Макдональд и К°» и попросил свидания с распорядителем фирмы.
Когда Билля позвали в кабинет, он увидал перед собой старого, сурового и холодного с виду джентльмена в безукоризненном черном сюртуке и в белом галстуке.
При появлении Билля старый джентльмен поднял глаза с письма, которое писал, и, оглядев Билля с головы до ног, спросил:
– Что вам нужно и кто вы такой?
– Я – Старый Билль, кучер в Обществе дилижансов.
Может быть, слышали?
– Слышал! – коротко отрезал представитель фирмы
«Джон Макдональд и К°» и вслед за тем протянул руку
Биллю.
– Какое же у вас дело ко мне, Старый Билль?
– Насчет вашего племянника, Вилли Макдональда! –
ответил Билль и уселся в кресло напротив старика, не дожидаясь его приглашения.
При этом имени старик нахмурился.
– Мне нет ни малейшего дела до Вилли Макдональда. И
если вы принесли его долговое обязательство, то напрасно потратили время: я за него ни цента не дам.
– А я бы дал доллар за доллар за Вилли. Он малый хороший, Джон Макдональд и К°! Но обязательства его у меня нет никакого, а у него есть мое… и я хотел бы уплатить по этому обязательству вашему племяннику…
– Гмм… Очень странно… И велико оно?..
– Очень велико, – настолько, насколько может быть велико обязательство человека, которому оказали большую услугу.
– Это Вилли оказал услугу… И большую? – недоверчиво процедил старик.
– Немалую, если считать, что спасти человека от неприятности быть убитым или, по меньшей мере, раненным, рискуя при этом собственной шкурой, есть услуга…
– Что же вам угодно от меня в таком случае?
– Узнать, где Вилли Макдональд. Не имеете ли вы о нем известий?
– Никаких. Знаю, что его здесь нет.
– И никто не может дать мне сведений?
– Сходите к его матери, мистрис Макдональд… У нее вы, может быть, что-нибудь узнаете!
И с этими словами представитель фирмы кивнул головой, давая понять, что разговор окончен.
Старый Билль разыскал мать Макдональда и нашел ее обезумевшей от горя. Она ничего не знала о сыне с тех пор, как он внезапно куда-то уехал.
– Он говорил, что собирается уехать?
– В том-то и дело, что нет. В тот же день он обедал у меня и ничего не говорил об отъезде.
– Делаете вы розыски?
– Я обращалась к шерифу, напечатала объявление в газетах…
– Говорили ли вы об этом с своим братом, главой фирмы «Макдональд и К°»?
– Говорила…
– И что же?..
– Брат ничего не знает…
«Или знает, но не хочет сказать», – подумал Старый
Билль.
– Но по крайней мере он подал вам какой-нибудь совет?
– спросил он.
– Никакого… Он не любит Вилли.
– За что?
– За беспутную жизнь. Три года он пропадал в городах
Запада… вел себя недостойно джентльмена… был в дурном обществе… играл в карты… Но ведь он молод… Ведь вы знаете, Билль, – он мне рассказывал про вас и про
Чайка!. Вы знаете, что он ничего слишком дурного не сделал! – говорила мать, защищая сына.
– Уверен! – храбро солгал Билль, чтобы оставить старуху в прежнем неведении относительно очень некрасивых дел ее сына.
– А Джон Макдональд и К° скуп… Он все боится, что
Вилли заставит его платить свои долги, и не хочет о нем разговаривать.
– Вы говорите, скуп?
– Очень, Билль.
– И если бы вашему сыну, положим, очень нужны были деньги…
– Вилли не обратился бы к нему! – торопливо сказала мать.
– Да и Джон Макдональд и К° не дал бы их?
– Наверное, не дал бы…
Собравши эти сведения, Старый Билль успокоил, насколько умел, старуху, выразив надежду, что Вилли, вероятно, скоро вернется из путешествия и расскажет о своих приключениях, и ушел, втайне очень встревоженный, на квартиру, в которой жил до своего отъезда Макдональд.
Горничная, лицо которой очень не понравилось Биллю, объявила, как и Дунаеву, словно затверженный хорошо урок, что мистера Макдональда дома нет.
– Уехал куда-то! – прибавил она.
– Не знаете куда, милая барышня? – приветливо спросил Билль, не сомневаясь в том, что горничная кое-что знает.
– Не говорил.
– В котором часу он уехал?
– Не помню.
– Прямо на железную дорогу?
– Нет, кажется.
– Он взял с собой чемодан?
– Нет, не брал.
– Почему же вы знаете, что Макдональд уехал? – допрашивал Билль с искусством опытного следователя.
Горничная сперва заплакала, а потом стала браниться, что ее, честную девушку, и вдруг словно в чем-то подозревают.
Однако когда Билль сказал, что если она категорически не ответит на его вопрос, то он обратится к шерифу, –
горничная объявила, что мистер Макдональд не взял чемодана и не собирался, по-видимому, уезжать, когда три недели тому назад вышел из дому и не возвратился. Сообщил же ей об отъезде мистера Макдональда какой-то джентльмен, приходивший на другой день, причем прибавил, что Макдональд через несколько дней вернется. А
он между тем не возвратился.
– Вот все, что я знаю по этому делу! – заключила свое объяснение горничная.
– Не припомните наружности этого джентльмена?
– Не старый…
– Лет сорока или больше?
– Вроде этого.
– Брюнет или блондин?
– Кажется, брюнет.
– Борода и усы были?
– Были…
– Длинная борода?
– Не припомню.
– Одет как был, не припомните?
– Вполне прилично.
– В цилиндре?
– Да.
– Благодарю вас.
– А вы почему так интересуетесь господином Макдональдом? – спросила, в свою очередь, горничная. – Вы, верно, сыщик?
– Сыщик! – ответил Билль.
– Они уже были раньше и расспрашивали… Но, видно, не разыскали мистера Макдональда. Он, верно, улизнул в
Европу.
– Почему вы думаете, что ему нужно было улизнуть?
– Так… Иначе куда же он девался?.
Билль не нашел нужным более допрашивать молодую девушку и, далеко не успокоенный полученными сведениями, решил добыть более точные.
ГЛАВА VIII
1
Билль отправился в одну из больших улиц и, войдя в подъезд небольшого дома, позвонил у дверей, на которых было написано: «Смит и К°, комиссионеры».
Двери отворил гигантского вида негр, подозрительно оглядевший Билля.
– Вам кого угодно? – спросил он, заслонивши своей внушительной фигурой двери.
– Смит дома?
– Нет мистера Смита.
– Скоро будет?
– Не знаю. Он уехал из Фриски.
– Куда?
– Спросите у него сами. Мне он не говорил.
– Кабы он с вами очень серьезно не поговорил за то, что вы дурак и не пускаете его приятеля. Мне нужно видеть
Смита по делу, которое очень заинтересует Смита и К°.
Поняли?
– Понял, но только Смит и К° уехали…
– Идите и скажите, что Старый Билль желает видеть
Смита и К°! – громко крикнул Старый Билль.
Вслед за тем чей-то резкий голос крикнул из комнат.
– Сам! Идиот! Когда вы научитесь разбирать посетителей? Впустите джентльмена!
Негр тотчас же отскочил от дверей и испуганно проговорил, пробуя в то же время улыбнуться, оскалив свои блестящие белые зубы:
– Извините, сэр, я ошибся, Смит и К° дома. Пожалуйте, сэр! И когда Билль вошел в темноватую прихожую, негр тотчас же захлопнул двери и задернул цепь.
Билль вошел в комнату налево, в контору Смита и К°.
Это была небольшая, почти пустая комната, разделенная пополам барьером, за которым были две конторки и шкаф.
За одной из них сидел какой-то чахлый молодой человек.
Несколько стульев стояли у стены по эту сторону барьера и, очевидно, предназначались для посетителей. Но ни души не было, и молодой человек не без удивления взглянул на Старого Билля, которому понадобились услуги конторы Смита и К°.
– Мистер Смит просит вас в кабинет! – проговорил он усталым, больным голосом.
И с этими словами молодой человек сполз со своего высокого конторского табурета и, отворив дверцы барьера, постучал в двери соседней комнаты.
– Войдите! – раздался тот же резкий голос, который только что выругал негра.
Билль очутился в большом, хорошо убранном кабинете, где за письменным столом, стоявшим посреди комнаты и заваленным газетами, сидел худощавый высокий красивый старик, с вьющимися седыми волосами и длинной седой бородой.
Он производил впечатление вполне приличного джентльмена, не без щеголеватости одетый в черную пару, в белом галстуке и с безукоризненно чистыми воротничком и манжетами.
– Здорово, старина! – ласково приветствовал старик
Билля, протягивая ему руку и зорко вглядываясь в него своими пронзительными и острыми, как у хищной птицы глазами, словно бы несколько удивляясь его приходу. –
Садитесь, Билль, вот сюда, в кресло. Давненько мы с вами не встречались.
– Давно, Смит. После того случая…
– А вы, Билль, все еще его помните?.
– Помню, Смит…
– Чего хотите: пуншу или бренди?
– Спасибо, ничего…
Оба не без любопытства оглядывали друг друга, встретившись после долгих-долгих лет, когда были приятелями и вместе были в шайке, как «агенты большой дороги».
После «того случая», как Билль нечаянным выстрелом убил девочку, он проклял и бросил свое ремесло, а Смит продолжал его и, счастливо избавившись от виселицы, перебрался во Фриски и открыл контору «Смит и К°, комиссионеры». Но комиссионерство это было только для вида. В действительности же Смит и К° (хотя никакой компании и не было) занимался укрывательством, покупкой краденых и награбленных вещей и состоял в непосредственных сношениях с агентами большой дороги, причем вел это дело так ловко и с такою таинственностью, что до сих пор не попадался, и полиция не догадывалась, что находившиеся в подвальном помещении, под конторой
Смита и К°, большие бочки с фруктами, принятые будто бы на комиссию, были наложены ими только сверху, а под ними были всевозможные предметы, но только не фрукты.
Билль, знавший всю подноготную комиссионерской конторы Смита и К°, знал также, что Смит через подставных лиц является посредником между агентами и публикой в тех редких случаях, когда агенты задерживают состоятельных лиц, требуя выкупа, или в других более частых случаях шантажа и вымогательства.