- Теперь, моя милая, - продолжал Вильямс, - вы все-таки не понимаете, что в один прекрасный вечер, хоть, например, завтра, письмо это может попасть в руки Эрмины де Бопрео?
- А, понимаю! - воскликнула Баккара, и глаза.ее заблистали.- Но… письмо… как его отправить?
- За это возьмется Бопрео.
- Он? И в самом деле!
- Еще бы! Ведь не отдадут же даром Вишни этим синим очкам!
- Разумеется, - прошептала Баккара, склонив голову перед последним угрызением совести.
- Может случиться, - продолжал Вильямс, - что Фернан Рошэ будет завтра обедать у своего начальника. После его ухода, письмо окажется случайно на кресле или на полу… Его развертывают, читают…
- Я угадываю, - перебила Баккара.
- И, - добавил Вильямс, - Фернан Рошэ навсегда погиб во мнении Эрмины и ее матери.
- Ах, - вскричала Баккара, - как это отлично придумано! Но согласится ли Бопрео?
- Разумеется, потому что он любит Вишню.
- Это правда, - прошептала куртизанка, еще раз смиренно склонив голову.
Вильямс встал.
- Я отправляюсь сегодня в гости, - сказал он, - и мне нужно ехать домой одеться.
- Можно узнать, куда вы едете?
- На бал министерства иностранных дел, где непременно увижусь с Бопрео.
- Так он не будет у меня сегодня вечером?
- Вероятно, нет. Но я отдаю голову на отсечение, что он приедет к вам завтра утром.
- Что я должна тогда делать?
- Показать ему письмо, которое вы сейчас написали.
- Хорошо. А потом?
- Потом, вы ему скажете, что любите Фернана, и что, если Фернан женится на его дочери, ему, Бопрео, не видать Вишни, как своих ушей. Затем, отдайте ему письмо и скажите: «Устройте, чтобы дочь ваша прочла его, чтобы она написала в двух строчках отказ своему жениху, и принесите мне ее записку. Тогда я вам объясню, где вы можете найти мою сестру».
- И вы думаете, он согласится?
- На все, я уверен в этом. Завтра я увижусь с вами, и тогда мы решим. До свидания!
Сэр Вильямс встал, любезно поцеловал руку Баккара и вышел из комнаты.
Два часа спустя, между многочисленными гостями на балу министерства иностранных дел отличался молодой джентльмен, баронет сэр Вильямс, ирландский уроженец, живший по большей части в Венеции. Баронет был красивый мужчина с изящными манерами и рыцарскими наклонностями. Красота его была печальна и задумчива, как у всех сынов Альбиона, которые, скуки ради, рыскают по свету.
Баронет, представленный английскому посланнику, сейчас же вошел в моду в залах министерства. Посыпались сказочные легенды о его богатстве и эксцентричности и даже распустили молву о намерении его жениться, что многим матушкам дало повод приветливо улыбаться молодому англичанину. Но сэр Вильямс танцевал мало. Он отыскал Бопрео, и поверенный при делах посольства представил баронета начальнику отделения, его жене и дочери.
Сэр! Вильямс протанцевал с Эрминой одну кадриль, сказал ей несколько банальных фраз и вскоре уехал с бала.
- Мне больше нечего здесь делать, - сказал он про себя. - Меня видели, Бопрео познакомился со мной, и этого достаточно. Со временем я покороче сойдусь со своей будущей супругой.
И сэр Вильямс около полуночи возвратился домой.
- Девочка недурна, - сказал он, - и с приданым в двенадцать миллионов может быть весьма приличной партией.
XII. ПИСЬМО
Прошло три дня после семейной сцены, вследствие которой Бопрео согласился на брак своей приемной дочери с Фернаном Рошэ. Бопрео был один из тех людей, которые легко мирятся со всем, особенно с неудачами самолюбия. Презрение жены, бескорыстие дочери и полное отречение Фернана от приданого унизили его до крайности, но мысль, что состояние жены останется неприкосновенным, и что, он выдаст Эрмину замуж не развязав кошелька, утешила его очень скоро, и на другой же день он опять обходился с Фернаном с благосклонностью, принуждавшей молодого человека трудиться над великим дипломатическим сочинением, от, которого он, Бопрео, ожидал чудес.
Фернан, увидев своего начальника в его настоящем свете, положительно1 презирал его. Но, как все влюбленные, идущие к цели, страшился натолкнуться на препятствие, в нем явилась любовная трусость, и на сердечные приветствия своего будущего тестя он отвечал заявлениями преданности и дружбы.
На другой день, после того, как Бопрео согласился на все условия Баккара и положил в карман знаменитое письмо, продиктованное злодеем Вильямсом, молодой человек пришел около одиннадцати часов в бюро своего начальника по делам службы. Бопрео, подписав бумаги, представленные Фернаном, сказал ему:
- Кстати, мой милый, вы знаете, что мои барыни ждут вас обедать?
Фернан вздрогнул от радости и поблагодарил своего начальника.
- Если хотите доставить им удовольствие, -продолжал Бопрео, - так поезжайте с ними на концерт. Ровно в два часа в зале Шантрэнь.
И Бопрео подал Фернану билет в ложу, накануне присланный начальнику отделения одним бедным артистом, искавшим много славы и немножко денег.
- Вы успеете позавтракать и одеться. Я увольняю вас до обеда, - прибавил он, начальнически улыбнувшись, - а вечером вы сослужите мне небольшую службу, не так ли?
Бопрео принял таинственный и доверчивый вид, польстивший самолюбию молодого человека.
- Я весь к вашим услугам, - отвечал он.
На губах Бопрео появилась добродушная и почти наивная улыбка.
- Послушайте, - сказал он, - я хочу вам открыться в великом грехе.
Фернан посмотрел на него с удивлением.
- Да, мой милый, - продолжал развязным тоном Бопрео, - таков, как вы меня видите, с моей лысой головой и солидным брюшком, я еще чувствую себя молодым. Таким молодым, что даже… влюблен…
- Вы! - воскликнул молодой человек в изумлении.
- Тише! - прошептал Бопрео улыбаясь. - Да, мой милый, я влюблен… как мальчик.,. Не выдайте же меня!
- Помилуйте!..
- Эх, признаваться - так уж признаваться во всем. У меня есть любовница девятнадцати лет, от которой я без ума.
Фернан в свою очередь тоже улыбнулся и, как молодость всегда любит подшутить над старостью, не удержался от вопроса:
- А она?
- Право, мой юный друг, - наивно отвечал Бопрео, - когда доживешь до пятидесяти лет, так уж смотришь на все сквозь пальцы. Я верю, а вера спасает!
- Это справедливо.
- Поэтому, - продолжал Бопрео, - девочка моя отнимает у меня довольно времени, и сегодня вечером…
- Понимаю, - сказал Фернан.
- К Несчастью, г-н де***, наш директор департамента, дает вечер, на котором я непременно должен буду присутствовать, если не пошлю кого-нибудь вместо себя.
- Я поеду, - сказал Фернан, - и извинюсь за вас.
- Очень хорошо, но это еще не все: я желал бы, чтобы мои барыни не знали об этом подлоге, потому что в их глазах я должен ехать туда…
- Как же быть? - спросил молодой человек, вспомнив о приглашении к обеду.
- Сошлитесь на какую-нибудь холостую пирушку у приятеля, который будто бы уезжает из Парижа, и уходите сейчас после обеда. Согласны?
- Как вам угодно.
- Потом в девять часов наденьте белый галстук и отправляйтесь вместо меня на вечер к г-ну де***.
- Очень хорошо, - сказал печально Фернан, подумав, что у него пропадет вечер, который он рассчитывал провести с Эрминой.
В половине двенадцатого Фернан ушел из канцелярии, скромно позавтракав на двадцать пять су, зашел домой переодеться и отправился на улицу Сент-Луи, где мать и дочь встретили его с приветливой улыбкой и ласковым взором.
В пять часов Эрмина с матерью и Фернаном воротились из концерта. В шесть пришел Бопрео и сели обедать. Фернан, верный долгу наперсника, уже испросил позволение уйти домой пораньше.
После обеда и кофе он аккомпанировал Эрмине на фортепиано, поговорил минут десять и простился, оставив у камина мужа и жену, между которыми теперь царствовала некоторая холодность. Проводив жениха до дверей гостиной и пожав ему руку, Эрмина села за фортепиано.
В минуту, когда Тереза Наклонилась за щипцами, чтобы помешать уголья, а молодая девушка села за фортепиано спиной к камину, Бопрео бросил письмо на ковер перед пылавшим огнем.
Минуту спустя Тереза положила щипцы на место и подняла голову. Муж ее смотрел на потолок и был погружен в сонливую задумчивость.
Эрмина играла вальс. Тереза увидела письмо, сделала движение удивления, которое как будто вывело ее мужа из задумчивости и, указав ему на бумагу, сказала:
- Это вероятно ваша?
Бопрео бросил равнодушный взгляд на ковер, наклонился, поднял письмо и взглянул на адрес.
«Г-ну Фернану Рошэ», - прочел он.
При этом имени Эрмина оглянулась и пальцы ее неподвижно остановились на клавишах.
- Верно Фернан нечаянно выронил это письмо, - спокойно сказал Бопрео. Эрмина встала из-за фортепиано и подошла с неопределенным любопытством к отцу.
- Очень странный адрес! - наивно сказал Бопрео. - Внизу написаны слова: «Через мою горничную». Ого!
Эрмина вздрогнула и слегка покраснела.
- Это женский почерк! - проговорил он коварно.
Теперь Эрмина побледнела, а мать ее приподнялась, как бы предчувствуя, что в этом распечатанном письме таилась целая драма, драма, гибельная для ее дочери.
Бопрео спокойно раскрыл письмо и пробежал первые строчки с пустым любопытством будущего тестя, которому хочется знать, какова переписка его зятя. Потом он вдруг издал восклицание негодующего изумления.
- О! - вскричал он, - скажите пожалуйста, это уж слишком!
И, пододвинув к себе канделябр, он продолжал читать,
Эрмина стояла бледная и неподвижная, как статуя, а мать ее, под влиянием какого-то зловещего опасения, задрожала, смотря на мужа, лицо которого казалось все более и более расстроенным, по мере того как он читал дальше.
Окончив чтение, он посмотрел на жену и сказал ей:
- Это письмо от Баккара, модной камелии. Оно адресовано к человеку, которого вы хотите сделать своим зятем. Поздравляю вас с подобным выбором. Не угодно ли прочитать?