Дискредитация асов началась задолго до XIII в. Недаром скандинавские источники говорят об отдельных викингах, которые не верили в богов и полагались только на «собственную силу». Конечно, неверно видеть в них каких-то вольнодумцев и атеистов. Скорее то были люди, переживавшие духовный перелом вследствие распада традиционных общественных связей и освящавших их языческих представлений. Подобные сообщения, как и поэзия скальдов, свидетельствуют, видимо, о становлении человеческой индивидуальности. Люди, порывавшие с родиной и не принадлежавшие более к тесно сплоченным родовым коллективам, которые в значительной мере поглощали личность и растворяли ее в себе, нередко поставленные вне закона, не могли не столкнуться со сложными и подчас неразрешимыми проблемами»[110]. Индивид в известной мере обособлялся от родовой группы, но в то же время не был способен достичь внутреннего самоопределения и утвердиться как личность. В условиях жизни, полной опасностей и превратностей, когда вслед за удачей и победой могло прийти жестокое поражение, а смерть подстерегала на каждом шагу, широкое распространение получили фаталистические взгляды. Возникла вера в безличную силу, правящую миром, в судьбу, которой подвластны и люди, и сами боги. Впоследствии, в «Прорицаниях вёльвы», эта вера в судьбу примет форму предсказания всеобщей гибели мира в результате космической битвы асов с чудовищами, которая приведет к гибели богов.
В творчестве скальдов нашли отражение смятение человека того времени, переоценка ценностей, утрата веры в прежних богов. Скальд Халльфред, приближенный норвежского конунга Олафа Трюггвасона, который принуждал его креститься, не хотел отказываться от приверженности блину, за что получил прозвище «Трудного скальда». В одной из его песен нашла выражение внутренняя борьба, вызванная сохранением привязанности к старой вере, с одной стороны, и необходимостью следовать увещеваниям конунга — с другой. В конечном счете побеждает воля государя. Халльфред, как и многие дружинники скандинавских королей, переходили в христианство по требованию своих повелителей, ибо в них в большей мере, чем в богах, видели источник своего благополучия — и материального и духовного. Современники говорили, что нужно верить в того бога, которому поклоняется конунг Олаф Трюггвасон, ибо он был удачлив и обладал всеми доблестями хавдинга.
В религии всегда есть как бы два уровня: высший — учение о богах, то, что называется «богословием», и низший — культовые, обрядовые формы, действия, символика и ритуалы, священные предметы. Сила традиции в наибольшей мере присуща этому второму слою религиозных представлений и актов, которые играли значительную роль в общественной жизни скандинавов. Вера во всемогущество асов разрушалась, их место постепенно начали занимать Христос и дева Мария, наделяемые при этом некоторыми качествами старых богов, тогда как традиционные обряды проявляли еще огромную живучесть. Язычество сохранялось не как система взглядов и идеология, а как суеверие и комплекс ритуалов. Из сферы официальной жизни его вытеснило христианство, но в частной жизни людей оно оставалось важным элементом.
К началу эпохи викингов, как и по большей части на протяжении ее, скандинавские народы оставались варварами: они еще не перешли на стадию классового общества, хотя переход к нему, начинавшийся и до этой эпохи, ускорился под влиянием походов в другие страны. Но что такое варвар? Можно ли представлять себе скандинава только таким, каким его изображают западноевропейские хронисты: безжалостным убийцей и грабителем, охваченным лишь жаждой добычи и лишенным каких-либо сдерживающих начал и моральных качеств? Несомненно, норманны были безжалостны к врагам и, тщательно защищая сородичей, не уважали и не ценили чужой жизни. Среди викингов был распространен обычай насаживать на копья младенцев в захваченных поселениях. Ненавистного противника, попавшего к ним в руки, викинги нередко подвергали особенно изощренным мучениям: рассекали ему спину, выворачивали ребра и вытаскивали легкие. Готовность пролить чужую кровь выражалась и в родовой мести, процветавшей у них на родине еще столетия спустя. Но каков был нравственный облик феодалов Запада, сражавшихся против северных варваров, намного ли они отличались по части милосердия, любви к ближнему, отношению к чужому имуществу и т. п.? В Англии с одного попавшего в плен норманна была содрана кожа и ее прибили к дверям церкви Христа, проповедовавшего милосердие. Известно, что осуждение викингов в западных хрониках объясняется главным образом их язычеством. О викингах говорили, что они «не оплакивают ни своих грехов, ни своих мертвых». Если бы они молились Христу, католические хронисты многое бы им простили.
Конечно, скандинавы того времени — это варвары со всеми присущими варварам внутренними качествами; жестокостью, мстительностью, диким нравом, неумеренностью, хитростью, вероломством, безудержным женолюбием и жаждой грабежа. Но вместе с тем они более всего ценили в людях мужество, презрение к опасности, чувство собственного достоинства, самодисциплину, верность другу и вождю, гостеприимство. Этими чертами они наделяли героев своей поэзии и мифологии.
Стремясь подчеркнуть дикость викингов, франкские и английские хронисты изображают их рослыми блондинами, великанами, обладающими недюжинной физической силой. И в сагах более позднего времени, идеализирующих прошлое исландцев, викинги обычно рисуются необыкновенными людьми. Об основателе Нормандии Роллоне рассказывали, что он всегда сражался пешим, потому что его тяжести не мог выдержать ни один конь. Когда герои саг гневаются, то тело их раздувается и лопается одежда. Среди викингов особенно выделялись так называемые берсерки — воины, которые в разгар битвы и при виде врага впадали в такое неистовство, что издавали нечленораздельное рычание, кусали щит и сбрасывали с себя кольчуги и верхнюю одежду, сражаясь обнаженными до пояса; берсерк считался воином, находившимся под покровительством Одина, и был неуязвим и силен, как волк, медведь или бык. Хавдинги стремились привлечь в свои дружины таких кровожадных и опьянявшихся битвой людей[111]. Но и сообщения саг, и рассказы западных летописцев, несомненно, преувеличивают силу и варварский облик викингов. Изучение найденных в погребениях скелетов свидетельствует о том, что в среднем в ту эпоху люди обычно были несколько ниже ростом, чем теперь. Многие страдали от ревматизма и туберкулеза, а зубы их были поражены кариозом.
Неточны и показания иностранцев об одежде скандинавов, ходивших, по их словам, чуть ли не в шкурах. Жители Севера, по справедливому замечанию одного историка, считались лучшими скорняками своего времени[112]. Домотканое сукно даже играло у них роль денег. Остатки одежды из шерсти, льна и шелка, а также изображения и статуэтки людей свидетельствуют о том, что и мужчины, и женщины одевались — при наличии средств — со вкусом и строго следовали тогдашним модам. Особенно велик был спрос на иностранные одежды, фризские платья, франкские и английские плащи; проникли на Север и византийские и славянские моды. Женщины носили длинные, до пят, платья, обычно без рукавов и с вырезом на груди. Мужчины одевались в блузы и длинные или короткие брюки типа гольфов. Верхней одеждой служил плащ. Известна любовь скандинавов к украшениям, пряжкам, подвескам, брошкам, кольцам. Судя по немногочисленным изображениям людей, сохранившимся от эпохи викингов, воины носили длинные волосы, заплетали бороды (вспомним прозвище датского конунга Свейна — Вилобородый). Женские прически были неодинаковы для незамужних и замужних: девушки носили волосы, свободно лежавшие на спине и плечах; после выхода замуж волосы связывали в пучок. Арабский хронист рассказывал, что в Хедебю ресницы красили все — и женщины и мужчины и, по его словам, это очень им шло. Тщеславие воинов находило особое удовлетворение в обладании богато украшенным и дорогим оружием и кольцами из золота и серебра.
Говоря о варварстве викингов, не следует представлять их бескультурными грабителями, способными лишь на разрушение. Действительность была неизмеримо сложнее и противоречивее. Бесспорно, что в IX–XI вв. скандинавами двигала жажда добычи. Однако они не только воевали и занимались пиратством, но и торговали, заселяли и возделывали новые земли, открывали неизвестные до них страны. Вместе с серебром и рабами, тканями и оружием они привозили на родину новые идеи и представления, новые впечатления о дальних странах Востока и Юга, Запада и Севера и новые художественные и технические навыки. Подъем изобразительного искусства и скальдической поэзии, начавшийся еще до походов викингов, свидетельствует о напряженной духовной жизни скандинавских народов. В эпоху викингов были заложены основы того нового расцвета скандинавской культуры, который произошел в XII и XIII вв. прежде всего в Исландии и нашел свое выражение в песнях о богах и героях, в многочисленных сагах об исландцах, о королях, о дальних странствиях. Вклад Исландии того времени в европейскую и в мировую культуру огромен. Велико своеобразие творчества скандинавов, народного по своим истокам и духу. Но важно еще раз подчеркнуть, что содержание и комплекс представлений, которые воплотятся в произведениях исландской культуры средневековья, — прямое наследство духовной традиции времен викингов.
Заключение
Походы норманнов — последний этап исторической драмы, вызванной столкновением в Европе двух миров — варварства и цивилизации. Как и варвары, завоевывавшие Римскую империю, норманны подчиняли себе отдельные области в странах Запада, заселяли их, оказывали свое воздействие на их общественный и политический строй. Но в конечном счете не норманны вышли победителями в этом конфликте. Захваченные и колонизованные ими области со временем были включены в состав феодальных государств, на которые они нападали. Страдавшие от норманнских набегов народы после долгой борьбы нашли в себе силы для того, чтобы их отразить. Более того, это столкновение двух миров положило конец северному варварству. Северная Европа и в дальнейшем продолжала отличаться от передовых стран средневековья и несколько отставать от них в своем развитии, тем не менее это развитие было отныне частью общеевропейской эволюции. Когда эпоха викингов закончилась, в Дании, Швеции и Норвегии уже возникали крупное землевладение и зависимое крестьянство, торжествовали королевская власть и католическая церковь. Вследствие усилившегося экономического общения с другими странами, под влиянием социальных институтов, материальной и духовной культуры, религии более развитых европейских народов скандинавы скорее перешли к новому строю жизни, включились в орбиту европейской цивилизации.