— Благодарю вас за ценные сведения, — похвалил осведомителя Питер. — Ваши заслуги будут также скоро отмечены.
После этого сообщения Питер связался с Динго. Встреча была совершенно тайной. В перерыве работы обоих господ, они встретились в кафе напротив полицейского управления. В этой беседе Дин-Дон подтвердил свое согласие устроить Брюкху ловушку и получить за это медаль. Когда дела с полицией были улажены, Питер сообщил об успехе переговоров Кошмару. Кот в свою очередь связался с доном Динго и назвал точное время, когда тому следует быть в комнате дежурного полицейского и лично снять трубку с телефона, только раздастся звонок.
Этим временем стал завтрашний вечер, ровно половина седьмого. И, позвонив по просьбе Кошмара в полицию, мышь Летиция с мельницы в Кастеллете, услышала совершенно инквизиторский голос с мексиканским акцентом:
— Комиссариат. Лейтенант Динго Канэ слушает… Что??! Выезжаем немедленно!!
Что именно сообщила ему Летиция, оставалось тайной недолго. Так как после этого звонка, (когда Дин-Дон словно сахарную кость вырвал у дежурного офицера телефонную трубку), он явился в кабинет своего шефа и потребовал оперативную группу для задержания бежавшего главаря банды — Хромого.
— Вам известно место, где прячется Хромой? — недоверчиво рявкнул Брюкх. — И вы сообщаете об этом только сейчас?
— Мне стало известно об этом минуту назад, комиссар, — с достоинством отвечал Динго. — И я прошу позволить мне самому проверить поступившие сведения.
— Лейтенант! Пока что начальник здесь я, — сурово напомнил Брюкх. — Я сам поеду на задержание.
— А если это ложный вызов? — изобразил сомнение Динго. — Вашей репутации совершенно ни к чему такой риск. И так болтают, что мы бездарно упустили Хромого, — Динго с очень большим трудом произнес это "мы".
Брюкх взорвался потоком проклятий, в которых упоминался весь перечень адских мук и Кот Кошмар.
Переждав водопад бульдожьего гнева, Дин-Дон с самым невозмутимым немного высокомерным видом повторил предложение выехать по вызову. Теперь, это звучало так, будто он согласен принести себя в жертву.
Брюкх не мог возражать и направил свою опергруппу в распоряжение дона Динго.
А в это время летучие мыши, те самые, под руководством Летиции, организовали осаду цитадели и блокировали с помощью местных мышей все входы и выходы древней крепости.
Кошмар накануне просил их выследить преступника. Мыши подтвердили, что Хромой прячется в цитадели. Вот тогда и вступил в действие план, по которому дону Динго гарантировалась медаль и благодарность в приказе.
Через два часа после выезда группы захвата всё безнадежно запуталось, началось настоящее светопредставление и лишь одно можно сказать было наверняка: Хромому не уйти от расплаты.
Больше никто ни за что не ручался.
Кроме Питера Лиса. Но адвокат помалкивал, не вмешиваясь во всеобщий галдеж. Он пил кофе на чердаке у своего друга-кота, а их жены сплетничали в гостиной. Перемывая косточки всем полицейским ищейкам, лиса и кошка шептались, заговорщицки хихикая.
А поговорить было о чем. Из уст в уста передавались подробности героико-эпического фарса разыгранного полицией в исторических декорациях.
В цитадели действительно разыгралось представление, достойное римских гладиаторов и героев Шекспира. Потому что, отправив на задержание преступника дона Динго, Брюкх не мог найти себе места. Стены комиссариата стали слишком тесны для вулканической энергии бульдога, а когда Брюкх, на секунду представил, что его конкурент может добиться успеха там, где потерпел поражение сам Брюкх, у него чуть не случился сердечный приступ. И через четверть часа после отъезда первой оперативной группы, бравый комиссар в сопровождении своих верных оруженосцев — инспекторов Пинчера Пинчерсена и Такса Доббсена — выехал следом.
Началась длительная осада цитадели.
Комиссар все-таки опоздал: Динго уже преследовал преступника, когда Брюкх прибыл на место. Долгая гонка по коридорам и подземным ходам описанию не поддается, и всё же некая бесстрашная журналистка рискнула последовать за стражами порядка и составить наиболее сенсационный и точный материал обо всех этапах преследования и отчаянного сопротивления главаря бандитов.
Торжественность полной победы слегка нарушила пожарная машина вызванная неизвестно кем в помощь следствию.
Когда дон Динго вытащил наполовину загрызенного обезвреженного преступника (Такс Доббсен тоже оказал существенную помощь в задержании главаря), пожарные почему-то решили, что в подвалах цитадели бушует огонь, а собаки спасают пострадавших. Поэтому, в черное отверстие подземелья направили мощную струю воды… И оттуда послышался захлебывающийся лай вперемешку с непечатными выражениями — лай комиссара Брюкха, спешившего по пятам за преступником и своим конкурентом Динго.
Мокрого бульдога, Хромого, и слегка повредившего правую лапу Динго, увезла машина скорой помощи. В больнице, и после в полиции, эти трое несомненно продолжили выяснение своих непростых отношений, но подробности не попали на страницы газет, а потому остались за кулисами. По крайней мере, до суда над бандой наркоторговцев.
А в воскресенье господин мэр на торжественном смотре полицейских подразделений зачитал указ о награждении военных и штатских лиц, отличившихся в борьбе с этой опаснейшей бандой, благополучно обезвреженной в рекордно короткие сроки.
При упоминании "штатских" Брюкху уже стало нехорошо. (Комиссар вообще плохо чувствовал себя в последние дни — у него разыгрался острейший бронхит от проглоченной тонны холодной воды).
Когда мэр вручил медаль дону Динго, который принял ее совершенно как должное и не сменил надменного выражения своей острой носатой морды, Брюкху стало еще хуже. Он злобно скрежетал зубами, и почти не заметил, что сам награжден внеочередным отпуском для поддержки здоровья, а работа его отдела отмечена почетной грамотой и премией (ящиком фирменных мясных консервов).
Но когда господин мэр стал распространяться о гражданском мужестве и большой роли скромных жителей Копенгагена в помощи полиции, когда на трибуну поднялась портовая шавка Зизи и громко стала рассказывать, о своем участии в деле, причем, ее визгливый лай восторженно повествовал о каком-то сыщике из породы кошачьих… Брюкху стало совсем плохо.
И когда в буре аплодисментов и приветственных криков потонул хриплый кашель бульдога, на трибуне возник этот самый любимец публики, представитель породы кошачьих, во фраке с ослепительно белой манишкой.
Кот Кошмар выдержал паузу. (Ровно столько времени ему понадобилось, чтобы отыскать своими нахальными желтыми глазами полицейского комиссара и подарить ему взгляд Монте-Кристо, только что вернувшегося со своего Острова Сокровищ и наслаждающегося покоренным Парижем).
Находясь на вершине своей мести, Кошмар сказал краткую речь о том, что он и дальше надеется помогать полиции по мере своих скромных сил и получать от сотрудничества с ней удовольствие подобное тому, что выпало на его долю сегодня. Для него это великая честь.
Мэр вручил Коту Кошмару орден за заслуги перед родным городом, с чувством пожал ему лапу, взял кота на руки и поднял повыше, показывая всем людям образец доброго гражданина.
Кошмар мурлыкал и улыбался, думая про себя, что этот орден принадлежит на равных ему и его лучшему другу Питеру — режиссеру сегодняшнего спектакля.
Не говоря уж о том, что если бы Дин-Дон, имевший свободный доступ к сейфу с приказом о награждении, не пожелал внести туда вместе со своим именем имя Кота Кошмара, вряд ли сегодня было бы так весело на смотре внутренних войск и полицейских подразделений.
Не будем говорить, в какую сумму обошлась приятелям помощь Дин-Дона. Как сказал Питер, игра того стоила. Не стоит также заострять внимание на том, каких усилий и настоящей жертвы со стороны Кошмара потребовало алиби дона Динго, ведь кот, поступившись своим честолюбием, сдал полиции главаря банды и даже близко не подходил к цитадели, пока арестовывали его самого дорогого преступника, такого симпатичного молодого брюнета — Хромого.
Максимум на что хватило кошачьей ревности, на то, чтобы сказать жене: как хорошо если бы… И Майка, поняв с полуслова, сговорилась с фрау Елизаветой Лис, и вдвоем они вызвали пожарную машину, вступившую в битву так вовремя…
"Нет, что хорошо кончается — всегда хорошо, — думал Кошмар, позируя Клерхен для фотографии. — Полиция этот день надолго запомнит, не будь я кавалер ордена "За заслуги перед родным городом"! Так-то, дорогой комиссар. Отправляйтесь в свой отпуск, плавно переходящий в пенсию! Но полиции я более не помощник, с таким комиссаром как Дин-Дон Инквизитор, особо не развернешься. Постараюсь красиво уйти в отставку. Конечно, только как детектив-одиночка. А в остальном… Жизнь прекрасна и она продолжается. Ура! Надо славно погулять по поводу праздника…"
Так думал Кошмар, уезжая в машине мэра на банкет, проходивший в самых высоких кругах. Это была полная победа гениального плана скромного адвоката, хорошо известного в Копенгагене и за его пределами.
Заключение,в котором мы ненадолго прощаемся с Котом Кошмаром
Сбежав с банкета раньше, чем он сам рассчитывал, Кот Кошмар встретился с Питером и, дружески беседуя с ним, шел домой.
Шли друзья, не торопясь, делая зигзаг, как только на их пути встречалось очередное кафе или закусочная. Они дали себе обет не пропустить ни одного подобного заведения и в каждом выпить за здоровье вороны Клерхен, познакомившей их. (Сама журналистка осталась на приеме в мэрии: готовила вместе с подругой статью светской хроники и угощалась за счет городских властей).
Увы, кафе по дороге к дому Кота Кошмара, где победителей ждали любимые жены, попалось всего десяток, не больше. Кот и лис пьяны были в основном от успеха, но все-таки немного пьяны. Этим и объясняется факт, что Кошмар не сразу узнал толстого серого в полоску кота, дружески окликнувшего их на улице.
Три секунды посмотрев на пришельца, Кошмар обрадовано мяукнул: