пытом или общественным положением, получали 200–400 злотых. В придворных хоругвях «кухонные деньги» составляли 225 злотых. Из этих денег выплачивалось жалованье поручикам.
Жалованье постоянных кварцяных войск было ниже, чем у наемных войск, краткосрочно набранных на одну кампанию, что объяснялось долгосрочностью службы и более низкими ценами на продовольствие в русских землях, чем в других частях страны. В результате междуцарствия, беспорядка и резких скачков цен в 1575–1576 годах были введены более высокие ставки жалованья, но уже в июле 1577 года Баторий перевел кварцяных на более низкое жалованье по сравнению с краткосрочным набором. Гусары отныне должны были получать квартальное жалованье в размере 12 злотых, но если кварцяный использовался на другом театре военных действий, его жалованье автоматически повышалось до 15 злотых. Лишь в 1587 году жалованье кварцяных гусар было повышено до 15 злотых, а временно набранных – до 18 злотых. В том же году жалованье кварцяного казака составляло 12 злотых, а временно набранного – 15 злотых. Жалование венгерских гусар в период правления Батория равнялось 20 злотым, ротмистры получали также «кухонные деньги» в размере 166 злотых. Немецкие аркебузиры получали самое высокое квартальное жалованье – 27 злотых, а их ротмистры – 150 злотых. В 1587 году жалованье аркебузира было приравнено к гусарскому[42].
В наемной пехоте наименее затратным было содержание запорожских казаков, которые получали 15 злотых в год и 4 аршина литовского сукна (лондонского), что равнялось ⅟₁₀ злотой на человека.
Выбранецкие пехотинцы, сражавшиеся за пределами своих провинций, получали 2 злотых в месяц, музыканты, десятники и пятидесятники – 3 злотых в месяц, поручики – 5–6 злотых в месяц, а ротмистры – как в польской наемной пехоте и шляхетской – 20 злотых в месяц.
Польские наемные пехотинцы получали по 3 злотых, музыканты, десятники и пятидесятники – по 4 злотых, а поручики – 10 злотых. В 1587 году жалованье в наемной польской пехоте было значительно увеличено. Отныне кварцяный пехотинец получал 5 злотых, а временно набранный – 10–12 злотых. Шляхетская пехота получала жалованье в размере 4 злотых (почтовые) и 5 злотых (командиры почтов из 5 человек, десятники, музыканты и пятидесятники). Поручики получали по 10 злотых, ротмистры – 20 злотых, а старший командир, называемый капитаном, – 100 злотых. Всем пехотинцам полагалось сукно среднего качества раз в год по цене 9 злотых. Количество ставок жалованья соответствовало в польской и венгерской пехоте фактическому числу пехотинцев.
В иностранной пехоте венгры получали ежемесячное жалованье в размере 4,13 злотого, десятники, музыканты и пятидесятники – по 5,17 злотого, поручики – 8,26 злотого, ротмистры – 22,7 злотого, полковники – 55,17–66,20 злотого. Жалованье немецкой пехоте выплачивалось частями по 4 злотых в зависимости от боевого опыта и защитного вооружения солдата. Диапазон ставок жалованья варьировался от 4 до 24 злотых. Шотландская пехота оплачивалась аналогично – по 4—14 злотых. Пятидесятник и поручик получали по 30 злотых, а капитан – 70 злотых.
В Литве действовали те же ставки, что и в Короне, но платили в копах литовских грошей (1 копа = 2,15 злотых). Польско-литовская пехота получала такое же жалованье, как и польские пехотинцы в Короне. В Литве не было ни венгерских, ни немецких наемных пехотинцев, а также выбранецкой и шляхетской пехоты. Все виды пехоты, за исключением казачьей, получали ежемесячное жалованье.
Исполнений отдельных военных должностей вознаграждалось жалованьем. Великий гетман короны получал ежеквартально 40 злотых (в год 160 злотых – 100 гривен). Это был низкий, почти символический оклад, но реальным вознаграждением были не деньги, а пожалованные королем различные льготы и т. д. Полевой гетман получал ежеквартально 350 злотых (в год 1400 злотых), придворный гетман – 500 (2000), полевой стражник (охрана границ) – 352 (1408), обозный (квартирмейстер) – 285 (1139), полевой писарь – 100 (400) и походный капеллан – 37,2—50 (150–200)[43].
Кадр ротмистров коронной кавалерии в 1576–1586 годах (112 ротмистров) состоял почти исключительно из дворян. Около 30 ротмистров (27 %) происходили из магнатов или очень богатых дворян, например, Сенявский, Потоцкий, Струсь, Гербурт, Язловец, Фирлей, Гостомши, Зебжидовский, Жолкевский, Тарновский, Тенчиньский, Розражевский, Мелецкий, Претвич. К мелкой шляхте можно отнести не более десятка человек, таких как Баваровский, Боболецкий, Годзишевский, Пудловский, Радецкий, Рушковский, Свенцовский, Кробинский, Малиньский, Малиновский и другие.
Социальный состав десятников, пятидесятников, музыкантов и рядовых польской наемной пехоты был более разнообразным. Преобладал городской элемент (около 70 %). Значительную долю составляли также крестьяне из королевских, церковных и шляхетских владений. Набирать пехотинцев из поместий шляхты официально не разрешалось, однако часть из них всегда попадала в армию. В небольшом количестве в пехоте служила мелкая шляхта, особенно из Мазовии и Подляшья.
В рядах выбранецкой пехоты служили крестьяне из королевских владений короны, а в рядах шляхетской пехоты – мелкая шляхта из Хелмских, Мазовецких и Подляшских земель, а также мещане и крестьяне. Анализ реестров 5 пехотных рот 1579 года позволяет выделить среди рядового состава пехоты 5 профессиональных групп: 1. Сапожники, портные, солодовники и меховщики (20–34 упоминания) 2. Кузнецы, плотники, мясники и столяры (12–16 упоминаний) 3. Суконщики, мельники, пивовары, красильщики, волынщики, повара, шахтеры, колесники, жестянщики и ткачи (5–8 упоминаний) 4. Шляпники, бондари, мечники, каменщики, пекари, рыбаки, кожевники, кузнецы, музыканты, слесари, сыновья сельских старост (2–4 упоминания) 5. Пчеловоды, плотники, красильщики, гончары, каменщики, ножеделы, сыновья кузнецов, сыновья парикмахеров, сыновья старост, токари, ювелиры (1 упоминание)[44].
Профессии, представленные пехотинцами, прямо пропорциональны количеству гильдий. Чем многочисленнее гильдия, тем больше представителей она имела в пехоте, например, самые многочисленные гильдии Кракова: сапожники (60), портные (50), мясники (31) и меховщики (20) имели своих представителей, сгруппированных выше в группы I и II. С другой стороны, количество профессий, представленных солдатами, обратно пропорционально богатству, например, многочисленная и богатая гильдия ювелиров (43) имела только одного представителя. Следует, однако, отметить, что профессии кузнеца, плотника, столяра, колесника, ткача, рыбака также встречались в сельской местности, а шахтера – в Олькушском районе[45].
Король Стефан Баторий объявлял в своих прокламациях, что все заслуженные солдаты будут награждены, независимо от страны, которую они представляют. Необходимым условием была выдача соответствующей грамоты гетманом, ротмистром или товарищем (десятником). Солдаты простого происхождения получали дворянское звание, для чего обычно предоставлялась земля, пожизненная пенсия (несколько десятков злотых в год) или разовое вознаграждение деньгами или ценностями. Товарищи получали отдельные дома, поместья, дикие земли, деревни, староства, аренды. Поручики и капитаны получали не только деревни, должности и аренды, но и староства и пожизненную пенсию размером около 1000 злотых в год. Они также получали низшие и средние должности, такие как подчаший, заместитель стольника или подкомория. Высшие командиры (особенно из магнатов) могли рассчитывать на староства (иногда несколько), пожизненное жалованье в несколько тысяч злотых в год и более высокие должности: кастеляна, воеводы и министра. Сам великий гетман Ян Замойский получил три староства в 1579 году, три староства – в 1580‐м и по одному староству в 1581, 1582 и 1585 годах.
Существовало правило, согласно которому после шести лет непрерывной военной службы ротмистры и наиболее отличившиеся товарищи получали приоритет на пожалования и должности. Поэтому 8 из 10 ротмистров придворной конницы, поступивших на службу в 1576 году (кроме Ежи Струса и Николая Гостомского), получили военные награды в 1582 году. Из коронных ротмистров, участвовавших в войне с Русским царством на главном театре военных действий, было награждено 48 (более половины). Некоторые ротмистры долго ждали своей очереди, и только благодаря ходатайствам депутатов сейма при Сигизмунде III им удалось получить военную награду.
В целом, однако, система вознаграждения солдат низших рангов в правление Батория была гораздо более благоприятной для них, чем во времена последних Ягеллонов, и побуждала их к военной профессии. Повышенное жалованье, которое в глазах умеренно обеспеченного дворянина, привыкшего к достаточно высоким доходам, могло показаться низкой платой, было привлекательным для более бедного, не имевшего собственных поместий и искавшего способ заработать на жизнь. Так же мог думать и зажиточный простолюдин, для которого военная профессия была средством легального (путем получения дворянства) или нелегального вхождения в дворянское сословие. Для зажиточной знати военная служба могла быть прелюдией к политической деятельности. В случае 60 ротмистров Батория можно констатировать активное участие в политической жизни страны (особенно на рубеже XVI–XVII веков), а 29 из них достигли сенаторского достоинства[46].
Военное образование
В последней четверти XVI века в Речи Посполитой все еще не хватало военных школ, в которых бы систематически преподавались военная теория, военная история и приемы войны. Прежние постулаты Анджея Бжицкого 1563 года на рубеже XVI и XVII веков повторили Петр Грабовский, Юзеф Верещиньский и Петр Скарга. Они предлагали, в частности, основать военную академию для дворянской молодежи и учредить рыцарские ордена в пограничных районах. Однако эти предложения уже не могли рассчитывать на популярность среди шляхты среднего достатка. Таким образом, модель практического приобретения военных навыков с младых лет оставалась в силе. Она реализовывалась через службу в армии – прежде всего в кварцяном войске. В семьях военных опыт передавался по наследству из поколения в поколение.