Даже учитывая послужильцев, полевая армия, которую мог собрать Иван Грозный, была малочисленней армии Стефана Батория. Следует учесть, что наемные воины Батория, превосходили по вооружению и тактике дворянскую конницу и стрельцов, не умевших сражаться в европейских боевых порядках. В полевом сражении у русской армии практически не было шансов на успех. Воеводы Ивана Грозного могли рассчитывать только на стойкую оборону поместной концы, стрельцов и казаков в деревоземляных крепостях, которые были обеспеченны достаточным количеством орудий и боеприпасов.
3Поход на Великие Луки, 1580 год
Планы польско-литовского командования. Состав и численность армии Батория
Взятие Полоцка, о чем стало широко известно благодаря умелой пропаганде, облегчило сбор денег для следующей кампании. Сейм, прошедший в Варшаве с 23 ноября 1579 по январь 1580 года, утвердил размер налога, равный принятому в 1578 году, который был дополнен двойным налогом с королевских владений и субсидией духовенства. Кроме того, была признана необходимость привлечения на службу большого количества иностранной пехоты (немецкой и венгерской) при отсутствии достаточного количества собственной. В Трансильвании набор должен был осуществлять брат короля Христофор. В феврале 1580 года Баторий приказал разослать универсалы старостам и арендаторам королевских земель, чтобы они не запрещали призывать крестьян в пехоту[128].
В апреле 1580 года король созвал литовскую шляхту на съезд в Вильно, чтобы получить разрешение для начала всеобщей мобилизации. Шляхта одобрила созыв дворянского ополчения и многочисленных частных отрядов. Местом сбора войск Баторий назвал Чашники, поэтому можно предположить, что он не планировал похода на Ливонию. Однако неясно, определил король уже тогда стратегические цели второго похода на Русское царство. Вероятно, именно в это время среди ближайших королевских советников были согласованы основные положения плана кампании[129].
Желая сохранить тайну до последнего момента и добиться оперативной внезапности, Баторий назначил Чашники местом сбора войск. Близлежащая крепость Суша должна была служить складом боеприпасов, Витебск – операционной базой, а Двина – транспортной артерией. Чашники имели выгодное стратегическое расположение, так как здесь пролегали дороги на Великие Луки и Смоленск. Это до такой степени смутило Ивана Грозного, что он ожидал нападения на Смоленск, Великие Луки и даже на Псков. В меньшей степени царь опасался нападения на Ливонию, Великий Новгород и Новгород-Северский.
В ходе военного совета, собранного в июле 1580 года, были рассмотрены три объекта похода: Новгород, Псков и Смоленск. Ряд военачальников и сенаторов настойчиво советовали наступать на Псков. Этот вариант рассматривался уже в 1579 году. Сторонники похода на Псков считали, что его взятие позволит отрезать русские войска в Ливонии от своей страны. По словам Гейденштейна, что этот вариант поддерживали почти все литовцы, утверждавшие, что надо идти на Псков по кратчайшему пути – по территории Ливонии: «Считали, что этот город, как по поводу своего размера, так и известности, заслуживает того, чтобы добыть его даже с большим трудом и жертвенностью». Сторонники похода на Псков утверждали, что он совершенно не приготовлен к защите, стены обветшали, гарнизон слаб, а для Ивана Грозного столь дальний поход польско-литовской армии будет полной неожиданностью[130].
Поход на Псков был связан со значительным риском. Здесь была сосредоточена одна из русских армий, и город находился слишком далеко от Литвы. Армия Речи Посполитой могла достичь Пскова либо через Ливонию, либо вдоль реки Великая, через территорию Русского государства. Вариант похода через Ливонию был отвергнут, а для марша вдоль реки Великой требовалось сначала захватить несколько крепостей. Баторий утверждал, что поход на Псков замедлит военные действия и сделает беззащитным приграничье Литвы, что приведет к угрозе вторжения других армий Ивана Грозного[131].
Поэтому, как и в предыдущем году, от похода на Псков отказались, хотя, как заметил Гейденштейн, лишь на некоторое время. «Те, кто хотел идти на Смоленск, – писал он, – были привлечены, прежде всего, его населением и размером, славой происходящих там событий, обязанностью возвращения путем военных действий того, что было утрачено, и, наконец, надеждой на то, что после занятия этой крепости вся настолько огромная Северская земля отойдет к Польше». Очевидно, что сторонниками этого варианта были литовцы, особенно заинтересованными в возврате Смоленска. Для них он был гораздо важнее, чем Ливония. Смоленск был ключом как к Москве, так и к Литве[132].
Противники такого варианта утверждали, что:
поход на Смоленск будет требовать большого отклонения от реки Двины и от Ливонии – а целью этой войны является именно восстановление Ливонии;
кроме того, невозможно вообще сравнить северскую землю с Ливонией, ни по количеству городов, ни по удобному расположению на берегу моря, ни, наконец, учитывая уровень образования соседних народов.
Для польских шляхтичей была более важной Ливония, так как здесь они могли рассчитывать, в отличие от Смоленской земли, на получение должностей, земель и королевских наград.
Нунций папы римского Джованни Андреа Калигари в начале августа сообщал в своих письмах в Рим, что разговаривал с Баторием, который в ходе беседы рассуждал о нападении на Смоленск, при возможности проведения генерального сражения с русской армией. Королю сообщали, что Иван IV ожидает удара на Смоленск, поэтому концентрирует здесь значительные силы, что давало шанс провести генеральное сражение. Однако король опасался того, что сведения об укреплении русскими города окажутся верными и вместо полевого сражения русские просто укроются в крепости.
Таким образом, в 1580 году от планов наступления на Смоленск отказались. Главной причиной этого послужила не столько информация об укреплении Смоленска, сколько о наступлении шведов в Ливонии. Цель похода надо было смещать ближе к Ливонии, иначе ее всю могли захватить шведы. Поэтому целью похода были выбраны Великие Луки. Вероятнее всего, Баторий прислушался к мнению польской шляхты, которое было выражено польскими сенаторами в Чашниках. Именно возврат Ливонии провозгласил своей целью Баторий после прихода к власти, поэтому шляхта с полным правом могла требовать ее реализации.
Вследствие того, что военные планы держались в строгой тайне, трудно сказать, когда именно возникла идея похода на Великие Луки. Возможно, что она с самого начала рассматривалась в кругу ближайших королевских советников. Поход на Великие Луки был продолжением наступления на северном направлении, целью которого было создание территориального клина, вторгающегося на земли Русского царства и отрезающего его от Ливонии. Здесь находился узел коммуникаций, дававший царю возможность снабжать русские гарнизоны, находящиеся в центре Ливонии. Из Великих Лук в будущем можно было блокировать царские войска, планирующие нападение из Пскова на Ливонию или из Смоленска на Литву. Считалось также, что марш на Великие Луки давал такой же шанс на генеральное сражение, как и наступление на Смоленск[133].
Подготовка к походу на Великие Луки велась более активно, чем к походу 1579 года на Полоцк. Закупки сукна, железа, лошадей и оружия производились как внутри Речи Посполитой, так и за рубежом. Военное снаряжение было перевезено в Вильно. Тщательно собиралось продовольствие, инструменты, осадное оборудование, количество пушек было увеличено. Крестьян нанимали для строительства переправ и прокладки дорог через леса и болота. Нанимались возничие и погонщики волов. На службу принимались специалисты по артиллерии, инженерному делу и картографии.
Баторий планировал начать военные действия в конце июня – начале июля. Уже в марте – апреле были выданы «листы пшиповедные» на набор рот, а районы сосредоточения были определены в Брест-Литовске и Бельск-Подляске. Однако из-за медленного сбора войск намеченные сроки реализовать не удалось. Смотр большей части войск состоялся только во второй половине июля в Лукомле.
В ожидании прибытия последних рот и хоругвей король распорядился провести 18 июля в Щидутах под Чашниками военное совещание, на котором был окончательно утвержден план действий и намечен маршрут похода. Из двух путей, ведущих к Великим Лукам, – более близкого от Полоцка, но трудного и ведущего мимо сильно укрепленного Невеля, и более дальнего через Витебск – Сураж по рекам Двина и Усвята – был выбран последний. Он давал возможность перевозить припасы по реке и проходил на довольно большом расстоянии по территории Речи Посполитой. Было решено захватить по пути крепости Велиж и Усвяты, чтобы они не угрожали тылу и коммуникациям королевской армии[134].
Общая численность войск, выставленных Речью Посполитой в 1580 году, согласно польскому историку Х. Котарскому, составила 58 956 воинов, из которых 10 557 человек были направлены на вспомогательные театры военных действий и защиту пограничных территорий. На Великие Луки выступила армия численностью около 48 400 человек, из которых коронное войско насчитывало 22 700 человек, а литовское – 25 700. Более половины армии составляли частные войска и дворянское ополчение – около 25 000 воинов. Конница составляла 70 % (34 475 воинов), а пехота – 30 % (13 924 воина). Коронная конница насчитывала 10 338 всадников, 83 % составляли польские гусары, 13 % – венгерские гусары и 3 % – немецкие рейтары. Тяжеловооруженные гусары (8960 всадников) превосходили по численности средневооруженную конницу (1378 всадников). Литовская средне- и легковооруженная кавалерия была значительно многочисленнее коронной. Пехота в польской армии состояла из выбранецких (1407 воинов) и наемных солдат. Среди последних выделялись 3332 венгерских гайдука