«Господи! Неужели и Сережа?!»
Ужасное подозрение закралось в эту честную седую голову, и выражение страха и страдания исказило черты лица адмирала, когда он остался один в своем кабинете.
«Не может быть! Это неправда!»
Он гнал эти подозрения. Он ни слова не говорил сыну, ожидая, что тот сам объяснит это недоразумение. Быть может, Сережа выиграл крупную сумму в карты – ведь моряки любят поиграть в азартные игры на берегу!
Но Сережа молчал, и подозрения снова назойливо закрадывались в голову старика и терзали его.
В последние дни они не давали покоя. Куда девалось его прежнее добродушие и веселость? Как ни старался он скрыть от жены и дочери свои страдания, его скорбный, растерянный вид выдавал его. Он сделался молчалив и большую часть времени проводил у себя в кабинете.
Анна Васильевна с тревогой спрашивала, здоров ли он, и старик, чтобы отделаться, сваливал свое дурное расположение на ревматизм. Чуткая Нита догадывалась, что поведение Сережи причиняет страдания отцу, чаще ласкалась к старику, заглядывая к нему в кабинет, и чаще предлагала почитать вслух.
И старик нежно целовал ее и говорил:
– Спасибо, спасибо, Ниточка, не надо... Ревматизм, подлец, дает себя знать... Я полежу... А ты иди к матери. .
Однажды он возвратился домой совсем убитый. Он только что вернулся из одного ресторана на Васильевском острове, куда ходил читать английские газеты и выпить чашку кофе, и там слышал разговор нескольких молодых моряков об его сыне. Они его не бранили – о нет! – напротив, с одобрениями и завистью говорили, что он «ловкий ревизор», тысяч десять привез из плавания, кроме вещей. . Молодец Волынцев! Не зевал!
Точно оплеванный вышел адмирал из ресторана, дошел домой и заперся в кабинете.
«Не может быть... На Сережу клевещут!» – все еще не хотел верить честнейший старик и решил, что надо поговорить с сыном.
Он опровергнет все эти мерзости!. О, наверное!
И надежда сменялась отчаянием, отчаяние надеждой.
Безграничная любовь к Сереже ожесточенно боролась против очевидности.
Но более терпеть он не мог. Надо же, наконец, узнать правду и не подозревать напрасно сына.
И, однако, страх охватывал этого неустрашимого моряка, видавшего на своем веку немало опасностей, при мысли о подобном объяснении с сыном.
Думал ли он, что ему придется иметь такие объяснения?!
В этот день Сережа обедал дома. Веселый и довольный, он, между прочим, сообщил, что командир «Витязя» назначается командиром броненосца «Победный» и что он зовет его к себе ревизором.
– И ты согласился? – с какою-то тревогой в голосе спросил старик.
– Разумеется, папа! – ответил Сережа. – Через год
«Победный» идет на два года в Средиземное море! – прибавил он.
«И, значит, доходы будут большие», – невольно пронеслось в голове старика.
Когда окончился обед, адмирал как-то смущенно проговорил:
– А ты зайди-ка ко мне в кабинет, Сережа. . Хочу тебе показать чертежи нового английского крейсера. . интересные. . Прелестный будет крейсер. .
Нита испуганно взглянула на отца и, заметив его смущение, поняла, что не о чертежах будет речь. И ей стало страшно за отца.
IV
– Присядь, Сережа. . Видишь ли. . Уж ты извини, голубчик. . Никаких чертежей нет. . Я так, чтобы, понимаешь ли... мать и сестра. . Зачем им знать?.. А мне нужно с тобой поговорить. . ты сам поймешь, что очень нужно, и извинишь отца, что он. . в некотором роде...
Адмирал конфузился и говорил бессвязно, видимо не решаясь объяснить сущности дела.
Сережа, напротив, был спокоен и, взглянув ясными, несколько удивленными глазами на отца, сказал:
– Ты, папа, говори прямо... не стесняйся. . О чем ты хочешь говорить со мной?
Этот самоуверенный вид и спокойный тон обрадовали старика, и он продолжал:
– Я, конечно, так и думал, что все это подлая ложь. . Но меня все-таки, знаешь ли, мучило... Как смеют про тебя говорить. .
– Что же про меня говорят, папа?
– Что будто ты был ловким ревизором и привез из плавания десять тысяч. .
И адмирал даже рассмеялся.
По красивому, румяному лицу молодого лейтенанта разлилась краска. Но глаза его так же ясно и решительно смотрели на отца, когда он проговорил:
– Это верно, папа. Тысяч восемь я привез!
Адмирал, казалось, не верил своим ушам. Так просто и спокойно проговорил эти слова сын.
– Потому, что был ревизором? – наконец спросил старик упавшим голосом.
– Да, папа. Я делал то, что делают почти все, и должен тебе сказать, что не вижу в этом никакой подлости. . Напрасно ты так близко принимаешь это к сердцу, папа. Не возьми я своей части, все пошло бы одному капитану. . С
какой стати!. И ведь эти восемь тысяч, которые мне достались, собственно говоря, ни от кого не отняты. . Никаких злоупотреблений мы не делали ни с углем, ни с провизией... Все покупали по справочным ценам, которые давали нам консулы... Но эти обычные скидки десяти процентов со счетов, которые практикуются везде, что с ними делать?..
Записывать их на приход по книгам нельзя... Оставлять их поставщикам, что ли? Это было бы совсем глупо... Ну, они и делятся между капитаном и ревизором.. И никто не видит в этом ничего предосудительного. .
– Но ведь это... воровство!.. Ведь эти скидки должны поступать в казну... Или вы с капитаном этого не понимаете?. О господи, какие вы непонятливые!. И ты, сын человека, который в жизни никогда не пользовался никакими скидками, ты тоже не находишь ничего предосудительного?.
– Ты, папа, извини, слишком большой идеалист и требуешь от людей какого-то геройства, и притом ни к чему не нужного. А я смотрю на жизнь несколько иначе. . Я не...
– Вижу... Довольно.. Мы друг друга не понимаем, –
перебил старик, и голос его звучал невыразимою грустью.
– Теперь во флоте не понимают даже, что предосудительно и что нет... И даже такие молодые. . То-то ты и отставки моей не одобряешь. . Ты рассудителен не по летам. . И, верно, карьеру сделаешь. . Иди, иди, Сережа. . Нам больше не о чем разговаривать!. Не говори только об этом сестре. .
Она тоже не поймет тебя...
Сережа пожал плечами, словно бы удивленный этими ламентациями старика, и вышел из кабинета, а Максим
Иванович как-то беспомощно опустил свою седую голову.
Когда Нита принесла чай, Максим Иванович по-прежнему сидел за столом, скорбный и мрачный. Увидав дочь, он попробовал улыбнуться, но улыбка была печальная.
Нита молча обняла старика. Он крепко-крепко прижал ее к своей груди, и слезы блестели на глазах старого адмирала.
СЛОВАРЬ МОРСКИХ ТЕРМИНОВ
Аврал – работа на корабле, в которой принимает участие вся команда.
Ахтерлюк – помещение в трюме корабля для хранения провизии.
Бак – носовая часть верхней палубы.
Банка – 1) подводная отмель; 2) сиденье для гребцов в лодке.
Банник – специальная цилиндрическая щетка для чистки и смазки канала орудийного ствола.
Баталер – унтер-офицер, ведающий на корабле провизией, вещевым и денежным довольствием.
Бейдевинд – направление движения корабля, самое близкое к линии ветра.
Блокшиф – старое судно, используемое как тюрьма или казарма.
Боцман – старший унтер-офицер, отвечающий за судовые работы и чистоту на корабле.
Брамсель – парус на брам-стеньге.
Брам-стеньга – брус, служащий продолжением стеньги. Бриг – двухмачтовое парусное судно.
Броненосец – военный корабль, защищенный броней и вооруженный дальнебойными орудиями.
Бугшприт – брус, выступающий впереди носа корабля.
Ванты – веревки, удерживающие мачту в вертикальном положении и связанные в виде лестницы.
Вантины – тросы, составляющие ванты.
Вахта – дежурство на корабле.
Вельбот – легкая быстроходная шлюпка с острым носом и кормой и двусторонними веслами.
Вестовой – матрос, прислуживающий офицеру.
Галс – курс корабля относительно ветра.
Гафель – часть рангоута, служащая для натягивания косого паруса.
Гитовы – снасти, которыми убираются паруса.
Гичка – легкая узкая быстроходная лодка.
Грот – 1) вторая мачта на корабле; 2) большой парус на первой и второй мачтах. К названиям деталей, относящихся к грот-мачте, прибавляется слово «грот»
(грот-стеньга, грот-марса).
Док – портовое сооружение для осмотра и ремонта судов.
Зюйд-ост – юго-восточный ветер.
Камбуз – кухня на корабле.
Клипер – трехмачтовый быстроходный военный корабль.
Кнехты – вертикальные металлические брусья с блоками для проводки снастей.
Комендор – матрос-специалист, обслуживающий артиллерийские установки на кораблях.
Корвет – старинное трехмачтовое военное судно с открытой батареей.
Крейсер – большое быстроходное военное судно.
Кубрик – жилое помещение на корабле для судовой команды.
Лаг – 1) борт судна; 2) прибор для определения скорости корабля.
Линьки – смоляные веревки с узлом на конце, которые применялись для телесных наказаний.
Лисель – парус, приставляемый сбоку к прямым парусам для увеличения их площади.
Лот – прибор для измерения глубины моря.
Марс – полукруглая площадка на мачте корабля.
Марса – все, что связано с марселем (марса-фал, марса-рей).
Марса-фал – снасть, поднимающая марсель.
Марсель – большой прямой парус, второй снизу.
Марсовый – матрос, несущий вахту на марсе.
Мат – циновка, плетеный коврик.
Мичман – первый морской офицерский чин.
Монитор – бронированный военный корабль.
Нок – оконечность рангоутного дерева.
Обрасопитъ – повернуть реи так, чтобы паруса стояли в нужном направлении по отношению к ветру.