– Да пошла ты, сука, – рявкнул я и вылетел из кабинета, позволив двери со всего размаха впечататься в стену и отлететь от нее.
Я побежал, проверяя женские туалеты и каждый закоулок, куда могла бы забиться Честити, но так и не нашел ее. Толкнув одну из входных дверей, я побежал вниз по ступенькам и резко притормозил, когда на моем пути встала Мэгги.
– Где она? – спросил я. Мне нужно было только это, а не лекция.
– Я как раз собиралась спросить тебя. Она летела прочь, как летучая мышь из ада. Честити была... – она судорожно вздохнула. – Я никогда не видела ее такой расстроенной. Сломленной.
«Я сломил ее».
Забравшись в машину, я поехал к дому Честити и с облегчением увидел ее машину на подъездной дорожке, хоть и криво припаркованную. По крайней мере, Честити теперь дома и добралась благополучно.
Постучав в дверь, я так и не получил ответа, потому дернул ручку, но она оказалась заперта.
«Черт».
– Честити, – крикнул я, встав у нее под окном, голос дрожал от отчаяния.
Тишина.
После четвертой попытки ее вызвать, я все же увидел, как она подошла к окну и приподняла стекло.
– Зачем ты здесь? – хрипло спросила Честити, выглядя потерянной и побежденной. И это моя вина. Из-за меня она почувствовала всю эту боль.
– Я люблю тебя, – сказал я. Правда – все, что у меня было.
– Я была твоим заданием. Вызовом! – крикнула она.
– Это не так, – отозвался я.
– Ты попросил кого-то снять нас, а потом разослал видео. Ты послал его ей, Рэтт. Из всех людей, – всхлипнула Честити.
– Это был не я. Я не... Я бы никогда...
– Хватит врать. Тебя поймали. Игра закончена. Ты победил.
– Это не чертова игра. Пожалуйста, выслушай меня. Ты нужна мне.
Честити изучала меня несколько мгновений, а потом качнула головой, переведя взгляд куда-то дальше меня. Обернувшись, я увидел любопытную прохожую, остановившуюся с собакой нас послушать.
– Проваливай, любопытная сука, – рявкнул я, пытаясь найти хоть какой-то выход своему гневу. Она удивленно приоткрыла рот и быстро пошла прочь, таща за собой бедную собаку.
– Ты просто кусок дерьма, знаешь?
– Чес, впусти меня. Давай поговорим. Прошу тебя.
– Никакими словами ты не сможешь это исправить. Ты лишь позволял мне любить тебя, – на этих словах ее голос сорвался, и Честити прикрыла рот ладонью, словно останавливая тошноту. – Не звони мне больше. Когда увидишь в коридоре, притворись, что меня не существует. Потому что теперь так и есть.
Получить нож в сердце было бы не так больно. Я проиграл, и поражение сдавило легкие, мешая вдохнуть так необходимый воздух. Все кончено.
Любовь куда опаснее похоти. Я знал это, потому неохотно включался в игру, но потом стало слишком поздно поворачивать. Я пропал.
Вернувшись к машине, я схватил с заднего сидения бутылку и позволил жалости к себе взять верх.
Цена любви слишком велика. Слишком неподъемна. Я не смог ее вынести.
Алкоголь согрел кровь и подарил ложную надежду, а потом обрек на страдания, когда я снова и снова безуспешно пытался позвать Честити к двери. Прошли часы, прежде чем я снова отошел от ее дома и поплелся к машине.
Движения стали куда менее скоординированными. Она даже больше не подходила к окну. А когда я попытался взобраться по решетке, то поскользнулся и свалился в кусты. Даже почти уверен, что прямиком на кошачье дерьмо.
Я споткнулся и побежденно всплеснул руками. Все и правда кончено. Слезы жгли глаза, но сейчас мне было плевать, что я вел себя, как слабак. Это дерьмо больнее, чем я когда-либо представлял.
Снова облив горло «Джеком Дениелсом», я прошел мимо машины и поплелся дальше по дороге в парк, пока не нашел наше место.
Я вытащил телефон, но он вывалился из рук. При каждой попытке наклониться и поднять его я едва не падал. Самая худшая игра на свете. Наконец, умудрившись поднять телефон, я нашел в контактах Бога и позвонил ему.
Он ответил после второго гудка. Как бы мы не ругались, Бог всегда оставался моим братом.
– Я прошел, – пробормотал я.
– Рэтт?
– Я прошел в «Элиту» и потерял ее, – я икнул, а потом хрипло продолжил: – Это стоило мне Честити. Кто-то записал нас. Она это увидела. Решила, что я все подстроил, – слезы текли по лицу, голос выходил невнятным, а тяжелое дыхание в трубку наверняка мешало Богу понять хоть что-то.
– Где ты?
– Нигде. Я снова потерялся в море. Она была моим маяком. Моей Джульеттой. Только моей хорошей девочкой.
– Рэтт, где ты, мать твою?
Сбросив вызов, я лег на горку. Было холодно и сыро, но я оказался слишком пьян, чтобы об этом волноваться.
Надо мной кружились звезды. Когда солнце успело зайти?
Среди деревьев раздавались какие-то голоса, отдававшиеся в ушах эхом. Должно быть, я спал, поскольку мне показалось, что услышал Бога.
– Там, – крикнул кто-то. Леность?
Я попытался сесть и сосредоточиться, но перед глазами все затянуло туманом.
– Ух ты, тут круто, – пробормотал Леность.
– Жутко, – поправил его Бог.
– Рэтт?
– Как вы меня нашли? – прохрипел я, горло саднило.
– Отследил твой сотовый. У тебя GPS включен.
«Ну, ладно... дерьмо».
– Лучше его выключить. Так тебя любой отследит.
– Наверное, так его и выследили с той девушкой...
«Черт».
– Спасибо, что пришел за мной, Бог, хотя сейчас между нами что-то странное, – я снова икнул.
Качнув головой, он шикнул на меня.
– Чувак, не сейчас, я зол, что пришлось тащиться через грязь и деревья, чтобы спасти твою пьяную задницу.
– Я умираю, – признался я, проведя рукой по лицу. Мне хотелось, чтобы меня оставили гнить тут.
Пусть земля заберет меня обратно.
Схватив меня за руку, Бог потянул меня вверх, перекидывая ее через свое плечо, а второй рукой он обхватил меня за талию.
– Не сегодня, – пробормотал Бог.
Я не смог идти. Тело казалось невероятно тяжелым, а ночь угрожала полностью поглотить меня.
– Удивительно, что он еще в сознании. Он него несет, как от ликерного завода.
– Ушла, – пробормотал я. – Она ушла. Я потерял ее.
– Ш-ш-ш, я все улажу, как и всегда, – сказал Бог.
Глава 30
В голове сотни игрушечных солдат стучали по барабанам. По горлу стала подниматься желчь, а во рту было сухо, я изнывал от жажды. Приоткрыв глаза, я вздохнул, заметив на прикроватной тумбочке воду.
Я мельком помнил, как Бог вчера кинул меня на кровать. Как я с ним оказался – загадка.
В следующий миг у меня перехватило дыхание.
Честити. Мое сердце словно визуализировало ее. Я спал?
– Ты мне снишься? – спросил я, потирая глаза.
– Прошлой ночью ко мне пришел Бог. Признался, что это он нас снимал, а ты ничего не знал. Что-то, связанное с очень важным заданием, в котором он просто не мог облажаться, но мне это ни о чем не сказало, – она покачала головой. – Но теперь я знаю, что ты не снимал меня... нас... это...
– Я бы никогда этого не сделал. Мне так жаль, что это случилось.
Кивнув, Честити нахмурилась.
– Я знаю, что не стал бы. Я просто не понимала, как это произошло. Задание... это какое-то пари или что-то вроде?
Сев, я проигнорировал раскалывающую надвое головную боль и едва не зарыдал, как какая-то сучка, когда Честити не отстранилась. Она опустилась на кровать рядом со мной и посмотрела на мои руки поверх ее пальцев.
– Ты когда-нибудь слышала про «Элиту»? – спросил я, выкладывая на стол все карты.
Она посмотрела на меня, а потом прикрыла глаза.
– Ну, конечно, ты входишь в «Элиту», – Честити судорожно вздохнула.
Значит, она в курсе.
– Мой отец как-то провел со мной беседу об «Элите». Я должна была немедленно сообщить ему, если они попробуют со мной связаться.
– Пробовали?
– Нет, – качнула Честити головой.
– После вербовки там дают задания.
– Ясно.
– Я встретил тебя еще до того, как мне вручили задание. Это было чистое совпадение, – у меня было плохо с объяснениями. – Попасть в «Элиту» было для меня очень важным, Чес. Это все, чего я хотел. До тебя. А потом упустил свой шанс, поскольку отказался причинять тебе боль.
– Не понимаю, почему они захотели, чтобы ты причинил мне боль?
– Я тоже. Мне очень жаль. Но ты должна знать кое-что. Лилиан – член клуба, Чес, я видел ее татуировку.
Тяжело вздохнув, она покачала головой.
– Это меня не удивляет, хоть и должно. Ее семья и, в особенности, брат – очень влиятельные люди.
Я крепче сжал ее руку.
– Я не знал, что посвящение окажется таким...
– Отвратительным? Унизительным? Личным? Безнравственным? – продолжила Честити, убирая от меня руки.
Нет. Она не могла меня оставить.
– Нет, не уходи, – я выставил напоказ свою уязвимость. Без прикрас и утайки.
– Твой лучший друг – мудак, и мне не нравится, что ты состоишь в «Элите». Это не сильно приятные новости, Рэтт. Но эти часы, когда «нас» не стало, и правда походили на смерть. Я не хочу испытывать такое снова. Давай договоримся, что отныне между нами ничто не сможет проложить трещину.
– Обещаю.
Я снова обрел центр своей Вселенной, когда Честити забралась ко мне на колени и позволила мне ее обнять.
Я вдохнул аромат Честити и стал касаться каждого дюйма ее тела. Я никогда больше не отпущу свою девочку.
Я прекрасно знал, что Бог не снимал нас. Он бы никогда не опустился до такого дерьма. Нет, друг сочинил это, чтобы вернуть мне Честити.
И у него получилось.
Глава 31
– Ты должна простить его, – сказал я маме, пока она ковыряла еду, сидя напротив меня в ресторане. Мы, наконец, смогли поужинать вместе. Разве что без отца.
– Он вдребезги разбил мою машину, Рэтт. А я знаю этого мальчика всю жизнь и люблю, как родного.
Отложив вилку, я посмотрел на нее.
– Знаю, – отозвался я, – потому прошу дать ему небольшие послабления. Бог никогда бы намеренно не причинил тебе боль.