– Что именно? – ядовито спросил я. – Пробуждение совести?
– Вероятно, это она и есть. Ужасное чувство. И как приличные люди с ней живут?
– Приличные люди, – отрезал я, – не водят других за нос, притворяясь мертвецами!
– На то были свои причины, – вздохнул Валентайн и откинулся на спинку кресла.
Я смотрел на его профиль, очерченный отблесками огня, – прямой античный нос, тонкие губы, высокий лоб, водопад черных волос, отросших ниже плеч, – хотя, казалось бы, и месяца не прошло… И ждал, пока он заговорит.
Я не понимал, что я чувствую. Слишком много, слишком сильно… Я словно бы ждал исповеди, чтобы огласить приговор.
Валентайн понимал серьезность моих намерений и важность этого разговора, поэтому сделал еще глоток и заговорил:
– Признаюсь, Дориан, это была моя идея. Первым я озвучил ее Сиду Уоррену, как старому другу, который всегда поддерживал мои безумные замыслы. Он сначала не пришел от нее в восторг, но кроме него, мне не к кому было обратиться. Что важнее, он бы и не позволил. Правда, для воплощения нашего плана понадобилось втянуть в него еще Майерса и Брауна. Ох, как они ворчали…
– Они… Все знали? – побелевшими губами проговорил я. Слова давались мне с усилием. – Все знали и лгали мне?
– Так было надо, – Валентайн нахмурился. – Все, что они говорили, было правдой – вы не смогли бы иначе поймать бхуту и спасти Анну.
– И вы с самого начала знали, что затея с экзорцизмом на седьмой точке триконы не сработает?
– Нет, почему же… – Валентайн отставил в сторону бокал и постучал пальцами по деревянному подлокотнику кресла. – Если бы я знал, мы бы просто не стали этим заниматься. Попробовать стоило. При хорошем раскладе мы изгнали бы бхуту прямо на месте. При плохом… бхута совершил бы свою месть, что тоже было весьма неплохо. Мне пришлось некоторое время помучиться, убеждая моих друзей, что это необходимо. Пришлось поговорить и с мистером Блэком, убеждая его ничего сразу не рассказывать вам.
– Вы… вы…
– Мистер Блэк – призрак очень сильный и очень общительный, я должен был предусмотреть все.
– Значит, тот телефонный звонок… мне не приснилось…
– Отнюдь. Хотя я не мог предположить, что вы броситесь к шарлатанам.
– Но миссис Хейден, она… Она правда медиум…
– Медиум, – сурово кивнул Валентайн. – И шарлатанка. Одно не противоречит другому, а вы рисковали собой, и этого… этого в моих планах не было.
– А Эмилия? Найджел? – я пытался переварить, что все вокруг меня разыгрывали бесчеловечный спектакль, и цеплялся за последнюю надежду.
– Они не знали, – усмехнулся Валентайн. – Миссис Эмилии я так и не имел чести быть представленным, а Найджел нужен был мне… в стороне от всего происходящего.
– Он же ваш друг! – «как и я», едва не добавил я, но осекся.
Валентайн пристально посмотрел на меня, кажется, поняв, что я хотел сказать.
– И вы мой друг, Дориан. И поверьте, если бы я не доверял полностью вам обоим, я не задумал бы то безумие, что совершил. Позволите мне продолжить?
Я растерянно кивнул.
– Сид подготовил для меня что-то вроде корсета, который защитил бы меня от прямого удара ножом, и заставил надеть поверх свитер – вдруг бхута оказался бы слишком умен и отличил бы удар по мягким тканям от удара по китовому усу и металлу? Мы были готовы, что все пойдет по худшему сценарию, потому что план изначально был слишком хорош. Такие никогда не срабатывают. Поэтому, когда бхута нанес удар мести, мне оставалось только упасть на землю и притвориться мертвым. Сиду же полагалось не подпускать вас ко мне. Я опасался, что вы начнете ломиться в его похоронный дом, но вы слегли с мигренью. Это добавило мне волнения, но в то же время слегка развязывало руки, чтобы продумать все остальное.
– Валентайн… Вы сказали, что только мне доверите хоронить вас. Но вы придумали план и реализовали его с Сидом Уорреном. Я не понимаю, почему…
– Ах, это? – на мгновение у него стало изумленное выражение лица. – Я… Это была слабость, мой милый. Простая человеческая слабость. Я был в тупике и чувствовал себя загнанным зверем. Мне было страшно, и я опасался скорой гибели. Вот и все… Вот и все. Всякие авантюры я начал продумывать после того разговора. Впрочем… Возможно, именно он и подтолкнул меня к решению.
– Итак, вам нужно было, чтобы я верил в то, что вы мертвы, для того, чтобы бхута тоже поверил в это… – медленно начал я.
Валентайн кивнул.
– И все прошло по плану. Мне, правда, пришлось пережить несколько неприятных опытов с гальванической машиной старины Сида, но тут деваться было некуда – я был у него в долгу.
– Позвольте, у меня что-то не сходится, – я затряс головой так, что волосы упали на лицо. – Вас «убили». Вы отсиживались в похоронном доме Уоррена. В это время мы с Брауном и Майерсом поставили ловушку и изгнали призрака, так?
– Верно. Я был очень рад тому, что все получилось – хотя бы во второй раз.
– Тогда зачем были ваши… – я выдохнул сквозь зубы, – похороны? Что мешало вам просто приехать ко мне и обо всем рассказать? К чему пышные проводы? Некрологи в газете? Белые, проклятье, белые лилии…
Я схватился за голову, глядя в пол. К горлу подкатила тошнота, точно я надышался ароматом лилий, точно это я сам лежал в гробу и двое могильщиков долбили мерзлую землю, выясняя друг у друга, кто строит крепче каменщика, корабельного мастера и плотника [12].
– Дориан, – голос Валентайна звучал почти нежно. – Дориан, Дориан…
– Зачем? – закричал я, вскидывая голову. – Зачем, скажите, просто скажите, почему, за что…
Я почувствовал, как слова потерялись в рваных всхлипах, еще не рыдании, но в чем-то близком к нему. Валентайн оказался на коленях перед моим креслом, обнимая меня за плечи, прижимаясь лбом ко лбу – в ожидании, пока спазмы, сотрясающие мое тело, не утихнут.
– Вы же могли обойтись без этого, – горько прошептал я.
– Нет, – он печально покачал головой. – Не мог. И вы знаете почему.
– Лондонская… Похоронная компания? – медленно произнес я, и он кивнул.
– Именно. Они очень давно нацелились на бюро, и я решил, что, раз уж все равно приходится умереть, было бы крайне полезно посмотреть на то, как они собираются действовать. Поэтому Сид и устроил мне такие помпезные похороны – а гроб, разумеется, был безопасным, с колокольчиком. Держатель для колокольчика Сид привязал мне к руке, чтобы, когда я очнусь, я мог позвонить и он тут же вытащил бы меня.
– Но вы были… холодный и не дышали!
Валентайн вдруг совсем по-мальчишески усмехнулся:
– Я постоянно ругаю Сида за пристрастие ко всякому дурману и странным лекарствам, но в своих экспериментах он иногда изобретает что-то чудесное. Например, токсин, получаемый из некоторых растений, от которого румянец губ и щек в безжизненный цвет пепла превратится [13]…
Я невольно улыбнулся, узнав цитату.
– И что же, вы уснули, подобно Джульетте?
– Именно. И хвала Господу, что вы не Ромео и не склонны к импульсивным поступкам, – он осекся, вспомнив о моем походе к медиуму. – По крайней мере, не к таким роковым! Так вот, я очнулся в гробу, и тут все пошло не по плану – мало того что после этого снадобья тошнит и болит голова, на меня еще обрушился приступ паники от осознания того, что я похоронен заживо. Тафофобия у гробовщика, вы подумайте! Едва я это осознал, мне стало смешно, и я смог справиться с приступом. Зато я успел побиться в конвульсиях и расцарапать крышку гроба. Все ногти обломал… Зато колокольчик трезвонил так, что Сид успел откопать меня раньше, чем случилось бы что-то похуже. После я прятался у него дома и наблюдал за происходящим…
– А леди Рейвеншторм? Она тоже была посвящена?
– Не так, как вы думаете. Я отправил ей бумаги на случай своей смерти, и она вскрыла конверт и нашла там мою просьбу присмотреть за вами.
– Вам стоит перед ней извиниться.
– Несомненно.
– И перед Найджелом!
– Безусловно, я еще должен оплатить его безукоризненную работу по защите нашей с вами собственности…
– И передо мной!!!
Валентайн осекся и посмотрел мне в глаза с нечитаемым выражением.
– О, Дориан, – вздохнул он и опустил голову мне на колени. – Чтобы вымолить ваше прощение, мне потребуется вечность. Вам решать, дадите вы мне эту вечность или разорвете со мной всякие отношения. Я понимал, чем рискую, но не мог поступить иначе.
– Ответьте еще на один вопрос? – я неловко провел рукой по его волосам.
– Ммм?
– Отставка Риверса и его наследство – ваших рук дело?
Валентайн хитро посмотрел на меня снизу вверх и подмигнул:
– Ну конечно! А чье же еще?
Эпилог
Жизнь постепенно возвращалась в прежнюю колею.
Рождество принесло нам много работы, и до начала января мы проводили время в основном в могильнике, сколачивая новые гробы, или в беседах с новыми клиентами. В холодное время и призраки, и их скорбящая родня становились особенно капризными.
Чудесному воскрешению Валентайна никто, казалось, не удивился.
– Что от гробовщиков ждать, – пожала плечами старая леди Фарроу, пришедшая внести ежемесячную плату за будущие похороны. – Воскрес, и ладно. А то кто меня хоронить будет, вы, что ли? Хиловаты вы, мистер Хэйзел, уж простите за прямоту, я женщина дородная, мне нужен кто-то посильнее…
– Обещаю завтра же отправить его заниматься боксом! – расхохотался Валентайн. – Спасибо, леди Фарроу, доброго вам здоровья, и заходите еще.
– Уж надеюсь, в следующий раз зайду уже в деревянном платье, – усмехнулась она. – Муженек-то небось заждался на том свете, да и дети уже ждут не дождутся, когда освободится дом.
Она повздыхала еще немного и ушла.
– Помяните мое слово, Дориан, эта леди переживет и вас, и меня, – фыркнул Валентайн. – И пока она жива, мы с вами обеспечены обедами до конца года. Кстати, не желаете сходить в паб?