И мы со жрицами гуськом потопали за капралом.
Вызов принят
- Хелла, ты чего? – позвал я орчанку, толкая член между ее ног.
Глухой, с рычащими интонациями голос ответил:
- Ничего.
Серебристая полоска лунного света падала наискось через клыкастое лицо. Из багровых глаз скатывались крупные блестящие градины. Наполненные лунными бликами слезы пылали в темноте, почти не уступая далеким мигающим фонарям в окне.
- Мин, прекращай, - потребовала Вира, тяжело дыша, оглаживая себя по мокрым грудям. – Видишь, она плачет? На сегодня все.
- Нет, не надо, - поспешно выдохнула Хела, полуобернувшись. - Не останавливайся. Вдруг мы в последний раз вместе. Не вынимай…
Я и не думал. Просто не мог. Слишком возбуждающе колыхались от моих толчков большие темно-зеленые ягодицы. Дыхание Хелы участилось. Принимая в упругий зев мой зудящий от страсти член, орчанка постанывала и плакала, плакала и постанывала... Текущее влагалище вторило ее всхлипам громким причмокиванием. Когти на зеленых пальцах судорожно драли простыню под мускулистым животом.
С трудом Вира сдвинула свое нагое бледное тело ближе к Хеле. Перевернувшись на бок, гномиха вытерла ладонью побежавшую из ануса по покатому бедру струйку моей спермы. На простыне под растянутым после траха сфинктером уже скопилось обильно влаги. Знатно я заправил ей попу первым залпом.
- Милая, ты придумываешь, - Вира принялась язычком снимать слезы с клыков и щек Хелы. – Мы всегда будем вместе. Всегда-всегда. Ты, я и этот извращенец-бог…
- Э, откуда такой обидный ярлык? – спросил я, ощущая мошонкой, как Вира положила руку между ног Хелы, поглаживая орочью промежность. Всхлипы прекратились. Ласки Виры помогли успокоить нашу двухметровую девочку.
- А кто мне такую дубину в попу только что затолкал? – предъявила гномиха, начав облизывать соски Хелы.
Хихикнув, Хела погладила себя, все сильнее раскачивая бедрами. Мощные ноги ее приподнялись и напряглись. Теперь я долбил орчанку без широкой амплитуды – ее огромная задница сама прижималась и отталкивалась от моих бедер, катаясь промежностью вдоль члена.
- Всего-то на две трети засунул, - пожаловался я.
- Две трети? То-то твоя залупа у меня об нёбо стучалась, - хмыкнула Вира. – Ты росточек мой видел? С Хелой что ли перепутал?
Хела прыснула, как умеют только красавицы оркского племени: утробно, гортанно, рокочуще. Легко спутать со звуками, с которыми львицы рвут на части жирафов или газелей. Милота, одним словом.
- Почему нельзя ничего не менять? А-ах! – выдыхала она, постанывая от массирующих ее клитор гномьих пальчиков и жарящего ее влагалище божественного члена. – Почему нельзя остаться в гостинице? Аххх! Почему нужно...ах, глубже, Мин, глубже…так, хорошо… разъезжаться по общежитиям? Мммм…
- Условия контракта с тем капралом, милая, - пробубнила Вира, зарывшись лицом между грудей орчанки. Для этого Хеле пришлось изогнуться, приподняв торс. - Прекрати переживать. Мы с тобой будем жить вместе. А Мин обязательно будет ходить к нам в гости…
Гномиха толкнула торчащим к верху задом меня в плечо, прося поддержки. Я поймал одну из роскошных белых ягодиц, рука принялась оглаживать нежную мякоть, пока пальцы не дотянулись до влагалищных губок. Заветная щель хищно запульсировала под моей ладонью.
- Постоянно, мои жрицы.
Застонав, Вира жадно всосала ртом твердый сосок Хелы, облизывая и слегка покусывая темно-зеленый колышек. В то же время мой член глубже вошел в орчанку. Оргазм сразу же накрыл ее. Завыв как раненое животное, она вздрогнула и рухнула без сил. Грандиозные груди заходили ходуном, багровые глаза накрыли зеленые веки. Я легонько помассировал клитор Виры. Попа гномихи жадно качнулась навстречу моим касаниям. Когда два моих пальца вошли в мокрую дырочку, надавливая на упругую стенку, Вира содрогнулась всем телом. Я подождал, пока надетая на мои пальцы гномиха расслабленно соскользнет на постель, вынул член из хлюпающего влагалища Хелы и оросил потоком спермы груди и животы моих жриц. Каждой досталось семени ровно в той степени, насколько сильно ее любил. Поровну, конечно.
Девушки одновременно заснули, обвив друг друга руками и ногами. Только мне одному не спалось. Выбравшись из-под когтистой руки Хелы, накинул серую рясу абитуриента Академии и пересек полосу тусклого лунного света на пороге.
Под лестницей гремел питейный зал. Глянув на гомонящих краснощеких посетителей, решил не спускаться. Вместо этого прогулялся к окну в конце коридора, распахнул скрипнувшие ставни. Прохладный ночной ветерок наполнил легкие, остужая и расслабляя.
Завтра с девочками мы переезжаем в общежитие Академии. Здание разделено на два крыла: мужское и женское, а хождения с одной половины на другую строго под запретом, но это мелочи. Чтобы Господин женщин не попал к своим крошкам? Не смешите. Меня больше заботила поиск подходящего факультета. Хела с Вирой определились в первый же день, я - еще нет.
Сразу после подписания контракта этот очкарик Питар устроил нам день открытых дверей. Капрал настоял. Нас поводили по кабинетам деканов факультетов исконной магии. То есть той, с которой возможно только родиться. Прогулялись не зря. Первые два бородатых мужика сходу почуяли таланты в Хеле и Вире и помогли им показать себя. У орчанки обнаружился дар к так называемой ближней боевой магии. По сути, некий магический доспех – концентрированный вокруг тела слой энергии, которая и защищает и помогает атаковать.
У Виры же всплыло умение магпоиска – гномиха чуяла местоположение любого существа или предмета на расстоянии. Принцип «локатора» как у дельфинов, только улавливалось эхо не звуков, а движений объектов в облаке веры. В Академии его называли эфиром. Постоянные колебания в нем накладывались на окружающее пространство, и так определялась позиция объектов. Способ интересный, но подходит только для обделенных божественной или сильной магической мощью существ, которых любой чих в облаке сотрясает до пяток. Зато очень надежен, ведь в Роке у облака плотная зона покрытия.
Ну а мне…мне как-то с людской магией не подфартило. Ни, понятно, поисковая, ни ближняя боевая, ни целительная, ни барьерная – ей владела Инея – как-то не достались.
Оставался только вариант с приобретенной магией. А именно стихийные факультеты, где учили контролировать элементалей. Очкарик с широкой ухмылкой сказал мне, что человеку без внутреннего равновесия не стоит даже пытаться подчинить духа стихии. Иначе рискует сойти с ума или даже погибнуть. Я только махнул рукой – с гармонией у меня все было в порядке. Однажды меня занесло в горную обитель бхикшуни, тибетских монахинь. Целый месяц мы усердно постигали Дхарму, многому вместе научились, хо-хо. После паломничества я отправился просветлять женщин, рожденных в миру, а мудрым отшельницам пришлось отделить половину монастыря под роддом и ясли. Так что экзамен по подчинению элементаля мне назначили через два дня.
Надышавшись свежим воздухом, двинулся обратно. Только завернул за угол коридора, как передо мной открылась интересная картина. Напротив нашей со жрицами комнаты застыла Рона. Оглянувшись назад, симпатичная хозяйка встала спиной к двери. Щеки пунцовые, губы поджаты, пылающая корона-аура освещает полкоридора. Потеребив складки платья, снова глазами зырк по сторонам - я тут же юрк в тень одной из дверных ниш, прижался к стене. Наконец на что-то решившись, Рона наклонилась вперед и задрала кружевной подол. Белья под ним не оказалось.
Я затаил дыхание, глядя, как хозяйка сует руку между бедер и начинает ласкать себя. В то же время ее выпяченная белая попа закачалась из стороны в сторону. У меня под рясой член бугром вздулся от возбуждающего зрелища. Дыхание Роны сбилось, так яростно она наяривала саму себя, вертя голым задом перед дверью комнаты, где, как хозяйка думала, сплю я. Хе, как приятно, когда на тебя дрочат красивые горожанки.
Не выпрямляясь, Рона схватила двумя руками пухлые ягодицы, развела их в стороны. Пышные прелести раздвинулись, демонстрируя моей двери голую текущую вагину. Для меня все происходило сбоку, и я разглядел только негустую мокрую поросль между ног. Но мое воображение живо дорисовало шикарное зрелище, которое бы я увидел, если бы сейчас вышел из комнаты.
Уверен, эти же мысли обуревали и Рону. Возбужденная схожей фантазией, она крутила ягодицами перед моей дверью.
Когда Рона застонала сквозь зубы, изо всех сил пытаясь не нарушить тишину, время пришло для моего выхода. Решил действовать без изысков: в другой ситуации сначала бы поцеловал в губы, поласкал, но при таком градусе возбуждения ни к чему прелюдии. Они даже вредны. В нос бил запах женщины, адски голодной после пятнадцати лет вагинальной спячки.
- Милая хозяйка, откройте ротик, - я подошел к ней вплотную и, задрав рясу, вывалил член.
Вздрогнув, Рона вытаращилась сначала на мое лицо, затем на раздувшуюся черную головку. Мой потемневший от прилива крови жезл качался перед ее носом как маятник.
- Мин! Ты…! Разве ты…не там?
Договорить она не успела. Я потерся головкой о ее губы, рот женщины инстинктивно приоткрылся, и обвитый венами стержень на треть исчез в его глубинах, оттопырив щеку. Рона ошарашено застыла, затем сладострастно закрыла глаза, двигая головой.
- Но твоя сладкая киска ведь здесь, - грудным голосом проговорил я. И Рона сразу же кончила.
Таз ее чуть опустился и затрясся, хозяйка со свистом втянула в себя воздух. Судорожно дергая языком и губами вокруг члена, она смотрела на меня мутным взглядом. Поддержав Рону, сильно наклонившуюся вперед, иначе бы она упала, я вынул жезл из ее рта и подождал, когда женщина прекратит содрогаться.
- Есть место более уединенное? – кивнул на двери, которые могли в любой момент раскрыться.
Рона вынула из-за пояса связку ключей. Открыв комнату напротив, хозяйка пояснила:
- Не заселена.
Там Рона уже не сдерживала стоны. Как положено, мы разделись, улеглись на кровать, и, держа хозяйкины бедра приподнятыми, я размашистыми толчками вколачивал член во влажное тесное влагалище. Второй оргазм достигал Рону значительно дольше, но был подобен стихийному бедствию. Крича и безумствуя, она выгнулась, едва не сбросив меня с себя. Мой финал не замедлил себя ждать.