— Но мсье Конг… — испугался Сонар.
— Что, скотина?! Вот — посмотри на комиссара Фухе! Это гордость сыскного мира! А ты… Тоже мне — сотрудник!..
— Но мсье Конг, я действительно обыскал там все… В кармане Брукса была только грязная бумажка…
— Эта? — спросил Фухе, показывая платок.
— Да, мсье. Я думал, что это носовой платок, уж слишком он грязный…лепетал перепуганный Сонар.
— Чистюля! — разъярился Конг. — И с ним мне предстоит работать! Ты что, не видел, что на бумажке надпись?
— Но я ведь не умею читать, мсье Конг!..
— Ладно, живи, — успокоился полковник контрразведки. — Хорошо еще, что записка попала в руки Фухе, а не левых! Так, Фухе, чего же ты ожидал здесь, по этому адресу?
— Я думал, что Сонар может знать то, что знал Брукс, а именно: кому Дордан собирался продать консервы на острове Ле-Сент.
Конг на секунду задумался, затем хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул, торжествующе глядя на Фухе:
— Я знаю, кому! Конечно же, Эжену Дюруа, плантатору, который метит в диктаторы Гваделупы и накапливает силы для переворота и отделения от Франции!
— Позвольте спросить, для какого переворота? — робко спросил Фухе.
— Слушай меня, голубь! — важно сказал полковник контрразведки. — Я посвящу тебя во все тонкости нашего дела, помогу тебе с консервами, но и ты поможешь мне! Сонар! Выйди вон!.. Хотя нет, ты слишком туп, можешь остаться…
Конг откупорил бутылку рома, закурил «Синюю птицу», не забыв угостить Фухе, и стал объяснять суть дела:
— Как тебе известно, воробышек, гваделупские негры и мулаты затеяли отделиться от Франции. Казалось бы, какое нам до этого дело? Но нам совершенно не все равно, что они тут устроят после отделения. Нам — я имею в виду наши государственные интересы — необходимо посадить в Бас-Тере в президентское кресло своего человека, соблюдая видимость демократии.
Демократии здесь хотят левые…
— Это которые за общих жен? — уточнил комиссар.
— Вот-вот. А правые совсем не прочь эту демократию поприжать и пустить к власти своего ставленника…
— Короля? — опять уточнил Фухе.
— Почему короля? — удивился Конг. — Тоже президента или диктатора. Так вот. И левые, и правые — местное население. Есть тут еще и европейцы, которые совместно с французкими властями стоят на страже колониальных интересов Франции и стараются изо всех сил не допустить революцию. И есть еще ЦРУ, которое собирается установить в Гваделупе свою диктатуру, чтобы прибрать острова к рукам. Все ясно?
— Ничего не ясно, — честно признался Фухе. — Кто за кого?
— Объясню, — терпеливо продолжал Конг. — Левые — за полную демократию. Мы — за ширму из демократии, правые — чуть ли не монархисты, американцы сторонники диктатуры, желательно военной, а белые гваделупцы вообще против отделения от Французской республики. Теперь ясно?
— Теперь ясно. А что значит демократия? — наивно спросил Фухе.
— Тьфу! — сплюнул Конг. — Зря я, значит, распинался! Ты не умнее этого кретина Сонара! Сонар! Что такое демократия?
— Это значит, когда жены общие! — бодро ответил негр. — А нам нужно, чтобы они были не общие, но казалось, что они общие!
— Молодец! — похвалил его Конг. — Ну, Фухе, теперь-то ты понял?
Фухе подумал и осторожно спросил:
— А моя Флю — она общая или моя, если у нас демократия?
— Тьфу! — еще раз сплюнул Конг. — У нас же истинная демократия, а не левая! И твоя Флю — такая же частная собственность, как твои акции фирмы «Ларош. Олово.» Ладно, скажи мне, ты хоть за кого?
— Не знаю, — пожал плечами Фухе. — Мне нужно вернуть де Билу ящик мясных консервов, похищенный мерзавцем Дорданом у нашего курьера Карла.
— Без моей помощи ты этого не сделаешь! — взорвался Конг. — А для того, чтобы я мог помочь тебе, ты должен помочь мне. Но сначала определи, за кого ты все-таки в этой проклятой Гваделупе?
— А вы, господин Конг?
— За наших, конечно, если уж меня сюда командировали!
— Тогда и я за наших, — решил Фухе.
— Ну и чудесно. — Конг вздохнул с облегчением. — План действия таков: ты отправишься на остров Ле-Сент к Эжену Дюруа. Этот прощелыга ждет указаний от ЦРУ и готовится стать диктатором. Твоя задача — отговорить его стать диктатором. Твоя задача — отговорить его от этой затеи: нам нужна демократия!
— Это чтоб жены — в частную собственность?
— Да. Если не уговоришь, то хоть время потянешь. Заодно решишь вопрос со своим Дорданом. Я бы поехал сам, но на Ле-Сенте такие огромные и страшные…
— Москиты? — подсказал Фухе.
— Откуда ты знаешь? — насторожился Конг. — Ах, да, ты ведь служил здесь швейцаром! Но вот еще что: ты человек неофициальный… Не мешало бы тебе мундир или документ какой-нибудь…Ладно, я этим займусь, а ты погуляй пока по городу, может, увидишь что-нибудь подозрительное.
Фухе хлебнул из бутылки и отправился гулять.
5. МАЛЕНЬКИЙ ВЕЛИКАН
Фухе отправился гулять. Раннее утро слепило чистотой воздуха и настраивало на лирический лад. Подозрительного вокруг было много: бродяга, жующий мясо, и владелец роскошного особняка, завтракающий бананами, почему-то трезвые матросы и бодрые проститутки, полицейские в цилиндрических фуражках, переходящие улицу в неположенном месте, туристы и курортники, предпочитающие морским ваннам душные кабаки. Фухе вспомнил, что он голоден и безобразно трезв. Поэтому его решение заглянуть в бар «Сукровица» вполне гармонировало с состоянием истощенного организма.
Разговор, который шел в баре между голым негром в сомбреро и генералом в парадной форме, но босым, что само по себе уже подозрительно, сразу насторожило Фухе. Пока он поглощал гренки из банановой муки и пил кофе с ромом, вот что он услышал:
— Как же быть с аркебузами преподобного Константина? — спрашивал негр в сомбреро.
— Третий свист слева, пятьдесят четыре с половиной опять же через левое при зеленом, но можно и без десяти двадцать пять, — отвечал генерал, цедя ром.
— Сегодня будут двое гринго с секретом, — вещал далее негр.
— Как бы не перевернули! — оживился генерал. — У гринго желтые кружочки и синяя бумага.
Фухе проглотил последний гренок и вышел, не вынеся ни чего полезного из подозрительного разговора. Однако то, что он увидел на улице, сразу привлекло его внимание.
На углу улицы стоял курортник с шрамом на лбу, летевший вместе с Фухе из Парижа, и фотографировал явно военный объект — чугунную пушку времен Лаперуза, водруженную на гранитный пьедестал еще в прошлом веке.
«Ага, голубчик! — обрадовался Фухе. — Интуиция мне сказала, что ты агент французской безопасности.
Побеседую-ка я с тобой по душам!» Фухе тихонько подошел к агенту. Тот сразу узнал его и протянул руку для приветствия. Протянул руку и Фухе, но в ней блеснуло новенькое пресс-папье. Агент удивлялся недолго: Фухе примял его слегка сверху, взвалил на себя и под одобрительный свист проституток запихнул в подошедшее такси.
Как и вчера, до жилища Анри Сонара добираться пришлось пешком, но на этот раз груз у него под мышками был неизмеримо легче.
Свалив бесчувственное тело бедняги агента в лачуге Сонара, Фухе вытянулся перед удивленным Конгом.
— Ты что это, козел, опять взялся за свои дурацкие шуточки с пресс-папье? — не очень дружелюбно спросил Конг.
— Но вы ведь тоже убрали Брукса, — произнес Фухе отдуваясь.
— Во-первых, я его убрал револьвером, — возразил Конг. — А во-вторых, он мне чем-то не понравился.
— Этот мне тоже не понравился, — сказал комиссар, — к тому же он еще дышит.
— А! Это другое дело! — вздохнул с облегчением Конг. — Сейчас мы его приведем в чувство. Сонар, рома!
Сонар вылил на агента ведро рома, и тот открыл глаза. Но, едва его взгляд упал на выглядывавшее из кармана комиссара пресс-папье, он снова лишился чувств.
— Ты бы вышел отсюда, орлик, — предложил Конг, — а то он совсем от ужаса ноги протянет. Нужен-то он нам пока живой…
Фухе подчинился и вышел подышать свежим воздухом, напоенным свистом москитов и прочей гваделупской нечисти. Когда комиссар вновь вошел в хижину, агент уже более или менее мог соображать. Ему сунули рому и сигарету и внимательно слушали его показания.
— Моя фамилия Валье, — говорил пленник, косясь на пресс-папье. — Я послан лично президентом. Моя задача — предотвратить мятеж в Гваделупе и отговорить Эжена Дюруа от сепаратистских вылазок. Я уполномочен заплатить ему сто тысяч франков… Скажите, а этот господин не стукнет меня? — агент указал на Фухе, мирно курившего в углу.
— Не волнуйтесь, он смирный, — успокоил его Конг. — Что же дальше?
— Дальше я бродил по городу, выясняя обстановку, делая вид, что интересуюсь историческими памятниками, как вдруг этот господин, с которым я летел в самолете, ударил меня чем-то очень тяжелым…
— А я думал, что он фотографирует военные объекты, — озадаченно пробормотал Фухе, вспомнив чугунную пушку.
— Все ясно! — подвел итог Конг. — К Дюруа вы, конечно, не поедете. Туда двинет Фухе с вашими документами и полномочиями… Кстати, где эти сто тысяч, которые вы должны были заплатить Эжену Дюруа?
— Вот чек на банк в Бас-Тере, — Валье протянул листок из чековой книжки, на котором жирно блестели цифры — единица и пять нулей. — А что будет со мной? — вдруг забеспокоился агент.
— А это вы предоставьте Фухе, — порадовал его Конг. — Он обработает вас в лучшем виде. От второго его удара вы уже не очнетесь.
Фухе схватил истошно вопящего пленника и поволок на пустырь.
В этот же день он отбыл на остров Ле-Сент.
6. ВЕЛИКИЙ МАЛЫШ
На Ле-Сенте имение плантатора Фухе искал недолго.
Огромный мраморный дом с колоннами встретил комиссара полным молчанием.
Фухе трижды звонил в колокольчик, повешенный у ворот, пока не показался шикарный лакей в ливрее, но босиком.
— Мне нужен мсье Дюруа, — сказал Фухе лакею, изображавшему на лице немое удивление визитом незнакомца.
— Мсье Дюруа на охоте, — наконец, высокомерно ответил лакей. — Он загоняет дичь вон в том лесу, — и он указал на густые заросли джунглей футах в трехстах от дома.