Авторитетный исследователь считает, что сама обстановка, сложившаяся в 1563–1580 годах, говорит в пользу версии о строительстве в это время псковских бастей. Кроме того, дата 1563 года подтверждается данными о деятельности псковских каменщиков. В 1556–1562 годах псковские строители участвовали в постройке укреплений Казани. Кирпичников считает, что в 1563 году работы в Казанском кремле были остановлены в связи с отъездом псковских строителей на возведение в Пскове новой стены вместо сгоревшей в 1562 году деревянной, а также верхних решеток[331].
Действительно, как раз после 1562 года псковские летописи фиксируют фортификационную деятельность. В 1563 году поставлена деревянная стена в Рыбниках на месте сгоревшей и начато строительство каменной стены от Никольской грановитой башни до Михайловской башни, а также каменных верхних решеток на реке Пскова.
В 1564 году летопись сообщает о завершении строительства надвратной церкви Николы Чудотоворца в Псково-Печерском монастыре. Исследователи обобщенно датируют строительство стен монастыря 1558–1564 годами. Вл. В. Седов. считает, что сооружение церкви Николы – только начало возведения укреплений монастыря. Церковь могла быть возведена после завершения участка каменной стены Окольного города, т. е. в 1563–1564 годах. Остальные башни и прясла стен могли быть построены позже надвратной церкви. Есть сведения о продолжении строительства укреплений монастыря в конце XVI века. Кроме того, несколько башен, одна из которых конструктивно близка к башням Псково-Печерского монастыря, были построены в Юрьеве (Тарту)[332].
По мнению Ю.Б. Бирюкова, «…есть основания передатировать упомянутые бастеи временем подготовки к Смоленской войне уже при Михаиле Федоровиче». В своей статье «Модернизация псковской крепости в 1620‐е – 1630‐е гг.» автор приводит хронологию постройки захабов-бастей с опорой как на документы, так и результаты археологических исследований[333].
Псковский исследователь Александр Окунев в своих рассуждениях отмечает: «Если возведение бастей в Пскове как совершенно нового вида фортификаций начинается сразу после 1563 года, то кажется странным, что данный вид сооружений не строится в Печерском монастыре – эти работы одновременны»[334].
Иван Грозный следил за выполнением оборонительных работ. В начале 1581 года Иван Шуйский был вызван в Москву, где отвечал на вопросы царя – в каком состоянии находятся городские стены и хватает ли для обороны людей.
Объем работ был значительным. Фактически были построены две крепости, размером с Великолукскую. Можно предположить, что вид обновленных стен, уставленных башнями, бастионами и раскатами, повлиял на решение Батория, какой участок атаковать. Вероятно, юго-восточный угол стены с Полонища, т. е. у Михайловской и Петровской башен, ему показался поначалу предпочтительным. Однако лагерь, который начали разбивать здесь, был расстрелян городской артиллерией, и Баторий выбрал для штурма участок Свинузской и Покровской башен.
По сообщению посла Данцига в Польше Германа, перед подходом армии Батория защитники города, опасаясь каленых ядер, убрали все то, «что было деревянным на стенах»[335]. Герман писал о Пскове по различным военным известиям, сам он города не видел. В других источниках о разборке в противопожарных целях кровель стен и башен не сообщается. Сообщение Германа можно считать достоверным, т. к. в тех условиях такая предосторожность была не лишней. Было известно, что войска Батория широко применяли каленые ядра при штурмах Полоцка, Великих Лук, Заволочья[336].
Обратимся к результатам современных археологических исследований. В 2000 году были проведены исследования участка стены Окольного города Пскова – от Сергиевских ворот до местоположения Петровских ворот. С внутренней стороны каменной стены на протяжении 40 м были прослежены следы деревянного сооружения – прямоугольной клети с длиной внутри 4 м и шириной более 2‐х м, которая была поставлена вровень с внутренней границей сооружения и выступала за ее внешнюю напольную линию. Это деревянное сооружение отстояло примерно в 80 м от трассы Трупеховской улицы с каменной башней. По мнению Ю.Б. Бирюкова, это след промежуточной башни, построенной около 1465 года[337].
В ходе произведенных в 2017–2018 годах раскопок у каменной стены Окольного города, рядом с местонахождением Великих ворот и вдоль прясла стены Окольного города между Сергиевскими (Трупеховскими) и Сокольими воротами, с напольной стороны были обнаружены остатки деревоземляных укреплений, также атрибутированных как стена 1465 года[338].
В 2014 году было проведено археологическое исследование крепостного рва Окольного города Пскова в районе Покровской башни. Было установлено, что общая глубина рва от крайней высшей точки до границы исследованной части рва составила 4,8 м. Верхняя часть рва глубиной около 3 м была вырублена в отложениях трещиноватой малопрочной известняковой плиты, нижняя прорубалась в монолитной скале[339].
Юго-восточная граница распространения рва XVI–XVII веков фиксировалась приблизительно на расстоянии 34–38 м от крепостной стены. Внутренний край первоначального рва располагался на расстоянии около 10 м от стены. Таким образом, ширина первоначального рва в данном месте могла составлять 20–28 м[340].
Исследования широкими площадями в юго-восточной оконечности Окольного города с напольной стороны показывали, что, к сожалению, в результате работ периода модернизации крепости XVIII века значительная часть предшествующих напольных фортификаций была утрачена[341].
Действительно, после поражения под Нарвой по указу Петра I в Пскове началось возведение земляных бастионов, редутов, валов и т. п. Был углублен и расширен ров перед стеной Полонища, с башен сняты шатры, сами башни и стены засыпаны изнутри и снаружи землей и превращены в бастионы. На участке от Покровской до Михайловской башен перед стеной и башнями было насыпано 9 бастионов.
Таким образом, остатков деревоземляных укреплений, воздвигнутых накануне осады 1581 года, пока не обнаружено. То же касается и укреплений, которые были созданы уже во время осады.
Состав, численность и командование гарнизона
Уже весной 1581 года русское командование получило информацию, что Стефан Баторий во главе многочисленной армии с артиллерией намеревается идти на Псков. 15 апреля Иван Грозный поручил составить расписание: «кому с ним государем и сыном ево царевичем со князем Иваном Ивановичем, в походе, и как ему государю итти в Новгород по литовским вестем»[342].
Согласно росписи 1580 года в случае похода Батория на Псков из Ржева под Порхов направлялась рать воеводы князя Семена Даниловича Пронского в составе пяти полков. В 1581 году также предполагалось отправить на помощь Пскову полки из Ржева.
Сохранились отрывки из наказов воеводам городов «от литовской и немецкой украины» об отражении нападений польско-литовских войск. В них рассматривались следующие направления действий Стефана Батория: Псков, Новгород и Смоленск.
В случае похода Батория к Новгороду или Пскову приказывалось воеводе Ивану Михайловичу Бутурлину из Дорогобужа и окольничему князю Дмитрию Ивановичу Хворостинину из Ржева идти в Новгород. Если Баторий повернул бы на Псков, эти воеводы должны были направиться туда из Новгорода. К ним должны были присоединиться полк воеводы Ивана Крюка Федорова сына Колычева включавшие детей боярских: «володимерцов 181 ч., серпьян и мощинцов 90 ч., атаманов 33 ч. И всего тех 304 ч.»[343].
Таким образом, в район Пскова должны быть прибыть Ржевский полк правой руки князя Дмитрия Ивановича Хворостинина – 309 детей боярских, полк старорусского воеводы Ивана Крюка Федорова сына Колычева и полк 2‐го смоленского воеводы Ивана Бутурлина. К сожалению, численность полка Бутурлина неизвестна. Вероятно, она составляла 200–300 детей боярских. Без этих полков гарнизон Пскова насчитывал 1614 детей боярских. В случае, если все полки, прибывшие на усиление, сели бы в осаду, то численность гарнизона должна была составить 2400–2500 детей боярских.
Однако на войне обстановка повелевает. Узнав, что армия Батория подошла к Вороничу, Иван Грозный 13 июля направил на помощь Вороничу из Новгорода следующие силы: новгородский большой полк воеводы Ивана Федоровича Крюка сына Колычева и князя Григория Коркадинова; ржевский передовой полк Василия Тимофеевича Плещеева и Ермолы Коробова; новгородский сторожевой полк Леонтия Ивановича Аксакова и князя Василия Ивановича Мещерского. Также воеводы получили задачу помогать Пскову, когда Баторий подойдет к нему[344].
Позднее царь приказал воеводе Ивану Крюку быть в Новгороде, а Леонтию Ивановичу Аксакову и князю Василию Ивановичу Мещерскому – головами в Пскове. Ржевский передовой полк Василия Тимофеевича Плещеева и Ермолы Коробова и смоленский большой полк Ивана Михайловича Бутурлина и князя Григория Коркадинова получили приказ «у Пскова под людми … быть для промыслу»[345].
Таким образом, вместо большого полка Ивана Бутурлина и большого полка Ивана Крюка в состав гарнизона вошел сторожевой полк Леонтия Ивановича Аксакова. Очевидн