БРОСАЮЩИЙ ВЫЗОВ
1. ЗА СТАРУЮ ДРУЖБУ
После стремительного взлета император Фухе ощутил головокружительное падение. Его снова водворили в ненавистную камеру городской тюрьмы и снова мерзавец Дюмон стал проделывать свои гнусные шуточки с гранатометом.
Министра просвещения Габриэля Алекса и министра иностранных дел дона Алонсо-МигеляХуана-Херардо Санчеса отвезли в психиатрическую лечебницу излечивать манию величия.
А беднягу Фухе ждал судебный процесс, не суливший ему ничего приятного.
Правда, процесс связывал руки подлецу Дюмону, не осмеливавшемуся по-своему расправиться с его коронованной особой. Впрочем, судебное разбирательство могло окончиться лишь одним: электрическим стулом.
Именно поэтому Фухе, спокойный и тихий от рождения, вдруг замыслил противозаконную акцию — побег из места заключения.
Следователь вызывал Фухе на допросы крайне редко, и великий комиссар решил воспользоваться этим обстоятельством для осуществления своего замысла.
Нужно было только дождаться благоприятного момента.
Как ни странно, этот момент ему предоставил тот, кто должен был денно и нощно караулить комиссара — сам начальник тюрьмы.
Дюмон умудрился налакаться огненной воды на собственном юбилее по поводу пятидесятилетия работы блюстителем порядка. Придя в полное недоумение, он ввалился в тюрьму, на радостях расшвырял охране все свои наличные деньги и распустил ее до утра. Затем, кряхтя и звеня ключами, он двинулся в камеру Фухе, не забыв прихватить с собой гранатомет.
Фухе встретил Дюмона достаточно враждебно, но тот вдруг сменил гнев на милость.
— Пупсик ты мой, — слезливо промямлил Дюмон. — Скучаешь тут сам, а?
— Ступай прочь! — твердо произнес Фухе.
— Гонишь? Гонишь старого соратника? А кто тебя на работу в поголовную полицию принимал? Хочешь, я тебе стаканчик налью?
Фухе не мог отказать себе в удовольствии прополоскать глотку: уж слишком долго он прозябал в этой проклятой одиночке. Сверкнув глазами, он миролюбно согласился:
— Ну, разве что за старую дружбу…
Тут же из-под длинного плаща Дюмона появилась бутылка коньяка. Фухе сунул в руку начальника тюрьмы стакан и вздохнул:
— Лей!
Когда бутылку опорожнили, Дюмон начал было петь боевые песни, но вдруг осекся и плюхнулся на койку заключенного Фухе.
— Мер-рзавец! — сказал Фухе. — Хоть бы ботинки снял!
Дверь была распахнута и манила свободой.
2. ОПАЛЬНЫЙ ИМПЕРАТОР
Ближайший аэродром был в пяти милях от тюрьмы. Фухе понимал, что в своей великой, хоть и нейтральной державе он не сможет укрыться от бдительного ока Конга. Нужно было бежать как можно дальше, желательно в Западное полушарие. Для этого самолет нужен был обязательно военный, способный быстро и удобно донести его до какого-нибудь Парагвая.
Зная, что недалеко от тюрьмы находится военная база ВВС США, Фухе направился к ней, остановив на шоссе машину и вытряхнув из нее изумленного владельца. Фухе знал также, что безалаберные американские техники не только позволят ему сесть в самолет, но еще и горючего дадут на дорожку.
Прибыв к базе, Фухе стал размахивать руками, привлекая к себе внимание.
Сначала к нему подошел долговязый майор и уставился на него стекленными глазами, затем подбежали еще несколько офицеров и нижних чинов. Наконец, долговязый спросил:
— Фуке?
— Фуке, Фуке! — утвердительно замычал комиссар.
— Президент? — вновь спросил майор.
— Си, си, президенто! — обрадовался Фухе, почему-то забыв английскую речь, которой он владел в совершенстве. — Фото! Фото!
Долговязый осклабился, кивнул сержанту, и тот исчез. Появился сержант через минуту с фотоаппаратом и протянул его майору.
— Ми тебе чик! — по непонятной причине на ломаном языке проговорил майор, собираясь фотографировать сенсацию. — Ти из призн? Тюрма? Бежаль?
— Си, си, призн! — закивал Фухе. — Ти мене чик, я твой птица — тю-тю! — И комиссар замахал руками, показывая, как он полетит на самолете.
Долговязый понял, еще раз осклабился и заработал аппаратом. Прощелкав всю пленку, он сделал жест в сторону новенького В-52.
— Тафай-тафай, френд, амиго!
— Вива американос! — заорал Фухе и вприпрыжку помчался к самолету.
«Так я и знал, — думал он на бегу, — что эти вояки за любую сенсацию отдадут что угодно! А тут — собственноручная фотография опального императора! Не устояли!»
3. КУБА ВО ФЛОРИДЕ
Но американские зрители были не только легкомысленными лоботрясами, но и хвастливыми пустобрехами. В этом Фухе убедился через какой-нибудь час, когда радиоприемник, источавший грохот группы «Моторхед», вдруг запричитал на его родном языке о бегстве бывшего президента Фухе на американском самолете.
«Все, — подумал беглец. — теперь-то уж Конг меня из-под земли достанет! Куда теперь?» Решив не обременять свой мозг излишними рассуждениями, Фухе завалился спать, задав автопилоту курс на Кубу, где, быть может, его примут коммунисты и не выдадут кровожадному Конгу.
Будильник разбудил его как раз вовремя: прямо по курсу показалась земля.
Фухе оперативно зевнул и пошел на посадку.
Его несколько удивляло, почему кубинская противовоздушная оборона не отреагировала на появление американского самолета, но он быстро успокоился.
«Говорил же Конг, — подумал он, — что у этих красных все не так. Может, они меня живым взять хотят.» Но удивление его вновь возросло, когда он, опустившись на посадочную полосу, обнаружил, что приземлился прямо на ракетную базу. И никто не обратил на него внимания!
Посреди базы стояла огромная ракета на каких-то слоновьих подпорках, вокруг нее носились люди в комбинезонах.
— Вот это да! — ужаснулся Фухе. — У красных уже есть ракеты высотой в Эмпайр Стэйт Билдинг!
Тем не менее он выбрался из самолета и двинулся к людям. И даже теперь все равнодушно скользили по нему взглядом.
— Ничего не понимаю, — вслух размышлял Фухе. — На мне ведь американским летный комбинезон… Неужели красные совсем рехнулись?
И вдруг он остолбенел. Прямо перед ним вилась отличная бетонная автострада, а рядом с ней стоял вполне лаконичный указатель: «Канаверал. Флорида».
— Так вот почему они не обратили на меня внимания! — взвизгнул он. — Я в Штатах, а здесь до меня Конг доберется!
Однако быстро взяв себя в руки, он твердым шагом двинулся к гигантской сигаре, на которой уже отчетливо вырисовывался звездно-полосатый рисунок флага и белая надпись «Чзлленджер» — «Бросающий вызов».
— Кто кому еще бросит вызов, — бормотал Фухе. — Я вот Акселю Конгу покажу Фердинанда Фухе! Пусть достает меня из-под земли!
Смешаться с толпой обслуживающего персонала ничего не стоило: у него был такой же комбинезон, как и у всех окружающих.
— Ну что, запустим? — обратился он к одному из рабочих.
— Старт через три часа! — закричал тот. — Где Флойд? Ты вместо него, что ли?
— Я! — не растерялся Фухе.
— Так давай в лифт, да поживее! — опять прикрикнул рабочий. Фухе быстро скользнул в лифт. Что-то загудело, и он понесся вверх.
Когда кабина остановилась, Фухе выбрался из нее и сразу попал в мир чудес. Да, побывать в космическом корабле ему еще не приходилось!
4. КОСМИЧЕСКАЯ ОДИССЕЯ
Нужно было где-то спрятаться, совершить полет с экипажем и героем вернуться на Землю. Тогда уж Конг не решится покушаться на его жизнь и свободу!
Металлическое яйцо приличных размеров показалось комиссару самым подходящим местом.
«Кажется, это катапульта, — решил Фухе. — Отсижусь здесь до выхода на орбиту. Авось, эта штука не выстрелит: видно, аварийная. Корабль-то многоразового использования!» Фухе влез в яйцо, бросился в кресло и тут же заснул.
Разбудил его толчок и дикая тяжесть. Комиссара тут же стошнило, он открыл крышку яйца в поисках свежего воздуха и лицом к лицу столкнулся с астронавтом в серебристом скафандре.
— А-ва-ва, — сказал астронавт, ступил шаг назад, споткнулся и грохнулся головой о какие-то рычажки и кнопочки на черном пульте. Тут же катапульта выплюнула яйцо, заставив комиссара, изрыгавшего остатки вчерашнего коньяка и тюремного ужина, несколько раз проделать в воздухе путешествие от одной стенки до другой.
Описав сложную траекторию, яйцо плюхнулось в какой-то водоем.
Фухе поспешил выбраться на волю и с ужасом отметил, что приводнился он в тюремный бассейн, мимо которого бежал несколько часов назад на американскую базу.
Выход был один — идти с повинной.
Фухе снял комбинезон и побрел через тюремный сад в свою камеру.
На его удивление Дюмон все еще спал на тюремной койке. Никого кругом не было: видимо, охрана, отпущенная до утра, еще не соизволила явиться.
Вдруг заверещал телефон в кабинете начальника тюрьмы. Дюмон дернулся, затем вскочил, выпрыгнул в коридор и помчался к кабинету.
— Да! — заорал он с похмелья. — Простите, господин Конг… Что? Фухе? Тут он! Что? Американцы? Разве вы не знаете их правдивость? Как докажу? Фухе, иди сюда, скажи господину Конгу, что ты здесь. Не надо? И так верите? Какой «Чэлленджер»? Ах, космический корабль! Ну и черт с ним, взорвался так взорвался!
И Дюмон в сердцах бросил трубку.
Александр ГаврюшинОРХИДЕЯ
«Да, давно это было… И неправда…
Люди были отзывчивые, а собаки еще бегали… Но давно это было… И неправда…»
Волосинка ноздри комиссара Фухе, почувствовав сырость, поежилась и уперлась в хрящ, прилипнув к сопле. Спать на опушке леса в конце сентября, подложив под голову пресс-папье и укрывшись папье-маше — дело не для простых людей.
— Руки вверх! — заорал голос из-за куста.
— Стой! Кто идет?! — ответил второй голос.
Проснувшись, комиссар поднял пресс-папье, но, постепенно приходя в себя, икнувши и чихнувши, высморкавшись в папье-маше и выпустив газы в атмосферу, найдя свою непослушную волосинку и водворив ее на место в ноздре, он, наконец, пришел в себя.