— Впечатляет. Драться умеешь?
— Да, мэм.
— Почему ты не в аналитиках?
— Не могу знать, мэм.
Рэйчел достала личное дело курсанта и быстро пролистала. Гувер отметила, что оно гораздо тоньше того, что хранилось в кабинете Доусона.
— Рэйч, ты берешь ее или нет? — Спросил агент Гилрой.
— Да. — Рэйчел захлопнула дело. — Меня зовут Рэйчел Прайд. Пойдем.
Гувер не могла даже предположить, что снова окажется в городе так скоро. Но как только она стала агентом, на нее словно махнули рукой, автоматически сняв все запреты. У агента Прайд была машина, вела она плавно, будто летела, не касаясь земли, а Гувер сидела на заднем сиденье, глядя на знакомый пейзаж, и думала, что никогда не повзрослеет. Остальные куранты были такими уверенными сегодня, а она словно застыла, и перед внутренним взором все еще стояли их недоуменные взгляды, когда они увидели ее в форме боевика.
Форма Гувер нравилась, как и предупреждал Дантон, она здорово смотрелась в черном. Кроме того ей выдали табельное оружие, и Гувер весь вечер перебирала и смазывала детали двух пистолетов, кое-что преобразовав и дополнив. Но перед поездкой в город с ними пришлось расстаться, Гувер выдали гражданское, на этот раз переходившее в полное ее владение. Мерида рассматривала подошву сапог и думала, что неплохо было бы вмонтировать в нее пару ампул с ядом или усыпляющим газом, как у Джеймса Бонда и мысленно подбирала упругость пружины, выкидывающей узкое двустороннее лезвие из носка.
— Я нескоро поеду назад, у меня дела в городе. — Сказала агент Прайд. — Поживешь у меня. Рене будет рада компании. Это моя дочь.
— Она учится у нас, мэм? — Спросила Гувер.
— Нет, и не дай Бог.
Мерида с неудовольствием подумала, что лучше бы ее забрал агент Гилрой, отражать любовные атаки всяко интересней, чем возиться с гражданской девчонкой.
— Сколько ей лет, мэм?
— Пятнадцать. Она тебе понравится.
Гувер была другого мнения. Гражданских она невзлюбила с тех самых пор, как увидела. Глупые безвольные существа, пакостные, убивающие себя и других, ничего не умеющие и ни на что не способные. Ее глубоко возмущало, что все на базе, сильные, красивые, мужественные люди, готовы умирать ради этого стада.
Двухэтажный домик агента Прайд находился в пригороде, в маленьком дворике росли розовые кусты и шиповник, по фасаду карабкался плющ.
Прямо у порога валялся большой красный мяч, Мерида перешагнула через грязные ботинки и включила свет. На стенах висели яркие рисунки в рамках, начиная с совсем простых, детских, заканчивая талантливыми пейзажами.
— Это Рене. — Улыбнулась Рэйчел. — Наглядное подтверждение роста над собой.
В гостиной под стеклом лежали награды, прямо на старых фотографиях. У Гувер появилось непреодолимое желание немедленно вернуться на базу и влезть в оставленный ноутбук, чтобы узнать об агенте Прайд все и даже больше. Потому что награду Базы за мужество и отвагу со времен основания получили только восемь агентов, и Гувер никак не могла представить среди них эту мягкую улыбчивую женщину с приятным гортанным голосом. Однако надпись на награде не оставляла сомнений, что она принадлежит не кому-то, а именно агенту Рэйчел Прайд, и вручена более пятнадцати лет назад.
Присутствия мужчины в доме не наблюдалось, и Гувер захотелось узнать, куда делся мистер Прайд и был и он вообще.
— Мэм. — Спросила Гувер с сомнением в голосе. — А ваша дочь знает, кто вы? Что вы агент?
— Да-да. — Рассеянно ответила Рэйчел. — Без подробностей, конечно. Она еще не вернулась, ты проходи, а я ее встречу, вот-вот должен подойти автобус.
Когда она ушла, Гувер почувствовала себя неуютно и прошла на кухню, справедливо полагая, что никому не станет хуже, если она сделает кофе.
— Рене. — Сказала Рэйчел, глядя на дочь. — У нас гостья.
— Опять кто-то из агентов?
— Мой второй номер. Она очень напугана и растеряна.
— Из сирот или из отбора? — Спросила Рене, бывшая в курсе дел матери.
— Из сирот. И она совсем не покидала базу до сегодняшнего дня.
— Ее, наверное, многое удивляет.
— Скорее отталкивает, детка.
— Я поняла. А вообще как она?
— Она очень умная девочка, Рене.
— А ты правда очень умная? — Вопрос маленькой зеленоглазой шатенки застал Гувер врасплох.
Она оказалась не так плоха, как боялась Мерида. Совсем не капризная, может чуть взбалмошная и несобранная, но от ее ошибок не зависела ничья судьба. От Рене исходила та же теплая уверенная энергия, что и от Рэйчел, казалось, она знает как жить, и как поступать правильно и ничто не способно выбить ее из душевного равновесия. Даже завидно.
— А вы очень похожи. — Невпопад ответила она.
Рене просияла от гордости. Она была такой же смуглой, как и ее мать, зеленоглазой, с хорошей фигурой. Но Гувер не отпускала мысль, что она похожа на кого-то еще, кого она очень хорошо знает, но никак не могла вспомнить.
— Конечно. — Улыбнулась Рэйчел.
— Так ты правда очень умная? — Переспросила Рене.
— А что?
— Поможешь мне сделать уроки?
— Рене!
— А что? Если она умная, то для нее это пара пустяков. — Загорелась Рене. — Ты не думай, я не прошу за меня делать, ты просто объясни. У нас тупая учительница…
— Началось. — Рэйчел закатила глаза. — Вечно у тебя учителя виноваты, а ты не при чем.
— А что делать, если так и есть! — Возмутилась девочка. — Пойдем… а как тебя зовут?
— Гувер.
— Что, так и звать? — Рене растерянно посмотрела на мать. — А имя как?
— Мерида. — Спохватилась Гувер.
— Пойдем… Мери, да?
Когда они оказались в комнате Рене, Гувер удивилась царящему там беспорядку. Девочка скинула мягкие игрушки и журналы на пол, освободив немного места на диване, и полезла в большую сумку.
— Мне задали нарисовать на вольную тему. Можно тебя?
— Меня? — Гувер удивилась. — Зачем?
— Я хочу сделать типа современную сказку. Ты можешь быть Рапунцель. Или Русалочкой. Или Афродитой Боттичелли. Как у тебя получились такие волосы? Мои не растут. — Рене огорченно потеребила куцый хвостик. — Хочешь посмотреть мои рисунки? Мисс Прайс меня ругает, говорит, это попса, а не искусство.
Она возмущенно фыркнула.
— Да эта мисс Прайс ничего не понимает. — Убежденно заключила Гувер, закончив рассматривать объемную папку с творениями юной художницы.
— Я же соображаю, что я не Дюрер. — Убежденно поддакнула Рене. — Да я и не хочу ничего такого. Я хочу рисовать иллюстрации к книжкам. А мисс Кросс говорит, что искусство не должно думать о деньгах и вообще стремиться к абсолюту. А я и не думаю, и не ленюсь… хотя ленюсь, а это легче. Но все равно же красиво!
Рене рисовала в комиксовой манере, яркой, эпатажной и стильной, но, к сожалению, действительно мало похожей на творения признанных классиков.
— А у меня будет своя Афродита. — Яростно сказала Рене. — Да. Рыжая. Восстающая из… Ты не бойся, позировать не надо, я только пару набросков сделаю. Возьму только общие черты, чтобы настроение передать. И спать ты будешь у меня, кровать большая. В гостиной есть диван, но сегодня придет дядя Джо.
— Кто? — Переспросила Гувер, предчувствуя нехорошее.
— Это с вашей базы, ты его, может, знаешь, он снайпер. Джозеф Дантон.
— А что у тебя с ногами? — Спросила Гувер, глядя, как Рене двигается по комнате, просто чтобы что-то спросить.
— А что, так видно? — Огорчилась девочка. — Я упала, сломала коленные чашечки, теперь ноги не гнутся как следует и болят иногда. И скрипят бывает.
— А мистер Дантон и твоя мама, они… — Начала Гувер, чувствуя, что ей не хватает воздуха.
— Нет. — Объяснила Рене, вытаскивая из-под кровати ящик с красками. — Он часто приходит, когда есть хочет или у него денег нет.
Она засмеялась.
— Он очень хороший, все время шутит. А мама любит папу.
— А где он? — Бестактно поинтересовалась Гувер.
— Я не знаю. — Рене беспечно пожала плечами. — Я его не видела никогда. Думаю, умер. Мама прячет его фотографию, но я однажды видела, даже нарисовала из любопытства. Сейчас я тебе покажу.
— Думаешь, стоит? — С сомнением спросила Гувер.
— Да ладно. Я же его не знаю, ничего такого. Он для меня совсем чужой. Да где же… выкидывать жалко старые рисунки, не найдешь ничего. А, вот.
Гувер взяла протянутый листок плотной бумаги, взглянула на изображенного на ней мужчину и только годы тренировок не позволили ее челюсти упасть на пол. Было не очень похоже, но суть Рене схватила верно, и Гувер поняла, почему ее лицо кажется ей знакомым. Потому что лицо ее отца есть в каждом учебнике базы, из тех, которые не положено не под каким видом показывать штатским, под грифом «Особо опасны» в разделе «терроризм мирового уровня» с подзаголовком «психопатия», прямо перед Гитлером, Муссолини и Пиночетом. Потребность в ноутбуке еще никогда не была такой острой.
Глава 22. Прелести свободного выбора
В три часа ночи в спальном районе нечего делать на мотоцикле, поэтому Дантон оставил железного коня и решил пройтись пешком, заглядывая в окна чужих домов, где не держали оружия, где у каждого была своя территория и эфемерное право поступать так, как вздумается. Джо опять задолжал за квартиру и предпочитал сейчас не появляться дома, ночуя то на осточертевшей базе, то в отсеке у Татьяны, которая категорически не желала пускать Дантона в собственную квартиру, то в каком-нибудь баре, лежа на столе. Был еще и Доусон, но к нему Джо терпеть не мог заявляться без денег, как бедный родственник. Совести у агента может и не было, зато были спесь и гордость.
Над дверью маленького домика Прайдов приветливо горел фонарик, Дантон прошел мимо кустов роз и жасмина, легко поднялся по ступенькам и чуть не получил в лоб резко открывшейся дверью. От Рейч всего можно было ожидать, Дантон был готов увидеть любого, начиная от сантехника, заканчивая сбежавшим из тюрьмы Эвэлном Лаксом, отцом Рене, но курсант Гувер…
Они уставились друг на друга, первым отмер Дантон.