В обязанности «человека в кошу» – кошевого слуги – входило обслуживание своего господина и лошадей, охрана господского имущества, пока тот исполняет свои служебные обязанности. Такие слуги, совмещавшие профессии конюха, повара, прислуги и охранника, должны были быть вооружены, а также иметь навыки обращения с оружием. Второй слуга – «человек с конем» тем более должен обладать оружием и навыком бойца. Даже при отсутствии второго коня, в случае годности поместного всадника только к ближней конной службе, наличие кошевого слуги было обязательно. Кошевые слуги не являлись комбатантами и не принимали участия в сражении, но могли принимать участие в отражении атаки на обоз или лагерь[62].
Наиболее ранние сведения о составе и вооружении дворян и детей боярских сохранились от 1556 г., со смотра в г. Кашире. Анализ 222 дворян и детей боярских, у которых показаны поместные оклады, показывает, что принадлежали они в основном к среднепоместному дворянству – имели поместья в 100–250 четвертей. На смотр явились все без исключения на конях, а многие даже с двумя конями. Из них без всякого оружия – 152 человека. Кроме того, 49 человек имели защитное вооружение (доспехи). Также на смотре присутствовало 224 дворянских людей-холопов (кроме коша – обозных), в том числе 129 человек безоружных. Из 224 человек в защитном снаряжении находилось 45, все имели коней. Следовательно, холопов было не меньше, чем самих помещиков, и они были вооружены не хуже помещиков[63].
В десятне по г. Коломне 1577 года указаны имена 283 дворян и детей боярских, принадлежавших также к среднепоместным владельцам. Почти все они имели одинаковое оружие: саадак и саблю.
Поместная конница сохраняла свой главный недостаток – нерегулярный характер своей службы. Создание постоянной сотенной организации было вызвано военной обстановкой и носило временный характер[64].
Боевые слуги – послужильцы, которых бояре, дворяне и дети боярские приводили с земли по Уложению 1556 года вооруженными и на конях. От высылки на ратную службу боевых слуг не были освобождены и другие группы землевладельцев, в частности духовные феодалы.
Боевых слуг можно разделить на три основные категории: имеющие металлический доспех или тегилях (соответствующие нормам уложения), имеющие тонкий тягиляй и не имеющие защитного снаряжения, кошевые и прочие[65].
Из десятен периода войны 1577–1582 гг. сохранились две почти полные десятни – Коломенская 1577 г. и Ряжская 1579 г. Первая десятня показывает среднюю городовую корпорацию, а вторая – выборную (для дальних походов) часть бедной южной корпорации[66]. По данным Ряжской десятни на 100 детей боярских и 9 послужильцев приходилось 35 кошевых людей, т. е. 24 % всего состава. В Коломенской десятне на 280 детей боярских и 138 послужильцев имелось185 кошевых людей, или 31 %. В Ряжской десятне, в отличие от всех прочих десятен, у тех детей боярских, у которых не было послужильцев и кошевых, отмечалось, что у них был мерин с юком.
В десятнях про кошевых людей отмечали, что они были верхом, но про вооружение писали очень редко; у детей боярских и послужильцев записывали и наступательное (саадак с саблей, копье, рогатина), и защитное вооружение (шлем и доспех).
Защитное снаряжение коломенских и ряжских дворян, детей боярских и их боевых слуг в 1577–1579 гг.[67]
Согласно Коломенской десятне, не менее чем 60 % послужильцев оснащались металлическими доспехами, в т. ч. панцирями. Ряжские поместные всадники были гораздо хуже обеспечены доспехами, но это именно бедная корпорация. В большинстве случаев, когда дворянина сопровождали два и более послужильца, все они были в доспехах. В Коломенской десятне 255 воинов в металлических доспехах, 10 в толстых тегиляях (3 дворянина и 3 послужильца в шапках железных, 4 послужильца без указания шлема), в Ряжской – 284 в металлических доспехах. Шлем был практически неизменным атрибутом при доспехе[68]. В Коломенской десятне отмечено 35 копий. Возможно, что реальное количество копейщиков было большим, но можно сделать вывод, что копье – это оружие элиты. В десятне отмечены только 2 рогатины: одна у послужильца, другая у помещика, который не имел послужильца и запасного коня. Оба воина были в панцире и вооружены саадаком и саблей. В Ряжской десятне копья и рогатины не упоминаются, что, по предположению О.В. Комарова, лишь говорит о пониженном статусе Ряжской сотни[69].
Вооружение служилых людей и их слуг 1556–1579 гг.[70]
Таким образом, практически каждый послужилец был вооружен саадаком с саблей. Об остальном оружии, а также об оружии кошевых людей, упоминания единичны. Так, два послужильца с саадаком, саблей и топорком и кошевой холоп с топором значатся у одного из коломенских дворян. Один из ряжских дворян, кроме саадака и сабли, имел «топор за поясом». Эти сведения дают только приблизительную оценку вооружению кошевых холопов и не могут дать представление о распространении боевых топоров[71]. Также сохранился ряд выписок по Серпейску, Мурому, Владимиру, Нижнему Новгороду. Согласно им, вооружение поместных воинов было аналогично представленному в Коломенской десятне: неизменные сабли при саадаках; копья у обеспеченных дворян; редкость тегиляев; доспехи у послужильца, где их хотя бы двое; неизменность шлемов при доспехе. Уникально упоминание пищали у муромского послужильца. Упоминание о саадаке с саблей у кошевого нижегородского холопа говорит, что такое вооружение у кошевых холопов не было редкостью. Комплекс боевого снаряжения, сложившийся в 1570‐е годы, сохранился до начала XVII века[72]. В конце XVI века правительство делало некоторые попытки усилить боеспособность поместной конницы – велев большинству служить с пищалями. Попытка вооружить всех детей боярских пищалями не получила дальнейшего развития, и в XVII веке вооружение дворянской конницы также оставалось разнообразным[73].
Поместная конница до конца столетия предпочитала луки пищалям. Огнестрельное оружие рассматривалось дворянами и детьми боярскими как оружие более низкого, чем саадак, социального статуса – оружие стрельцов. Поэтому, даже при прямых царских указах о вооружении поместной конницы огнестрельным оружием, дворяне и дети боярские вооружали пищалями своих послужильцев, предпочитая выезжать в саадаке. По мнению историка М.А. Малова, первыми пищалями, которые освоило русское служилое сословие, были охотничьи, опять по причине их высокого социального статуса[74].
Настоящей бедой русского поместного войска стала неявка на службу – «нетство» – дворян и детей боярских, а также бегство их из полков. Владелец поместья, вынужденный бросать хозяйство по первому же приказу властей, поднимался на службу, как правило, без большой охоты, а при первом же удобном случае старался уклониться от выполнения своего долга. Кроме того, что «нетство» сокращало численность армии, оно оказывало отрицательное влияние на воинскую дисциплину. Массовый характер «нетство» приняло только в последние годы Ливонской войны, нося вынужденный характер, будучи связано с разорением хозяйств служилых людей, многие из которых не имели средств «подняться» на службу. Правительство организовало систему розыска, наказания и возвращения «нетчиков» на службу. Позднее было введено обязательное поручительство третьих лиц за исправное несение службы каждым дворянином или сыном боярским[75].
Служилые люди по «прибору»
Среди служилых людей по «прибору» первое место по численности и значению занимали стрельцы. Они представляли собой наиболее совершенную часть русских вооруженных сил XVI в. Стрельцы выполняли городовую (оборонную) службу, несли пограничную охрану, участвовали в полевых боях как пехота и являлись осадным войском при штурмах неприятельских городов[76].
Стрельцы, в отличие от поместной конницы, поселенные компактно в особых слободах, сознающие свою «инаковость» и спаянные корпоративным духом, практически мгновенно по получении приказа, без раскачки и долгих сборов могли быть использованы для военных, полицейских и других акций[77].
Стрельцы делились на приказы, по 500 человек в каждом. Стрелецкие головы со своими приказами были вполне самостоятельными и подчинялись непосредственно центральному учреждению – Стрелецкому приказу. Приказы делились на сотни, а сотни – на полусотни и на десятки. Во главе приказов стояли головы, сотнями ведали сотники, полусотнями – пятидесятники и десятками – десятники.
Стрельцы разделялись и московских и городовых. Московские стрельцы несли ежедневно охрану царского дворца, а также караульную службу в городе, сменяясь по неделям. Также московские стрельцы посылались в другие города для усиления их гарнизонов. В военное время стрельцы принимали участие в походах и боевых действиях в составе полевой армии.
Городовые стрельцы, численностью от 20 до 1000 человек, составляли гарнизоны преимущественно пограничных городов. Наибольшее количество стрельцов находилось на северо-западной границе, особенно в Пскове и Новгороде. В южных пограничных городах стрельцов было меньше, так как там имелось много казаков, выполнявших и городовую службу