Месторасположение штаб-квартиры в бывшем мавзолее Ильича было выбрано не случайно. Сторонники движения не любили рекламы, а усыпальницу Ленина знали все, так что не надо было никому объяснять, как пройти до ШиРа. Надпись «Ленин» была завешена красным полотнищем с лозунгом «Кто не с нами, тот против нас!» И этим все было сказано.
Однако, эти обстоятельства не мешали Вальтеру постоянно спрашивать у себя: «А что скажет по этому поводу товарищ Штирлиц?» Ответ ускользал и настораживал, и бывший шеф майора Тихонова старался не думать об этом. Тем более Татуин — там… а мавзолей — здесь, и часовых еще по домам никто не отпускал.
ГЛАВА 2. ПРЕЗИДЕНТ
— А кто у нас заправляет телевидением? — спросил Борис Николаевич у сидящего в кресле Гайдара.
— Как? Вы не знаете? — удивился Егор Тимурович. — Господин Кальтенбруннер. Он уже давно в Москве… Вы же сами подписали Указ…
— Ах да, припоминаю. Что это за человек?
— Бывший фашист, сторонник Гитлера. Палач. Так, ничего особенного, человек, как человек. Знает свое дело. К работе относится с большой ответственностью…
— Можете не продолжать! — сказал президент. — Пригласите его ко мне. Нет, постойте, зачем он мне? Вот что, Егор, поедешь к нему и проверишь обстановку на месте. Помни — ни слова грубого о Конституции. Иначе, сам знаешь…
— А насчет блоков?
— Пусть трепятся, мне лично до лампочки! Тебе мешают, можешь убрать.
— Понял вас, Борис Николаевич.
— Ладно, ступай.
Гайдар вышел, «Тимур» последовал за ним. Борис Николаевич принялся за чтение двухтомника «Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица». Президент улыбнулся и перелистнул первую страницу.
ГЛАВА 3. КПТ и ДПТ
«Алекс — Юстасу.
По нашим сведениям вы ввели диктатуру пролетариата на Татуине и тем самым справились с заданием правительства, которого больше нет. Союз распался. Родина требует от вас нового подхода к решению задач демократического правительства, которое пришло к власти в результате политических и экономических реформ. Коммунизм изжил себя, учение Маркса-Энгельса-Ленина оказалось гнилым. В связи с вышеизложенным предлагаю:
1. Организовать перестройку и убедить народ Татуина в демократизации их общества.
2. В августе организовать демократический путч. Расколоть государство.
3. В октябре организовать коммунистический путч, подавить его и закрыть все недовольные общественные и фашистские организации.
4. Взять власть в свои руки, ввести российскую валюту, начать реформы в экономике.
Дальнейшие инструкции получите с присланного к вам корабля «Заря демократии» в ближайшее время.
Алекс».
Штирлиц был на заседании первого съезда коммунистической партии Татуина. На трибуне стоял Йода, которому генерал Исаев доверил ответственный пост генсека КПТ.
— Товарищи, путь, который указал нам Великий Штирлиц, труден и извилист. Но мы, коммунисты Татуина, не страшимся новых испытаний. Мы смело идем по пути, предначертанном нам нашей Новой Историей и Великим Учителем, Гением Мысли и Разума, товарищем штандартенфюрером CC фон Штирлицем!
Раздались громкие продолжительные аплодисменты, делегаты стоя рукоплескали Живому Вождю и Мудрому Генсеку. Штирлиц ликовал и ел тушенку, запивая ее ароматным Эндоровским гнивом. Айсман сидел рядом и ревел как мальчишка, которого нещадно выпороли.
«От радости, наверное!» — подумал Максим Максимович.
«От нее, от нее, шеф!» — слезился Айсман. Повязка с глаза сползла и небрежно болталась на шее.
— Ура! Ура-а! Да здравствует Великий Вождь всей Вселенной — товарищ Штирлиц! — орал зал.
Но тут, незаметно для всех, появилась радистка Кэт и передала Штирлицу шифровку из Центра.
«Давно я не видел Бормана. Где может скрываться эта злыдня?» — Он прочитал документ пять раз, долго не мог разобрать почерк. «Вечно каракули какие-то приносит!» — подумал разведчик. «Вполне приличный почерк», — заключила про себя радистка. Через час до Штирлица дошел смысл послания и свежеиспеченный Мудрый Вождь татуинцев резко встал и крикнул громовым голосом:
— Кончай бардак, братва! Теперь вы — демократы. Перестройке — ура! Йода! Ты слышишь меня? Толкай другую речь! Ты теперь президент! А я по-прежнему вождь! — Максим Максимович глазами опытного разведчика окинул зал, татуинцы стояли как вкопанные, Йода возился с какими-то бумажками. — Что вы приуныли, друзья? Времена изменились. — Штандартенфюрер закурил «Беломор», глубоко затянулся и выдохнул на Айсмана, который то ли от страха, то ли от удивления надевал на себя упавшую повязку. — А кто не с нами, тот против нас! Если после моих слов в зале есть сомневающиеся или коммуняки, можете смело уходить. Обещаю, трогать не будем. У меня инструкции. Я вами потом займусь.
Несколько делегатов, возмущенных таким невероятным ходом событий, демонстративно покинули зал. Генерал Исаев, как истинный демократ, c презрением посмотрел им вслед.
«Где же Борман?» — снова подумал Штирлиц. Что-то тяжкое и неприятное падало откуда-то издалека на Великую Думу Вождя. Быть может в нем зарождалась сила джедаев или просто болел желудок. Максим Максимович этого не знал. В этот момент зазвучал голос старого Учителя:
— Господа! Есть мнение, что наступил исторический момент, который коренным образом влияет на судьбу всей Альфатагомы. И я, как истинный демократ, призываю вас, соотечественники мои, прислушаться к Голосу Совести и объять Своим Разумом грядущие перемены. Бей коммуняк! Дави вражину! Этих…
— Йода, я же сказал, коммуняк пока не трогаем! Они — легальны! — оборвал Штирлиц.
— Простите, штандартенфюрер, меня, как всегда, куда-то заносит. — Новый президент Татуина покорно поклонился своему Вождю и вновь обратился к залу. — Господа, зачем убивать коммуняк, мы же демократы. Пусть живут.
— А вообще, все это серьезно? — крикнул из зала молодой татуинец.
Штирлиц кивнул Айсману и тот куда-то поспешно удалился. Йода равнодушно ответил:
— Вполне, молодой татуинец! Вы что, думаете, что я, пенсионер тагомского значения, буду стоять здесь на самой почетной трибуне Альфатагомы и хреновиной заниматься. Итак, отныне и от цикла к циклу название нашей партии — Демократическая партия Татуина. Теперь, господа, у нашего народа две партии. Одна, которая идет по пути реформ и другая, которая против, и еще раз против, них. Это их партия, коммуняк. И наша задача — идейная борьба до полной победы над злыми силами, да прибудет с нами Великая Сила! Всегда!
ГЛАВА 4. ВАЛЬТЕР, ГЕНРИХ И КРОВОЖАДНЫЕ КРОКОДИЛЫ
Не сразу понял Генрих, что он занял, пожалуй, самый высокий пост в своей многоликой карьере. Но когда он три с лишним часа поднимался по лестнице Останкинской башни до своего председательского кабинета, его хилое тело на себе ощутило всю тяжесть возложенной на него ответственности. Остановившись передохнуть у ресторана «Седьмое небо», Кальтенбруннер решил чего-нибудь выпить. За дальним столиком сидел его старый знакомый Вальтер Шелленберг. Генрих подошел к бару и заказал виски с содовой. Лидер ШиРа насторожился. «Ну вот, пора действовать», — подумал он и подозвал официанта.
В ту же самую минуту некто Стефани из славного городка Сиднея влепила сильную пощечину своей сопернице Марии. Мария упала в бассейн, в котором жили кровожадные крокодилы. Стефани ликовала и c нетерпением ждала кровавой схватки.
ГЛАВА 5. БОРИС И ДОРОГОЙ ЭЛЬДАР
Борис Николаевич был так увлечен чтением, что не заметил вошедшего к нему Эльдара Рязанова, который тихо опустился в кресло, стоящее возле камина. Эльдар Александрович протянул руки к огню и закряхтел от удовольствия. Ельцин вздрогнул и понял, что в кабинете кто-то чужой. «Кто это? — подумал он. — Люди Зюганова или Шахрая?»
«Я это, Борис Николаевич», — покраснел создатель «Служебного романа».
— Дорогой Эльдар, это ты? — спросил президент, закрывая книгу.
— Я, Борис Николаевич! Феллини уже никогда здесь не появится, могу вас в этом уверить!
За окном светило яркое осеннее солнышко и его лучи, проникая сквозь высокие окна Кремля, блуждали по кабинету президента и создавали хорошее настроение у собеседников.
— Вот, Борис… Можно вас так называть?..
Ельцин кивнул.
— Пришел, Борь, снимать о тебе фильм.
— Боевик? — пошутил первый президент России.
Рязанов хмыкнул и скрестив ноги откинулся на спинку кресла.
— Боевиков сейчас хватает. Хотелось бы, чтобы получилось что-нибудь этакое…
— В стиле «Гаража»?
— Да нет, что-нибудь, понимаешь, неординарное… сам не знаю…
— Эльдар Александрович, — махнув рукой, сказал Ельцин, — время у президента ограничено. Так что, не тяни резину.
— Вы читали «Операцию «Шнапс»? — вдруг спросил режиссер.
— «Шнапс»? — задумался Борис Николаевич. — Что-то подобное слышал. Но точно не помню…
— Это книга молодых неопытных авторов. Написана в стиле трагикомедии. Главный герой — один известный шпион…
— Шпионы бывают известными?
— Комедия, господин президент. Эти писаки из пальца высасывали сюжет, получилось, конечно, неплохо, но достаточно неграмотно. Однако, идея хорошая. Вот я и решил с вами посоветоваться…
— Так фильм не обо мне? — нахмурился Ельцин. — Я-то думал…
— Борь, ты не суетись, не суетись. Он и о тебе, и обо всех нас.
— Обо всех, значит — не обо мне. И баста!
— Ну можно подумать… грим, там подкрасить, здесь подделать…
— Я тебе что, манекен?!
— Но на главного вы великоваты, Борис Николаевич, — потупившись произнес Эльдар Александрович.
— Ладно, выкладывай детали.
— Ну, в общем, главный герой — разведчик. Его путь нелегок и тернист. Работа опасная. Но Максим Максимович…
— Максимович?
— …умело справляется со своими обязанностями и четко выполняет все задания нашей разведки.
— Ну, на разведчика я не потяну…
В это время в дверь постучали и принесли кофе. Эльдар Александрович почти выхватил чашку с горячим напитком и залпом выпил половину ее содержимого.