— Ну да, зубов.
И повесил трубку.
Алексей БугайПОКОЙНИК НИЗКОГО КАЧЕСТВА
Это случилось уже после истории с пивной пробкой и после истории с кошмарной фальсификацией.
Комиссар Фухе впал в немилость у начальства, и ему стали нарочно подсовывать самые мелкие и бесперспективные дела. За последние полгода ему не поручили ни одного сколько-нибудь интересного расследования. Так было и на этот раз.
Дверь кабинета открылась. На пороге стояла Мадлен. Комиссара обдало запахом чего-то под чесночным соусом. Фухе скривился.
— Фред, — прошамкала Мадлен, — тебя вызывает шеф. Сказал, что очень срочно.
Фухе посмотрел на уборщицу. Ведро с тряпкой, которое она держала, было полно крови.
— Опять Конг зверствует?
— Да, батюшка, но тебя-то Дюмон вызывает.
Фухе не мог ничего понять.
— Ну, а кровь тогда откуда?
— Э-э, батюшка, — протянула Мадлен, переминаясь с ноги на ногу. — Де Бил вызвал Конга и как следует ему всыпал. Конг вызвал Дюмона и содрал с него шкуру. А теперь Дюмон вызывает тебя.
Фухе все еще ничего не понимал. Такое нарушение суббординации никак не укладывалось у него в голове.
— А почему меня не вызывает Конг? — спросил он, страдая от ощущения собственной тупости.
— Конг не может никого вызвать, он в реанимации.
Вот теперь все встало на свои места. Фухе обрадованно затолкал в карман своего мраморного друга.
— Шеф сказал, чтобы никаких пресс-папье, разговор будет серьезный.
Фухе обреченно вздохнул, выложил на стол своего молчаливого брата и поплелся на экзекуцию.
Шеф был на удивление сдержан: за время разговора Фухе поднимался с пола всего четыре раза. После вливания в кабинете Дюмона комиссар с удесятеренной энергией занялся этим идиотским делом о кляузах.
Вызвали главного виновника и злодея господина де Терминанта. Он сидел в кресле напротив Фухе и, стараясь не обращать внимания на свет 1000-ваттной лампы, который бил ему в глаза, сосредоточенно ковырялся в носу.
— Вы господин де Терминант? — сурово спросил Фухе, раскрывая толстенную канцелярскую книгу.
— Да, это я — де Терминант, и отец мой был де Терминант, и дед мой был де Терминант, и…
— Довольно, довольно, — прервал его Фухе. — Родственников мы допросим потом. На вас поступила жалоба, будто вы постоянно заливаете жильцов нижнего этажа марочным вином. Вы подтверждаете это?
— А что — вино низкого качества? — забеспокоился де Терминант.
— Нет, вино нормальное, но вот потолки подкачали, плохие потолки, протекают.
— Ну, если потолки низкого качества, то это без меня, это мне неизвестно…
— Да, но кошка, спасаясь от сырости и винных испарений, залезает на обои и рвет их!
— Что, у них кошка низкого качества?
— Да нет, — пробормотал Фухе, окончательно сбитый с толку. — Кошка нормальная.
— Так что — обои подкачали? Низкого качества? — подсказал де Терминант.
— Не в обоях дело! — комиссар пытался втиснуть услышанное в рамки своего рассудка и не сойти с ума до конца этого допроса.
— А еще, еще тут написано, — забубнил Фухе, тыча пальцем в заявление и заслоняясь от де Терминанта этой спасительной бумажкой, — написано, что ты соришь деньгами в подъезде, и уборщица не справляется!
— Признаю, и больше не буду! Честное слово!
— Ты всегда так говоришь — а сорить продолжаешь!
— А что — деньги низкого качества? — поинтересовался де Терминант.
— А-а-а! — надсадно закричал Фухе, чувствуя, что теряет рассудок; он схватил пресс-папье и размазал де Терминанта по стенке.
Отворилась дверь, и вошла Мадлен.
— Вызывал? — тусклым голосом спросила она, но, разглядев останки де Терминанта, несколько оживилась: — А это кто?
— Покойник, — устало пробормотал комиссар, вытирая пот со лба и закуривая «Синюю птицу». — Низкого качества, — добавил он.
Мадлен принялась за уборку, и вокруг снова распространилось чесночное зловоние.
Алексей БугайЧЕЛОВЕКОЛЮБИЕ
— Дяденька, а дяденька, — обратился маленький мальчик к комиссару Фухе.
Мальчик задрал голову и похлопал грязной ладошкой по кованому сапогу комиссара. — Скажите, трудно быть полицейским?
— Совсем не трудно, сынок, — ответил комиссар Фухе и поскреб заскорузлый морщинистый затылок, — только нужно иметь побольше человеколюбия.
— А что это такое? — спросил карапуз.
— А вот что! — ответил Фухе и наступил малышу на горло.
Алексей БугайИСТОРИЯ С ПИВНОЙ ПРОБКОЙ
История с пивной пробкой, в сущности и не история вовсе, а так, эпизод.
Однако для истинных любителей и почитателей комиссара Фухе даже незначительные штрихи в его в общем-то хорошо изученной биографии представляют непреходящую ценность.
Итак: Утренний телефонный звонок беспардонно ворвался в небытие комиссара Фухе и разогнал меркантильноэротические предутренние грезы.
— Убийство, господин комиссар!
— Какое убийство может быть в полпятого утра, да еще в понедельник?! Не порите ерунду!
— Господин комиссар, я звонил в управление, и там дали ваш телефон. И некоторую надежду…
— Ах, так вам дали?.. — переспросил Фухе, клокоча от гнева. — Ну так я сейчас заберу! Адрес!
Через двадцать минут Фухе, сонный, растрепанный и непохмеленный стоял, слегка покачиваясь, на авеню Де Бланш и привычным взглядом всматривался в приветливое лицо покойника.
— Ну, так здесь все ясно! — заявил он наконец полицейскому, который обнаружил труп и выдернул комиссара из постели.
— Скажите, кто проходил по этой улице между тремя часами ночи и половиной пятого утра?
— Никто, — уверил полицейский. — Никто, господин комиссар. Проспект перекрыт по причине забастовки дворников с позавчерашнего дня: из-за неубранных куч мусора тут пройти невозможно.
— Ха-ха-ха! Я так и думал! — забулькал Фухе. — А что это у вас в кармане?
Полицейский изменился в лице и прочих частях тела.
— П-пробка, пивная… — испуганно выдавил он.
— Так, — жестко заключил комиссар. — Убийство совершено пустой бутылкой из-под пива, которая все еще торчит из головы убитого. Пробка — у вас в кармане! Мотив — ограбление: пострадавший как раз выиграл крупную сумму в государственную лотерею. Деньги!!! — вдруг заорал Фухе, даже не напрягаясь.
Полицейский, побледнев и заикаясь от страха, полез в карман за бумажником, но потом, спохватившись, стал расстегивать кобуру.
Фухе, не торопясь, дал ему возможность вытащить пистолет, а затем молниеносно промокнул своим пресспапье всего полицейского целиком, и когда тот стал похож на высушенный листок из гербария, деньги еще раз поменяли владельца.
Фухе вышел на соседнюю улицу, поймал такси и благополучно вернулся домой еще до рассвета. Дома он быстро разделся и, потушив «Синюю птицу», все время торчавшую у него в зубах, рухнул на диван.
Минут через двадцать его снова поднял на ноги телефонный звонок.
— Господин комиссар! — захлебывалась трубка. — Убийство на авеню Де Бланш, целых два трупа! У одного — пивная бутылка в голове, второй — в полицейской форме, но попал под паровой каток или был умерщвлен каким-то подобным чудовищным орудием! — стрекотала мембрана.
«Хм, — подумал Фухе, — и вовсе даже не чудовищное, а самое что ни на есть удобное!» После подобных ночных происшествий Фухе обычно находился на последнем градусе бешенства; сегодня же у него от подобной телефонной наглости просто отнялась речь.
— Ы-ы-ы!.. — заревел он в трубку.
— Господин комиссар, ваш телефон мне дали в управлении; и, кстати, тут на асфальте, рядом с трупами, валяется пивная пробка!
— Положите ее к себе в карман! — выдавил наконец Фухе. — Я выезжаю!
Вечером, восседая в пивной, Фухе охлаждал свой перегретый организм до температуры окружающей среды девятнадцатью кружками пива. Рядом с ним из-за стола торчала красная рожа Габриэля Алекса.
— Скажи, ты не знаешь, какой идиот дежурил сегодня ночью на телефоне в управлении? Я хотел бы сказать пару теплых слов этому парню. Этот мерзавец, — продолжал кипятиться комиссар, — давал мой телефон кому ни попадя!
Лицо Габриэля Алекса потемнело. Он потупил глаза.
— Я был на телефоне! — внезапно вырвалось у Алекса. Он тут же схватился за кружку с пивом, а Фухе — за пресс-папье.
И неизвестно, чем закончилась бы застольная беседа двух закадычных друзей, но тут внезапно раздался жуткой силы взрыв, оконные стекла влетели в пивную вместе с рамами и частью стены, посетителей снесло с их стульев и сбило в большую бесформенную кучу-малу посреди пивной, состоявшую из обломков мебели, пивных кружек, живых и мертвых тел.
Через месяц, когда оба друга, наконец, немного пришли в себя, оказалось, что их койки стоят рядом в реанимационном отделении. Оба были забинтованы по уши, с узкими прорезями для глаз и рта. Оба были также загипсованы и распяты при помощи сложных систем тросов, гирь, блоков и противовесов.
Несколько часов стояла гробовая тишина, так что можно было услышать грузные шаги клопов, тараканов и других насекомых, избравших клинику местом своего постоянного жительства.
— Комиссар!.. — донесся наконец хриплый шепот из-под гипса.
Фухе не шевельнулся.
— Комиссар!.. — повторил Алекс, пытаясь повысить голос, осипший от долгого молчания. — Комиссар!.. А я тогда нарочно давал ваш номер кому попало.
Пусть, думаю, наш великий и знаменитый комиссар Фухе выспится как следует!
Фухе нервно задергался на кровати, с трудом снося это издевательство. И от кого? От лучшего друга!
— Комиссар! — снова раздалось змеиное шипение Алекса. — Комиссар!.. А как же те три покойника, что на вашей совести? Спите хорошо? Призраки по ночам беспокоить не изволят?
Фухе конвульсивно пытался схватить что-то загипсованной рукой.
— И к тому же у меня на два ребра меньше сломано! — продолжал издеваться Алекс. — Что вы на это скажете?