Баторий, несмотря на поражение под Настасьино, высоко оценил полководческие качества Кмиты. Он назначил его комендантом отстроенной крепости Великие Луки, придав ему крупный гарнизон численностью более 2300 человек (1300 конницы и 1058 пехоты).
Также в ноябре Ян Оришовский во главе низовых казаков напал на Северскую землю, разорил местность на реке Десне и сжег город Стародуб[251].
Последние месяцы 1580 года Стефан Баторий посвятил разведке русских сил в районе Пскова. Захваченные территории расширялись, изучались дороги и местные препятствия перед походом на Псков. Только что захваченные крепости стали форпостами. В их гарнизонах состояло 4300 воинов, в т. ч. 2600 пехотинцев. Девять тысяч воинов были размещены на зимних квартирах в Самогитии и вдоль Днепра. Всего «под ружьем» в армии Речи Посполитой зимой 1580/81 года было 18 тыс. воинов, в том числе около 11 тыс. всадников[252].
Узнав в ходе осады Заволочья, что воевода псковский Иван Петрович Шуйский находится у Порхова, Замойский отправил туда отряд легкой конницы под командованием полковника Мартина Вольского для рекогносцировки. Шуйский, зная об отъезде Батория в Речи Посполитую и не ожидая подхода противника, распустил свое ополчение и возвращался в Псков. Как пишет Гейденштейн: «Поэтому случилось то, что естественно должно было произойти; в то время, как не ожидая никакой опасности, неприятель оставил всякую осторожность и передвигался спокойно с места на место. Вольский напал, захватил весьма многих; отпустив поселян, пощадить которых приказано было ему Замойским, увел с собою в лагерь несколько взятых в плен дворян»[253].
После взятия Заволочья Замойский в октябре отправил отряд из 1 тыс. всадников под командованием Георгия Фаренсбаха с задачей продвинуться как можно дальше на север. Он должен был исследовать верхнее течение реки Великой, на которой лежит Псков, выявить ее притоки и возможность сплавить по ней снаряжение, артиллерию, провиант, а также расположение укреплений. Фаренсбах произвел рекогносцировку местности вдоль реки Великая до крепости Опочка, затем ушел в Полоцк мимо озера Нещердо[254].
Потери сторон
Полные данные о потерях армии Речи Посполитой в походе 1580 года отсутствуют. Польский историк Котарский сообщает, что наиболее точная и полная информация имеется по венгерской пехоте, большей части наемной польской пехоты и только части выбранецкой пехоты.
В конце июня – начале июля венгерская пехота насчитывала 3336 пехотинцев, в конце октября – 2703. Таким образом, численность венгерской пехоты сократилась на 633 убитых, умерших от ран и болезней, а также дезертиров. Безвозвратные потери составили 18 %.
Что касается польской наемной пехоты, то точные данные о численности имеются по 7 ротам из 14. В июле эти 7 рот насчитывали 1321 бойцов, в конце сентября – 788. За указанный период численность рот сократилась на 533 бойца, или 38 %. По мнению Котарского, такой процент потерь (в два раза больше, чем у венгров) объясняется большим количеством дезертиров и значительным числом зараженных инфекционными заболеваниями[255].
Котарский приводит информацию об изменении численности десятников в 4 пехотных ротах с 21 августа по 9 сентября 1580 года. За указанный период количество десятников сократилось с 67 до 39, уменьшившись на 28 человек, или 42 %. Таким образом, относительное количество потерь десятников и рядовых довольно близко. Учитывая, что эпидемия тифа разразилась в октябре, можно предположить, что версия Котарского о больших потерях от болезней неверна, и потери, равные 533 бойцам в 7 ротах, являются боевыми.
О величине потерь выбранецкой пехоты можно судить только по роте Порадовского. Имея в начале похода 131 бойца, на 9 сентября рота насчитывала 114. Убыль составила 17 пехотинцев, или 13 %. Потери выбранецкой пехоты в сентябре и октябре увеличились, так как она участвовала в осаде Заволочья[256].
О потерях литовской пехоты данных не имеется. Она участвовала в осадах Усвят, Невеля, Великих Лук и, очевидно, понесла некоторые потери.
Потери кавалерии в ходе кампании 1580 года были незначительными. Гарнизоны крепостей Великие Луки и Заволочье сдались до решительных штурмов, в которых должны были участвовать добровольцы из кавалерии. Потери отряда Зборовского в сражении на Торопе были незначительными. Несколько большие потери понесли казацкие литовские хоругви, а также некоторые польские, в ходе разведок и фуражировок. Так, 14 сентября из 80 казаков Острожского погибло или попало в плен около половины, из 40 венгерских всадников пало 30.
Опустошение в рядах армии Речи Посполитой вызвала эпидемия сыпного тифа, достигшая наибольшей силы в начале октября, когда главные силы армии Батория возвращались из Великих Лук. Всего осенью от болезней умерло около 10 000 человек, в т. ч. обозной челяди[257].
Потери русских гарнизонов, по оценке Котарского, составили 2000 воинов, в т. ч. Великих Лук – 1400, Невеля, Велижа, Заволочья – 500. Часть сдавшихся воинов перешла на строну Батория, а около 2500 были отпущены. Кроме того, потери были понесены в ходе разведывательных действий и рейдов. Указывая потери русских войск в сражении у Торопы, Котарский приводит числа Гейденштейна – 500 убитых и 200 пленных[258]. Согласно Дзялынскому, как указано ранее, только при преследовании было убито около 300 русских и татар и 24 взято в плен. Эти числа представляются завышенными. Можно предположить, что в полевых боях и стычках, а также в сражении на Торопе, потери русских за весь поход 1580 года будут близки к 500 убитым и 200 пленным.
Итоги похода 1580 года
По мнению Дариуша Купиша: «…выбор Великих Лук в качестве цели кампании, в которой было задействовано почти 40 000 воинов, являлся слишком скромным… Был выбран самый безопасный вариант, который предполагал завоевание территории в непосредственной близости от уже занятой год тому назад Полоцкой земли. Одна из царских армий была побеждена в сражении при Торопце, но это все же не было желанное «генеральное сражение». … в планах военных действий на 1580 г. тактические цели доминировали над стратегией. Конечно, стратегические цели нельзя полностью отрицать. Великолукский поход стал одним из шагов, приблизивших возвращение Ливонии»[259].
Однако поход принес желаемый результат – расширение клина, отрезавшего Ливонию от Русского государства. Помимо значительных территориальных приобретений (Великие Луки и еще 5 крепостей), сместивших временную границу Речи Посполитой на север, это создало новую удобную базу для дальнейших операций. Успехи были достигнуты благодаря распространению новых тактических решений, проявившихся, например, в переброске пехоты на лошадях или организации маршей двумя колоннами, двигавшимися по параллельным дорогам. При захвате крепостей были распространены эффективные осадные приемы: стрельба зажигательными ядрами, подкопы и мины, а также ведение апрошей и строительство у самых деревоземляных стен крепостей осадных укреплений. Однако русские войска не приняли бой в открытом поле. Понеся незначительные потери, ядро русской армии не было ни уничтожено, ни ослаблено.
Неудачи русских войск объяснялись тем, что они столкнулись с противником гораздо более сильным, чем ранее. Хотя основу польско-литовской армии по-прежнему составляла дворянская конница, Баторий постарался усилить армию пехотными частями путем вербовки отрядов венгерских и немецких наемников и набора крестьян государственных имений. Также были приняты меры для расширения артиллерийского парка. Для многочисленной, подготовленной и обильно снабженной армии осада и взятие деревянных крепостей не были проблемой. Русский план военных действий не принимал во внимание эти изменения в армии Речи Посполитой и поэтому был обречен на неудачу.
4Поход на Псков, 1581–1582 годы
Начало подготовки Речи Посполитой к походу на Псков
Несмотря на большие успехи польско-литовской армии с начала кампании 1580 года, основная цель войны – возвращение Ливонии – все еще не была достигнута. Иван Грозный, хотя и начал склоняться к более конкретным уступкам, не проявлял желания отдать большие территории за рекой Западная Двина и хотел сохранить за собой центральную и северную Ливонию. Поэтому Баторий не видел иного выхода, кроме как немедленно предпринять совместно с дворянством усилия по изысканию для продолжения войны новых средств. Еще во второй половине сентября из лагеря под Великими Луками были направлены письма к сенаторам о времени и месте созыва сейма. Было решено, что сейм состоится 22 января 1581 года в Варшаве. Подробных и полных источников по предсеймовой кампании не сохранилось. Имеется только тщательно подготовленная аргументация короля в пользу необходимости новых налоговых постановлений. О настроениях дворянства в последние месяцы 1580 года косвенно намекает предсеймовый универсал короля, в котором сообщается о результатах обширной шпионской деятельности Ивана Грозного в Речи Посполитой. Шпионы якобы подчеркивали в своих донесениях, что в Речи Посполитой широко распространены пацифистские настроения, преобладавшие среди дворянства. Однако все указывает на то, что это было не совсем так, поскольку уже через несколько месяцев (в январе 1581 года) общее собрание с самого начала признало необходимость дальнейшей войны и лишь отказалось утвердить чрезвычайный налог на два года, посчитав, что достаточно утверждать налог на один год, согласно прежней практике