Билль сказал, что у них все есть, и даже фазаны к жаркому, поблагодарил за молоко и хлеб и предложил хозяевам вместе пообедать.
Но красивая брюнетка отказалась. Отказался и мексиканец.
Пока Дунаев нарезывал ветчину, Билль спрашивал хозяина:
– Проезжие перед нами были, Диего?
– Были, Билль.
– Кто такие?. Не прикажете ли стаканчик рома, Диего?
А синьора пьет?
– Синьора не пьет, Билль, по-старому! – отвечал мексиканец. – Ей рано еще пить! – прибавил он. – Ваше здоровье, джентльмены!
И мексиканец выцедил ром с наслаждением пьяницы.
– Еще, Диего?
– Можно и еще.
– Не много ли будет, Диего? – вдруг проговорила его жена, и темные ее глаза сверкнули холодным блеском.
– А ты еще здесь? Ты шла бы, Анита, отсюда. Не надо мешать джентльменам! – строго проговорил Диего.
– Синьора нам не мешает… Чайк! угостите синьору персиками, если она отказывается с нами пообедать.
Чайкин встал, чтобы поднести корзину, но мексиканка уже подошла и сама взяла несколько персиков, поблагодарив Чайкина ласковым взглядом, и присела в отдалении.
Диего между тем выпил второй стаканчик.
– Так кто такие проезжали, Диего?
– Фургон с пионерами…
– А еще?
– Верховой.
– Не знаете, кто такой?
– Видал где-то, а не знаю.
– Какой он из себя, Диего?
– Рыжеватый, среднего роста…
– Со шрамом на щеке?..
– Именно…
– А лошадь его вороная?
– Да. Я знаю эту лошадь, – это черная кобыла Джима.
– В котором часу он у вас был, Диего?
– В котором часу?. В котором часу это было, Анита?.
Еще ты подавала тому джентльмену свинину, хлеб и кофе… И он так торопился ехать.
– Да так часа три тому назад…
– Это верно, синьора?
– Полагаю, что верно! – с достоинством отвечала мексиканка.
После этого Билль принялся есть. Не отставали от него и пассажиры, с особенным удовольствием напавшие на свежий мягкий хлеб, которого они давно не видали. После ветчины принялись за фазанов. Жаркое, приготовленное
Дунаевым, оказалось превосходным.
– А что, Диего… Не пора ли и лошадей закладывать? –
сказал Билль. – Только хороших дайте под почту.
– Дам лучших, Билль. Пойдем, Анита! – обратился
Диего к жене.
– Еще персиков, синьора! – предложил Билль.
Анита отказалась.
– Бери, когда предлагают! – проговорил Диего и толкнул Аниту к столу.
Та вспыхнула и, словно бы извиняясь за грубость мужа и желая показать свою деликатность, взяла один персик. Но
Билль заставил взять ее целый десяток. И тогда супруги ушли.
– Слышали, джентльмены… этот подлый товарищ Дэка опередил нас. Он будет в Сакраменто на день раньше нас, и, следовательно, они нас действительно могут встретить у
Старого дуба, как предполагает Дэк. Но мы к Старому дубу не поедем.
– А как мы поедем, Билль?
– Я знаю старую, заброшенную дорогу, которая далеко в стороне от большой… Завтра на нее свернем, и, пока молодцы нас будут поджидать у Старого дуба, мы будем подъезжать к Сакраменто. Дорога, правда, скверная, но лучше ехать по скверной, чем по хорошей… Так мудрено или нет не встретиться с агентами? – шутливо промолвил
Билль, обращаясь к Дунаеву.
– Не мудрено! Виноват, Билль! Я и забыл об этой дороге. Слышал только, что была дорога.
– А я по ней ездил и знаю ее хорошо! – сказал Билль, отхлебывая от кружки молоко. – Чайк прав, положившись на Билля! Агенты не увидят ни ваших денежек, Чайк, ни денежек Дуна…
Оба супруга вошли в комнату.
– Что, готовы лошади, Диего?
– Сейчас будут готовы.
– Что мы вам должны?
– Ничего, Билль! – отвечал Диего.
– А молоко и хлеб?
– Стоит ли говорить о таких пустяках. Зато вы меня угостили ромом, а Аниту персиками.
– Ну, как хочешь… Спасибо за угощенье… Да вот еще что: сегодня ночью, верно, к вам приедет один верховой на серой лошади. Зовут его Дэк… Не забудете?
– Я ему напомню, Билль! – сказала Анита.
– Так скажите Дэку, верховому на серой лошади, что
Старый Билль и его пассажиры кланяются ему и благодарят.
– А за что благодарят? – спросила мексиканка.
– Он знает. А вам, синьора, знать этого не нужно!
– Да я и не желаю! – обидчиво промолвила Анита.
– Готовы лошади! – крикнул маленький негр, показываясь в дверях.
– Прощайте, синьоры!
– Прощайте, Билль! прощайте, джентльмены! Счастливого пути!
Когда фургон отъехал от ранчи, Старый Билль обернулся к пассажирам и проговорил:
– От хлопот, я думаю, мы избавимся благодаря тому, что Дэк оказался порядочным парнем… А не то пришлось бы нам посчитаться с агентами. Вы ведь не согласились бы отдать им свои пять тысяч и пожитки в придачу по первой их просьбе?
– Не согласился бы.
– И, значит, была бы жаркая схватка… Вы ведь знаете, Дун, агенты не любят, если им вместо денег показывают, как стреляют револьверы…
– Знаю, Билль.
– И я, признаться, предпочитаю такой образ действий со стороны пассажиров. Но, во всяком случае, это главным образом их дело, а не мое, и если они не согласны охранять свои денежки, то и я не смею пристрелить агента и…
молчу… Со мной был раз такой случай… Вез я четырех пассажиров… здоровые и сильные были джентльмены. Я
их предупредил, что агенты шалят и могут напасть, и спрашиваю, что они думают в таком случае делать.
– Что же они?
– Струсили, Дун, очень струсили, говорят: «Лучше отдать деньги, чем быть убитым. Деньги наживешь, а жизни не вернешь». Положим, это справедливо, но, с другой стороны, нельзя же позволять себя грабить… Поговорили мы об этом, а на следующий вечер подъехали к нам три джентльмена в масках, верхом, и просят меня остановиться… «А не то, говорят, мы лошадей остановим пулями…»
И пассажиры просят остановиться… Ну, я остановился и до сих пор не могу вспомнить хладнокровно, что три агента безнаказанно обчистили четырех пассажиров… Оставили им только сапоги да нижнее белье. И еще посмеялись после: «Добрые, говорят, у вас пассажиры, Билль. Возите таких почаще». С тем и уехали.
– Действительно, добрые… Таких редко встретишь в здешней стороне, Билль! – заметил Дунаев.
– То-то, редко… Да и пассажиры эти не янки были.
– А кто?
– Евреи.
– Трусливый народ. И на много их всех обчистили, Билль?
– Тысяч на пять долларов. Они потом точно исчислили свои убытки… И один из них, старый еврей, утешал товарищей тем, что агенты их только на пять тысяч обчистили, а не увели их… «Тогда, говорит, агенты могли бы лучший гешефт сделать… Выкуп побольше требовать».
– Разве они были богатые?
– Имели деньги во Фриски, в банке, и все вместе сто тысяч стоили.
– А по-моему, – вдруг заговорил Чайкин, – лучше все отдать, чем убить человека!
– Вы, Чайк, особенный, а я говорю про обыкновенных людей. И так как я обыкновенный, то и на нападение отвечаю выстрелом…
И Билль повернулся к лошадям.
Вечером, вскоре после того как дилижанс выехал со станции, на которой переменили лошадей, Билль свернул с большой дороги и поехал в объезд по старой, уже заросшей травой.
– Скверная будет дальше дорога, джентльмены! –
проговорил Билль. – Придется ехать шагом… И будем мы всю ночь ехать. Только часа на два остановимся.
– А не собьемся ночью с дороги? – спросил Дунаев.
– Я дорогу знаю. Езжал по ней прежде три года, Дун…
Теперь эта дорога брошена, и по ней никто не ездит…
Скоро лошади поплелись шагом. Дорога действительно была отвратительная. В нескольких местах приходилось вброд переезжать ручьи, и довольно широкие…
Ночью фургон остановился. Билль отпряг лошадей и пустил их на траву.
Дунаев и Чайкин хотели было развести костер, но
Билль не позволил.
– Тут иногда индейцы шатаются… Не к чему привлекать их! – сказал он.
Через два часа снова тронулись в путь. Отдохнувшие лошади прибавили шагу, но Билль их сдерживал. Предстоял еще длинный последний перегон, и Билль хотел сохранить их силы.
Наконец часу в седьмом утра путешественники увидали небольшой городок, расположенный в котловине между гор.
– Вот и Сакраменто! – весело сказал Билль. – Агенты, верно, все еще нас поджидают на условленном месте. Думают, что мы где-нибудь заночевали. То-то удивятся, когда в Сакраменто нас увидят!.. – засмеялся Старый Билль, видимо очень довольный, что так ловко провел агентов.
Лошади еще плелись по каменистой дороге. По бокам ее то и дело попадались небольшие дома и шалаши, и желтая почва была вся изрыта.
– Это брошенные прииски… Прежде тут копали золото!.. – пояснил Билль.
– А теперь где его копают? – спросил Чайкин.
– По ту сторону Сакраменто и во всем его округе… Еще много золота. Только уж нынче больше компании работают… Прежняя горячка прошла, когда сюда со всех стран приезжали искать золото…
– То-то, я слышал, много народу приезжало… И многие богатыми стали через золото…
– А многие и нищими стали, Чайк, после того как проигрывали и пропивали свое золото… Всего было… Ну, джентльмены, в Сакраменто мы отлично позавтракаем…
– Долго мы там будем стоять?
– Час или два, я полагаю… А завтра утром будем во
Фриски! Агентов уж больше нечего опасаться. Дорога между Сакраменто и Фриски людная!
В восемь часов утра фургон въехал в Сакраменто и остановился у гостиницы «Калифорния».
– Ну, джентльмены, идите-ка заказывать завтрак, я скоро приду к вам! – проговорил Билль. – Как-то чувствуют себя агенты!? – весело прибавил он.
3
В общей зале было всего несколько человек, доканчивавших свой завтрак.
Билль, Дунаев и Чайкин с волчьим аппетитом проголодавшихся людей ели бараньи котлеты и ветчину и запивали все это горячим кофе с молоком. Утолив голод, они беседовали между собой, как вдруг в растворенное окно они увидали пять всадников, остановившихся у гостиницы.
Билль усмехнулся про себя.
Через несколько минут все пятеро вошли в залу. Они были запылены и, видимо, только что вернулись с дальней дороги…