- Чернокожий, - заорал надсмотрщик в черный провал барака. – Тебя вызывает леди Инея.
- Иду, иду, - выполз я из высоких зарослей с другой стороны. Оправил платье и побрел за забор. Быстро же Инея соскучилась.
Меня привели в ее кабинет. Сидя за столом в ночной белой сорочке, она с презрением смотрела на меня красными глазами.
- Садись, раб, - она с наслаждением произнесла это слово. Я примостился на стул с расписной спинкой из папье-маше, который стоил дороже, чем барак полный рабов. Инея поднялась и пододвинула по огромной столешнице в мою сторону лист бумаги и чернила. Открылся глубокий вырез сорочки, из которого крепкие треугольные груди целились мне в глаза как стрелы.
- Рисуй, - бросила Инея.
- Что, миледи?
- Свои каналы.
Она отошла в сторону, скрестив руки и с ожиданием глядя на меня. Страстная надежда горела в ее воспаленных от бессонницы глазах. Давай же, грязный раб, покажи, что даже письмом не владеешь, измажься в чернилах, как свинья, окажись глупым болтуном, услышавшим где-то краем уха идеи об ирригационном земледелии. Тогда я со спокойным сердцем повелю гнать тебя в шею, а сама смогу поспать наконец, на гадая больше, с кем ты ебешься в этот момент в бараке.
Сдержав усмешку, я взял перо, обмакнул в чернила и начал чертить. Двигал рукой осторожно, от усердия высунув кончик языка. Все же сотни лет не брался за перо. В последние годы, идя в ногу со временем, вместо рукописных любовных писем отправлял просто через «мыло»: «Го встр». А когда-то, помню, сердца юных мадмуазелей при дворе маркизы де Помпадур еще как цепляли мои лихие крючки с попеременно твердыми и мягкими штрихами.
Через какое-то время услышал удивленное:
- Что ты делаешь?
- Заканчиваю, - сказал я. Бросившись ко мне, Инея уставилась на плавно изгибающуюся реку и вытянутый прямоугольник поля, испещрённый линиями каналов и кругами бассейнов.
- Что это за каракули? – закричала девушка. Нависнув надо мной, она судорожно тыкала пальцем в чертеж. – Что за крестики и черточки? Ты издеваешься, раб!
- Миледи, внизу под рисунком я указал значения знаков, - мягко сказал я, придвинувшись. - Черточки поперек каналов - это плотины…
Она не отстранилась, наоборот, прижалась к моему бедру. Сквозь тонкую сорочку исходил жар юного тела.
- Круги с волнами это бассейны? Прямо на поле? – при этом возмутилась Инея. - Бред какой-то. Ты затопишь весь надел.
- Затопил бы, не размести вот здесь сточный канал, - я взял ее руку и перенес на чернильную полоску ниже. – Когда поле обильно увлажнится, воду отведут через него.
- Все равно здесь ничего не взойдет, - негодовала леди, не только не вырываясь, но и сама сжав ладонью мне плечо. – Саженцы засохнут. При подъеме реки вода не дойдет так высоко.
- Дойдет, никуда не денется, - я обнял одной рукой ее за талию, прижался щекой к животу и прошептал: - А помогут ей водоподъёмные колеса с кувшинами. Схема устройства вот здесь.
Передвинув хрупкую руку на отдельный рисунок сбоку, я заскользил по ней вверх, к шее. Инея вдруг ослабла, ноги ее подкосились, и девушка осела мне на колени.
- Все равно не сработает, - выдохнула она из последних сил и запрокинула голову.
- Почему же, миледи? - я впился поцелуем в розовые губы. Рука моя ласкала сквозь тонкую ткань ее затвердевшие соски.
- Потому что …ты грязное животное, - простонала Инея, сжимая ладонями мою шею, словно желая задушить меня. А может, и правда желая.
- Разве? – я схватил ее и, встав, бросил на стол. Она выгнулась как кошка, длинные ноги обхватили мою поясницу, толкая навстречу, поторапливая. Подол сорочки взлетел к верху, открыв белый живот и пушистый лобок. Жезл рванулся в жаркую глубину.
- Ох, - простонала Инея. – Животное… тварь…Ты хотел завалить меня в постель к собственному отцу.
- Скорее я хотел позаимствовать ее у лорда, - сказал я, ускоряясь.
- Постель или дочь? Ой! – вскрикнула она, когда член, раздвигая стенки, толкнулся глубже.
- Обеих.
Таз Инеи энергично закачался, она дернулась на мне, изгибаясь и крича:
- А-ах! Свинья! Признавайся, кого ты еще трахаешь в своем бараке? Гномиху? Орчанку?
- Обеих, - я вдавил ее дергающееся тело в стол, чтобы она не сорвалась с члена. На бледной коже запястий выступили красные отметины.
- Потаскуны… - визжала Инея, раскачиваясь на члене, - ты и твои сучки.
- Они не сучки, а мои жрицы.
- Жрицы? А-а-ах! Глубже, да-а-а… Какие еще жрицы? Ты что бог похоти? Или грязной оргии?
- Обеих, - я вонзился в нее по самый корень. Инея дернулась, сдавив меня ногами. Сжавшееся влагалище обтянуло член с не меньшей силой, я не удержался и кончил.
Снесенные со стола чернила разлились по полу. Пока растрепанная Инея тяжело дышала, приходя в себя, я глядел на вытекающую из леди сперму.
Упс, подумал я ни чуть не расстроившись. Надо же, благословил ненарочно.
Но с другой стороны обещал же я дому Веберов богатый урожай.
Напряжение
Лорд Грив постепенно выздоравливал. Прошла еще неделя и язвы стали покрываться сухой коркой, поврежденные лимфы больше не сочились сукровицей. Сепсис спал и лорд уже не спал целыми днями как сурок, мы часто болтали. Грив не был высокородным снобом, охотно беседовал о всякой чепухе, пока не уставал и не засыпал. А потом приходила Инея и мы закрывались в кабинете лорда.
Если не на кровати отца, то на его столе я все же трахал девушку. Инея отчаянно стискивала зубы, но в конце концов ее песни в сладострастных судорогах рвали тишину, заставляя лорда за дверью переворачиваться во сне.
- Они сосут у тебя? – спросила Инея, сползая со стола и застегивая пуговицы платья поверх все еще возбужденных сосков.
- Кто? Мои жрицы?
- Да, твои шлюхи, – девушка брезгливо мотнула головой.
- Тоже хочешь? – улыбнулся я и положил руки ей на плечи. – Тогда лучше встань на колени.
- Леди ни за что не встанет на колени перед рабом, - фыркнула Инея, кисти ее вдруг покрылись голубым свечением. Я ощутил, как мои ноги отрываются от пола, лепнина потолка скакнула навстречу. Мое тело застыло в воздухе, болтаясь тряпичной куклой на нитках кукловода.
- Не дергайся, - приказала Инея, а затем властно, крепко взяла меня за член, качающийся на уровне ее лица. Сначала она просто целовала головку, а когда жезл, раздувшись, принял свою боевую форму, заглотила его наполовину и начала сосать. Неумело, но у леди, несомненно, был талант. Кончал я будто паря в небесах.
Спустившись на землю во всех смыслах слова, я вспомнил о делах.
- Твой отец приходит в норму.
Еще облизывая сперму с губ, Инея вмиг посерьезнела.
- Такое уже было.
- Берегина еще не пыталась попасть ночью к лорду?
- Пыталась и не раз, но я ее выпроваживала.
- Сейчас решающий момент. И твоя мачеха это понимает, -размышлял я. – Откуда Берегина взялась в вашем доме? Она из благородной семьи?
- Она – никто, - выплюнула Инея. – Почти селянка, отец встретил ее гуляющей в лесу и влюбился. На свою голову.
- Значит, прибегнуть к помощи высокопоставленных родственников леди не сможет. Но у нас все еще нет доказательства, что именно Берегина заражает лорда. Предъявить ему мы ничего не можем. Угроза для твоего отца останется, пока она живет в Фиалковом замке.
- Ты горазд только языком молоть, - возмутилась Инея. Увидев мои удивленные глаза, поправилась. – Ладно, не только языком, еще своей черной оглоблей. Есть конкретные идеи?
- Мальчик-конюх, - сказал я, подумав. – Он портит всю картину. Нужно выяснить, почему парень не болеет. Пошли людей тайком обыскать его жилище и конюшню. Нужны образцы всех трав и мазей, что они найдут. А также любые тряпочные колпаки или чехлы размером с член. Только брать нужно то, чего нельзя хватиться. Если Берегина почувствует петлю на горле, она выпустит все когти.
- Когда наступают вечерние сумерки, Берегина мучает мальчишку в своих покоях, - Инея открыла дверь и прислушалась. За стеной с гобеленами и заколоченной досками дверью ритмично скрипела кровать. Раздавался приглушенный камнем стон. Довольно улыбнувшись, девушка направилась из покоев. – Самое время для обыска.
Вскоре она вернулась и бросила мне продолговатый льняной чехол.
- Это то, что я думаю? – спросила она брезгливо, когда мы вернулись в кабинет.
Чехол был вроде чистый, но я все равно осторожно держалего за краешек подвязки. А размер у мальчишки очень даже взрослый, выше среднего.
- Нет, это не носок лепрекона, - ответил я. - Его не хватятся?
- Сержант сказал, что нашел их целый мешок. Пересчитать часа не хватит.
- Еще что-то было?
Инея передала мне стеклянную мензурку с образцом раствора. Судя по тягучести и растительному запаху, было это вытяжкой из вяжущих трав и смолы. Теперь процесс безопасного секса в Роке я представлял так. Пропитываешь чехол в вытяжке, надеваешь на жезл, крепишь подвязками и вперед, навстречу приключениям в женском лоне.
Я поделился с Инеей своей гипотезой, обрадовав ее.
- Дни Берегины сочтены, - потерла она руки. – Когда отец узнает, с какой заразной тварью связался, живого места на ней оставит.
- Нельзя же быть такой злобной! – ужаснулся я. – Это вредно для здоровья ребенка…
- Какого ребенка? – уставилась на меня Инея.
- Ну-у-у ты так юна, почти дитя, - замялся я. Инея закатила глаза, вроде прокатило.
- Другой не будешь, - горько сказала девушка, - живя под одной крышей с мужеубийцей и трахаясь на отцовском столе с блядуном?
- Если все дело в столе, прикажи поставить в кабинет кушетку, – предложил я и снова напомнил:
- Главное сейчас – держать находку в тайне. Иначе у нас будут не просто проблемы, а глобальный кризис.
- Еще раз сто повтори.
- Поздновато для уроков, миледи. До завтра, – я пошлепал по каменному полу из покоев. Уже открыл дверь, когда услышал сзади:
- Ведь могу и приказать тебе жить в замке. Или вообще на цепь как пса посадить.