- Давай в меня, - предложила шумно дышащая хозяйка.
Сказано - сделано. Оба кончив, мы некоторое время просто лежали в объятиях друг друга и целовались.
- В следующий раз стучи в дверь. Не лишай меня такого удовольствия, жадина, - легонько потеребил я хозяйку за сосок.
- Мне казалось, тебе больше незачем меня ласкать, - немного покраснела Рона. – Устроился же в свою Академию, там полно девушек и красивых, и высокоблагородных. Зачем еще тебе старуха?
- Какая же ты старуха? – улыбнулся я, поглаживая ее мягкий живот. – Кожа нежная, дырочка узкая, как у девочки, губы сочные. Да и первого ребенка только-только зачала.
- Что-о-о? – поднялась она на локоть, качнув грудью. – С чего ты взял? Первый раз за пятнадцать лет – и залетела? Шутишь, да? Конечно, шутишь. Не пугай так больше!
- И не пугаю, - я приобнял ее и улыбнулся. – Расти нашего сына смелым, добрым и любознательным пареньком.
- Сына? – беспомощно хлопала ресницами Рона.
- У меня рождаются только сыновья, - прошептал, целуя ее лоб и щеки. – Ну, как? Хватит тебя еще на пару раз?
Еще не договорив, уже лежал на ней. Раздвинул коленом вытянутые пухленькие бедра, и член сам ввалился между скользких губ.
- Мин… - тяжело задышала она. - Мин…так ты уже во мне.
- Твоя киска за тебя все сказала. Ты расстроилась? – спросил, трахая плавно и равномерно.
Несколько секунд Рона ничего не говорила, отдавшись ощущениям от заполнившего ее члена. Только обняла меня ногами и часто дышала, подкидывая бедра навстречу.
- Если он твой – я не против, - наконец выдохнула она с мечтательным выражением на лице. – Сделай мне хоть сотню сыновей, Мин, только приходи и траха-ай. Как сейчас…да-а-а-а! Тра-ахни свою девочку-у…Аххх!
Ее громкие стоны заглушались моим жадным ртом, а когда я подхватил ее под ягодицы и надел по самый корень, переросли в длинный крик, разорвавший темноту и затмивший гомон питейного зала внизу.
Утром мы со жрицами переехали в общежитие Академии. Все ее здания располагались в огромном комплексе. Бесчисленные учебные классы, актовые залы, лаборатории, конференц-залы, жилые помещения разбавлялись садовыми галереями, парковыми аллеями и маленьким прудом с беседками. Условия проживания студентов соответствовали дорогим гостиницам. Все благодаря дорогому интерьеру и огромному количеству прислуги. Горничные, садовники, уборщицы, дворецкие щеголяли в выглаженных униформах и кланялись нам, как благородным. Хотя почти все студенты и являлись отпрысками знатных Домов.
Разделили нас еще у входа, девушек увели в левое крыло, мне указали на комнату в правом на третьем этаже. Студенты жили по двое. Соседом моим оказался белобрысый паренек Драсо Малф, читавший на заправленной постели огромный фолиант. Глянув на него, решил – тихушник, но сходу он огорошил меня:
- Знаешь, я собираюсь стать Черным Властелином. Повелевать армадами нежити и низвергать королевства во имя Тьмы.
- Угу, - бурно отреагировал я, бросая на свою кровать небольшую котомку с пожитками. – Высоко метишь, молодец.
Но парень явно настроен был поболтать о своем грядущем темном возвышении.
- Я не просто так тебе раскрылся. Твой цвет кожи… очень символичен, - Драсо задумчиво согнул уголок старой желтой страницы. – Не сама ли Тьма прислала тебя ко мне как некий знак?
Уж не стал ему объяснять, что это неспортивно – к чернокожим прикапываться из-за тупых стереотипов. Сопляк парит в сентиментальных мечтах, да-да, именно в таких, где его, забитого дрыща-ботаника, орды монстров восхваляют каждый день до пены у рта, а сексуальные суккубки при одном повелительном слове из платьев выпрыгивают.
- Действительно, - ответил я. – Есть у меня для тебя откровение, юный Черный.
Драсо тут же захлопнул фолиант, навострив уши.
- Внимаю, посланник.
- Жажда власти, любовь, зависть, просто желание присунуть кому-нибудь. То, что по-настоящему трахает тебя в зад, всегда невидимое, ибо стоит сзади.
Парень покраснел.
- Да как ты…
- Если сядешь на слона и животное кого-нибудь затопчет, виноват будет не слон, а ты. Черный Властелин круто звучит, но кто это? Массовый убийца. Мясник. Каннибал. Хочешь убивать женщин и детей, чтобы каждый день нюхать чвон из пупков грудастых рабынь?
- И не ради этого…
- Неужели? Я вот прекрасно вижу что тебя сейчас между булок дерет, и нечего оправдываться великими целями. Все намного проще. Прекращай задирать голову вперед на "вкусные", эпично звучащие идеи. Обернись. Тебя девственность колом рвет, ты даже женской писи не нюхал, а собрался королевства низвергать, людей гробить, гаремы невольниц заводить. Начни с малого. Сходи в бордель, проведи время с приятной леди, освежи проеденные чтением глаза видом настоящей обнаженной жизни. Может тогда и свою собственную, не навеянную никем другим мечту обретёшь.
- Да с чего ты про девственность взял? - вскричал парень. - И это в борделях-то леди? Шлюхи пользованные?
- Чуйка у меня на нетронутые колокольчики, звенят они по-детски, - с трудом сдержал ухмылку. - А насчёт борделей... Ты можешь называть меня заядлым романтиком или себя - дрочащим спермотоксикозником, но шлюх всегда называй леди. У них и так жизнь тяжёлая. Сегодня же вечером вперёд в бордель - вот тебе мое откровение. А дальше и я могу тебе по-соседски помочь. Познакомлю с красавицей, у которой даже Черному Властелину за честь будет лизнуть персик.
- Правда? - выпалил Драсо и тем выдал себя. - То есть подумаю над твоим предложением.
Раскрылась дверь, и на пороге застыла женщина в чепчике и белоснежном фартуке горничной. Розовый ротик удивленно раскрылся, большие голубые глаза не отрывались от моего лица и рук – непривычно черных.
- Ой, вы уже заехали, господин студент, - взволнованно затеребила она пуговку на кружевном воротнике. – А я даже постель вам еще не застелила. Прошу подождать, мигом сбегаю, принесу. И полотенца заодно.
Горничная уже почти выбежала обратно в коридор. Но не удержалась и еще раз скользнула любопытным взглядом по моей коже.
- Не торопитесь, - улыбнулся я. – Схожу с вами, заодно проведете мне экскурсию. Вы не против?
- Нет-нет, как пожелаете, господин студент, - горничная захлопала длинными ресницами.
Напоследок пожелав соседу приятной вечерней беседы с леди, отчего он вспыхнул как мак, выдвинулся на прогулку. Горничная повела меня, слегка повиливая попой. Несколько секунд созерцал аппетитную пятую точку, обтянутую узким платьем. Мерно покачивался над крупными ягодицами бант, связанный из пояса фартука. Затем я ускорился и предложил женщине чуть согнутую в локте руку.
- Где мои манеры, - покачал я головой.
- Господин, так не положено, - опешила женщина и отвернулась, чтобы скрыть, как запунцевели ее щечки. – Я всего лишь прислуга, мне нельзя ходить под руку с господами. Не положено.
- Ох, простите, - поджал я губы. – Не удержался: вы так утонченно выглядите. Мне стало совестно, что я не выказал вам соответствующего отношения.
- Не переживайте, - выдохнула горничная, отведя в сторону блестящие глазки. – Ведь не положено.
Милашка совсем засмущалась и, не зная, куда деть руки, задергала бретельки фартука. Пока мы шли к кладовкам, ее губы беззвучно шевелились - произносили по слогам «у-тон-че-нно». Я заметил, как женщина тайком улыбнулась. Над чепчиком запылала аура влечения. Новое красивое слово ей понравилось, особенно будучи комплиментом в ее адрес.
Уже в кладовке я сам взял ее под руку, как леди, и, улыбаясь провел вдоль стеллажей с бельем. Ошеломленная горничная послушно следовала, не смея поднять глаз. Дышала она тихо, пытаясь не касаться меня внутри кольца локтевого сустава.
- Господин, - прошептала, дрожа. – Что вы делаете?
- Пытаюсь реабилитироваться, – подмигнул я ей.
- Но не полож…
- Забудьте – никто не видит. Отныне незаметно от всех мы вот так будем воздавать должное вашей утонченной красоте.
Ее лицо повернулось ко мне, длинные ресницы хлопают, розовый ротик раскрывается и выдыхает:
- Зачем вам это, господин?
- Обопритесь об меня, - вместо ответа шепчу, касаясь губами ее уха. – Доверьтесь, вам понравится, миледи.
- Хорошо, господин, - влажный язычок высовывается между губ - тот самый сигнал женского тела, что говорит: возьми меня.
Сначала лижу в ушко - скольжу мокрым языком по раковине. Женщина жадно поворачивает ко мне голову и заполучает мой язык и губы. Целуемся, страстно, пылко. Спустя несколько секунд я откидываюсь назад и растягиваю пуговки униформы на ее вздымающейся груди. Тем временем ее руки дергают за спиной бант, и фартук молочной струей стекает к нашим ногам. Сразу она берется за подол платья, стаскивает его через голову, следом освобождается от нижней рубашки. Свою рясу я просто задираю – белья на мне нет.
Ее сброшенные панталоны еще не опустились на пол, а мой член уже скользит головкой по ее бедру вверх, касается кудрявых завитков. Жар горячего влагалища опаляет ствол.
- Ты даже там черный, - выдыхает горничная, когда мой жезл входит в нее.
Подхватываю женщину под колени, разворачиваюсь. Пара шагов под струящийся из окна солнечный свет и вдавливаю ее пухлые ягодицы в стекло, оставляя висеть женщину на моем члене. Раскачиваемся, ощущаю, как припухшие губки скользят по раздутому стволу, причмокивая. Бросаю взгляд в окно и вижу у кустов охреневшего мужика с огромными ножницами. Садовник смотрит прямо на нас из-под густых бровей. Меня он наверняка не видит, но расплющенный об окно зад горничной представлен ему во всей красе.
- На нас садовник глядит, - оповещаю горничную, продолжая ее трахать. – Вы случайно не знакомы?
- Да-а-а-а…
- Как близко?
- Мы-ы жена-а-а-ты-ы….
- Э…тогда можешь помахать супругу булочками.
Как-то само собой скорость моих размахов увеличилась. Я бешено, как заведенный, наяривал горничную перед глазами ее мужа. Член почти полностью вылетал из влажного лона и запрыгивал обратно, стучась яйцами о промежность. Садовник не отрывал хмурого взгляда от скользящих по стеклу сплюснутых ягодиц его жены. Минуту-другую во мне теплилась надежда, что зад супруги останется им не узнанным. Но не