Утром они долго шли к зданию Общества, потому что Алиса сказала: «Нужно прогуляться». Он послушно шёл рядом, подставив ей локоть, и отчего-то вспоминал своё детство, отца, мать и всю семью, задумавшись о том, что очень давно ему не являлся никто из родственников. Вряд ли Алиса их отпугивала, но, может быть, от постоянного присутствия рядом с ним её неуёмной энергии они чувствовали себя неуютно.
– Ты готов? – спросила Алиса, прежде чем позвонить в звонок у дверей.
– Да, – ответил он, хотя не знал, к чему ему нужно быть готовым.
Их провели в просторную тёмную комнату, похожую на гостиную в провинциальном пансионе. Пожилой мужчина пожал Северину руку и неразборчиво назвал свою фамилию. От него пахло дорогим табаком и одеколоном. Он цветисто поприветствовал Алису, выразив надежду на их помощь в познании неизведанного. В комнате за длинным столом сидели ещё двое мужчин и молодая женщина, не поднимавшая глаз от лежащей на её коленях большой книги. Мужчина с неразборчивой фамилией попросил Алису подождать в другой комнате, а сам закрыл дверь и предложил Северину сесть на любой стул. Северин выбрал стул у стены, сбоку от окна. Девушка с книгой достала из-под стола чернильницу с торчащей в ней ручкой и приготовилась записывать. Мужчина сел за стол к остальным и сказал:
– Назовите своё имя, пожалуйста.
Северин назвался, тщательно следя за тем, чтобы голос не дрогнул от волнения.
– Вы знаете, зачем вы здесь?
– Да.
– Отлично. Удобно ли вам? Не следует ли завесить шторы, передвинуть мебель или зажечь свечу?
– Ничего не нужно.
– Итак, какие же способности вы можете продемонстрировать? Материализация духов? Автоматическое письмо? Быть может, что-то другое?
Северин пожал плечами.
– Ну, иногда я вижу духов, которые мне что-то рассказывают…
Он услышал, как девушка с книгой шепнула своему соседу: «Обожаю потусторонние послания».
– А сейчас вы видите кого-нибудь?
Северин закрыл глаза, стараясь сосредоточиться. Долгие годы обладания своим даром научили его отключаться и не замечать окружающие потусторонние сущности, иногда появляющиеся в самый неподходящий момент. Сосчитав про себя до десяти, он почувствовал, как кто-то уже давно дует ему в ухо. Он дёрнул головой, услышал детский смех, но успел заметить край коричневой курточки.
– Да, – сказал Северин. – Это мальчик, лет семи или восьми.
Северин повернул голову, но мальчик не хотел показываться, спрятался за спинкой его стула, и стал что-то бормотать.
– Карри, – сказал Северин, – его собаку зовут Карри, ещё у него есть обезьяна и попугай по имени Генри Морган.
Слова были неразборчивы, и Северин снова закрыл глаза, чтобы свет не отвлекал. Скрип пера по бумаге был слышен явственнее, чем голос призрака.
– Мне кажется, он не любит старшего брата, – Северин потрогал холодную стену за спинкой стула, ощутив лёгкую вибрацию.
– А ещё ему было скучно плыть на пароходе. Нужно было оставить его там.
Люди в комнате по-прежнему молчали, и Северин открыл глаза. Он заметил ещё несколько безмолвных сущностей, привлечённых его силой. Они свисали с потолка или высовывались из стен, любопытные, как кошки.
– Что-нибудь ещё? – Странным голосом спросил мужчина с неразборчивой фамилией.
– Возле его дома был водопад, – помолчав, сказал Северин, – там растут странные деревья. Мне кажется, это ваш сын. Он говорит, что Изи всё ещё с ним.
Духи попрятались обратно в стены. Девушка невозмутимо продолжала писать. Мужчина с неразборчивой фамилией сцепил кисти рук, словно хотел раздавить между ними твёрдый грецкий орех. Девушка закончила писать и промокнула написанное. Северин почувствовал, что мальчик ушёл.
– Это действительно мой сын, – глухо сказал мужчина. – Но я не понимаю, как вам… То есть, как вам удалось узнать…
Он перевёл дыхание. Девушка с книгой внимательно смотрела на него.
– Многим известно, – продолжил мужчина, – что я много лет прожил в Индии, служил в колониальной администрации. Но никто здесь, в Лондоне, не знает, что там у меня умер сын, тело которого мы в цинковом ящике на пароходе отправили в Англию, и он похоронен здесь.
Северин почувствовал, что дух мальчика ушёл окончательно, растворился в стене. Мужчина продолжил:
– Но никто не знает, как звали его собаку и попугая. Я учил его играть в шахматы, и он назвал своего медведя Изи, потому что Исидор Гунсберг в том году победил на турнире в Брадфорде. Этого медведя…
Мужчина сглотнул, но удержался от душивших его рыданий.
– Этого медведя жена положила нашему мальчику в гроб.
Девушка быстро водила пером по бумаге. Лица других мужчин ничего не выражали. Они привыкли к тому необъяснимому, что часто происходило в этой комнате.
– Ваш сын уже покинул нас, – сказал Северин.
Мужчина с неразборчивой фамилией смотрел куда-то вдаль, словно вместо стены за спиной Северина открывался бескрайний морской простор.
– Видите ещё что-нибудь? – спросил другой учёный, сидящий по левую руку от девушки.
Северин рассказал ещё и ещё. Общение с духами не доставляло ему никакого дискомфорта, он не корчился в судорогах и не пускал изо рта пену, как многие другие медиумы, не терял сознание, не закатывал глаз и не говорил замогильным голосом. Он просто сидел на стуле и передавал то, что ему говорили.
Комиссия была в полном восторге. Северин слышал, как девушка шепнула одному из мужчин, что, по её мнению, способности Северина к ясновидению не слабее, чем у Хьюма.
После сеанса он спросил у Алисы, кто это. Один очень сильный медиум, сказала она. Алиса была довольна Северином, с помощью членов Общества весть о новом молодом медиуме облетела Лондон очень быстро. Уже перед следующим сеансом у дверей Общество его ожидала небольшая толпа любопытных, собравшихся посмотреть на новоявленное чудо.
С каждым днём поклонников становилось всё больше, хотя Северин успел провести в Обществе всего четыре сеанса. Однажды утром Алиса показала ему свежие номера «Иллюстрейтед» и «Пэлл Мэлл» со статьями, посвящёнными ему. Собственное имя в газетной статье выглядело странно, как будто речь шла о другом, незнакомом человеке. Он пил кофе (привык начинать утро с чашки этого напитка) и читал. Обе статьи на все лады расписывали таланты нового экстрасенса, настоящие и мнимые. Северин покраснел от смущения. Алиса из-за плеча тоже читала разворот.
– То, что надо, – сказала она. – Прекрасная реклама. Базиль был бы доволен, он понимал в этом толк.
Их пригласили в особняк в Белгравии, где престарелая баронесса, поклонница Кардека, пожелала познакомиться с ним и Алисой. Сеанс был успешен благодаря Северину и впечатляюще зрелищен благодаря Алисе, и приглашения в особняки богатых спиритистов последовали одно за другим. Платы за сеанс, конечно же, никто не устанавливал, но ни из одного дома они не уходили без денег, поскольку восторженные клиенты в ответ на «Сколько посчитаете нужным» не скупились, чтобы не обидеть духов.
– Это то, чего ты хотела? – спросил однажды Северин.
– Примерно, – ответила Алиса.
Они сняли небольшой аккуратный особняк в Пимлико, из окон второго этажа были видны мачты плывущих по Темзе судов. Теперь клиенты приходили прямо на дом, Алиса оборудовала для их приёма специальную гостиную на первом этаже с окнами в сад. К ней тоже приходили люди, в основном женщины помоложе, которые не желали, чтобы их вопросы миру духов транслировались через молодого парня. Алиса не хотела, чтобы он слишком напрягался, поэтому сеансы он устраивал трижды в неделю, отчего престижность их посещения, а, следовательно, и цена, которую были готовы заплатить люди, чтобы на них попасть, возросла.
Такая жизнь нравилась Северину, у него было достаточно возможностей, чтобы совершенствовать своё мастерство медиума, но и достаточно свободного времени, чтобы гулять по Гайд-парку, посещать Хрустальный Дворец или просто бродить по улицам, заглядывая в магазины, лавки и кафе. Он не задумывался о каком-то высоком смысле своих занятий спиритизмом, а просто делал то, что говорит Алиса.
Они провели в Лондоне целый год, когда ему прискучило их занятие.
– Не пора ли нам отправляться дальше? – спросил он.
– Тебе здесь не нравится? – отвечала вопросом на вопрос Алиса.
– Нравится, – сказал он неуверенно, – просто ты говорила, что мы поедем дальше, а мы сидим здесь уже год.
– Мы не просто сидим, ты теперь самый известный молодой медиум Британии. Ещё немного времени – и о тебе заговорят и на континенте. Тогда мы сможем ехать дальше.
Он начал совершенствовать знания языков, французского и немецкого. «Пригодится», – говорила ему Алиса. Она постоянно подкидывала какие-то занятия для его ума – новые книги и журналы, походы в театр, синематограф и музеи и даже записала его в библиотеку. Родственники по-прежнему не приходили к нему, вокруг ошивались лишь какие-то посторонние незнакомые духи, и тогда он спросил у Алисы, видела ли она хоть раз призрак Базиля.
– Несколько раз, – сказала она, – но не часто. Мой проводник – это Тильда, Базиль не хочет ей мешать.
– А где мой проводник? – спросил он.
– Наверное, ты его ещё не встретил, – сказала Алиса. – Твоей силы достаточно, чтобы обходиться без него.
Силы действительно было много. После сеансов он чувствовал себя отдохнувшим, словно проводил эти часы на курорте. Газеты были в полном восторге, ходили слухи, что его услугами пользуются члены королевской фамилии. Это было не так, но он действительно познакомился со многими знаменитостями из разных сфер общества. Со временем Алиса почти перестала сама принимать клиентов, выполняя при нём роль посредника и финансового консультанта. «Давно мечтала о какой-нибудь бюрократической должности», – говорила она со смехом.
Следующие несколько лет они провели последовательно в Париже, Берлине и Вене. Везде сценарий был одинаков – толпы журналистов и любопытных на дебаркадере, дорогой отель, съёмный дом, ажиотаж в прессе, сотни желающих попасть на сеанс. Среди журналистов, берущих интервью, всё чаще попадались корреспонденты американских газет. Северин спокойно отвечал на вопросы, Алиса мило улыбалась. Он рассматривал красивых девушек в толпе, Алиса общалась с финансистами и банкирами. Денег становилось всё больше, но особой радости он не чувствовал. Родственники по-прежнему избегали его, даже дедушка, с которого всё началось когда-то много лет назад. Прово