ранее 23 августа. Он был послан не в первый день боев за город, а тогда, когда судьба города была уже решена — город был взят и сожжен.
Великокняжеская летопись подчеркивает отсутствие организованного сопротивления противнику. Нападение шведов с моря было, по-видимому, для русских неожиданным — город был не готов к отражению противника. Шведская флотилия из 70 бусов была способна перевезти не менее 4–5 тыс. воинов (считая, что по старым скандинавским законам на корабле полагалось иметь 60–70 воинов). Перед высадкой десанта город подвергся артиллерийскому обстрелу с кораблей, что вызвало пожары и, по-видимому, панику. Воевода князь Бабич проявил позорное малодушие. Обращает на себя внимание, что вблизи крепости стояли войска двух воевод. Очевидно, русское главное командование считало положение Ивангорода опасным и заранее стягивало сюда войска.
Но усилия оказались тщетными. На оперативно-тактическом уровне под Ивангородом русские войска понесли самое тяжелое поражение за много десятков лет. Взятие и разгром Ивангорода — реванш шведов за их поражение в Гамской и Каянской землях и эффектное окончание вооруженной борьбы.
Два основных факта обеспечила успех шведов.
Первый из них — конструктивные недостатки самой крепости. Заложенная четыре гада назад, она была еще недостроена. Возведенная на утесе (слуде) над Наровой, крепость не имела фланкирующих бойниц с юго-восточной стороны, откуда, вероятно, и подошел шведский десант.[817] Силы гарнизона и близрасположенных войск были, вероятно, недостаточными.
Еще более важной причиной быстрого падения Ивангорода является отсутствие прикрытия его с моря. Отсутствие флота, который мог и должен был контролировать подходы к русским берегам, сыграло здесь роковую роль. Море — путь вторжения на вражескую территорию. Поход флотилии князей Ушатых в северную Финляндию воочию доказал это. Не менее очевидным доказательством было и овладение шведами Ивангородом. Выход к морю, обладание морским побережьем делает необходимым иметь морские силы, способные защищать этот выход и это побережье.
Судя по имеющимся данным, создание флота на Балтике входило в планы Ивана III,[818] однако на данном этапе этот план остался неосуществленным, и только через два века на Балтике появился русский флот, а вместе с ним пришла и победа над Швецией.
Обращает на себя внимание активная роль псковской рати на этом последнем этапе войны. Господин Псков быстро мобилизовал свои силы и двинул их на помощь Ивангороду — собственно, для обороны от шведского десанта. Выступив из Пскова 1 сентября, войска могли подойти к Ивангороду около 10 сентября, когда шведы уже эвакуировались.
Шведы не намеревались удерживать Ивангород, не имея для этого необходимых сил. По иностранным источникам, «так как крепость была слишком далеко от прочих шведских владений, то шведы предлагали Лифляндскому ордену (магистру Ливонии. — Ю. А.) взять ее себе, но Орден отказался: тогда шведы, разрушив ее почти до основания, вернулись в Выборг».[819]
Никаких сведений о боевых действиях в районе Ивангорода после его захвата шведами в источниках нет. Однако псковская рать вернулась домой только 6 декабря, проведя на службе великого князя 12 недель. В этом случае она должна выступить из района Ивангорода около 25 ноября, проведя там примерно два с половиной месяца, т. е. 11 недель. Двенадцатой неделей псковичи считали, видимо, время на марш-маневры.