Мне было лень ехать за белым балахоном, поэтому я решил создать новую личность, которая носит всё то же искажённое лицо и обычную одежду. Толстовку, в данном случае.
— Д-догма?! — пересрался охранник на входе.
— Длань Догмы, — пояснил я.
— А тогда…
— То был Голос, — я имитировал другую интонацию и настрой, — Все мы едины. Все мы одна суть. Просто отвечаем за разное.
— А… ясно. Если вы за Павлом, то он…
Нас прерывают. Позади падает сидение, раздаётся резкий топот, и я вижу, как говоривший со мной охранник раскрывает глаза от шока. Он смотрит мне прямо за спину, и уже ведёт руками, чтобы оттолкнуть, но очевидно не успевает.
Судя по тени, кто-то уже прямо за моей спиной. В шаге от меня. И он держит оружие.
Да. Кто-то захотел меня убить.
— Щит.
Раздаётся громкий звон.
Я разворачиваюсь и вижу, как объятый энергией нож проходит сквозь мой барьер и задевает край плеча. Всю руку тут же обдаёт жгучая боль, а из раны медленно вытекает кровь.
«Твою мать. Я не успел уточнить прочность ни мысленно, ни голосом, ни намерением. Вот и вышло такое хлипкое говно»
— Вниз.
Лысого мужика моментально свернуло едва не напополам, и он впечатался спиной в деревянный пол.
— Остановись, — прошептал я, останавливая кровь, которую ещё не успели заметить, — Р̄е̄г̋еͦн̈е͗р͂а̉ц̏иͯя͒.͊
Всё произошло за мгновения. Настолько быстро, что даже стоящий рядом со мной охранник только-только успел среагировать.
— Урод! Драная сука! — вопил лежащий на полу.
— И зачем? — я склонился над ним.
— Вы, поехавшие суки, убили моего брата!
А-а-а, я-то думаю, кого он мне напоминает. Правильно — того сгоревшего психа. Единственного убитого во время представления Догмы, лол.
— Никакие вы не боги! Вы просто разодетые клоуны! Ублюдки! — он продолжал дёргаться.
Я поднял голову. Все на нас смотрят и не смеют вмешаться. Все… ждут, что же сделает Догма.
А Догма будет вырезать проблемы на корню.
— Знаешь… я ведь другой. Голос лишь вещает. Несёт волю. А я, Длань, решаю проблемы. И я…, - наступаю на грудь жертвы, — Намного… намного злее.
— ДА МНЕ ПО…
— Свежевание.
По его телу пошли порезы. Медленно. Глубокие.
— А-А-А-А-А! — он завопил.
Его кожа начало медленно сползать. Он орал. Дёргался. Испытывал невыносимую боль.
Я прождал ровно минуту, а затем…
— Порез.
Воздух рубанул сонную артерию, и нападавший умер.
Все вокруг молчали. Даже мелкий паренёк, привязанный к одному из стульев.
— Вот что будет, кто нападёт на Догму, — обратился я ко всем, — Если есть претензии — говорите! Вам для чего дан язык?! Для чего дана речь?! Учитесь решать проблемы словами, иначе вы сдохните не от старости в окружении близких, а под ногой чудовища, будучи заживо освежёванным! — проорал я, — Если есть что сказать, говорите! Мы готовы решать все словами!
Все молчали. Все проглотили язык. Они… просто не знали, как на это реагировать.
— Ты? — я повернулся к охраннику.
— Н-нет!
— Тогда подчиняйся, — поворачиваюсь ко второму, — Ты?
Он помотал головой.
— Подчиняйся.
Я повернулся на зал. Тщательно выискивал что-то отличное от страха. То, что будет сейчас способно дать трещину в атмосфере подчинения.
И нашёл — злость в глазах мелкого связанного пацана.
Обычный худой паренёк в белой грязной майке. Даже без тех слов профессора Альберта я бы и сам прекрасно понял, что мальчик — нищий.
— А у тебя? — подошёл я к нему, — Есть что сказать?
Он сжал кулаки, посмотрел на труп и, попытавшись посмотреть мне в лицо, встретил там лишь ужасающую рябь и отвернулся.
— Кошка… где моя кошка?.. Я пришёл за ней.
Да, точно он.
К этому времени со второго этажа вылетел Паша. В невидимости, естественно, но через очки я его прекрасно видел.
— Где кошка? — спросил я главаря драконов.
Он сначала не понял, что я его прекрасно вижу, а затем, распахнув глаза от удивления, деактивировал кольцо-артефакт и показался перед всеми.
— Наверху, господин. Ела «Мискас»…
— Я не верю…, - пробормотал пацан, — Покажите её! Верните мою…
Твою мать, он что… собрался плакать? Из-за кошки? Он… настолько дорожит блохастой кошкой, что пришёл в логово бандитов и что-то предъявляет МНЕ?
— И зачем? Ты сможешь о ней позаботиться? — спросил я, — Сможешь прокормить, сможешь ухаживать за котятами, которые вот-вот появятся?
— Д-да! Да, я…
— Ты о себе-то позаботиться не можешь. Ты худой, грязный. У тебя порвана одежда. Да и самой кошке ты носил лишь мусор. На что ты вообще способен, пацан?
— Я… я…, - его голос задрожал.
Я попал в самое больное. Если раньше он злился, то теперь ничего кроме страха и горя в его глазах не было.
Ничего, кроме отчаяния.
«И что с тобой делать?»
Выгнать его, да и всё. Разберётся. Тем более о кошке мы правда позаботимся, чем освободим ему голову и дадим свободное время. Может и выберется из говна.
Да ведь?
Это ведь… правильно?
__
Прогресс пробуждения Гордыни…
68 %
__
«Тц. Сука»
— У тебя кто-нибудь есть? Родители?
— Да какая вам разн…
— Отвечай! — гаркнул я.
— Д-да…, - прошептал он на грани плача, — Отец.
— Но у него отобрали права, и ты детдомовец, верно?
Мальчик всхлипнул и кивнул.
Ясно. У парня нет будущего. Он умрёт в том же мусоре, где сейчас и живёт. Среди тех же отбросов.
Сам он ничего не изменит.
— Мелкому работу найдите, — я развернулся и, направляясь к лестнице, указал на пацана, — Пусть на кухне посуду моет, не знаю.
Он вскинул голову и непонимающе на меня уставился.
— Ч-что? Работу? — не понял Пашин помощник, — Но он ведь детдомовец. Ему же просто нельзя! Да и по возрасту тоже — года не хватает.
— Штамп в паспорте определяет человека? — развернулся я, — Догма пришёл помогать, а не разрушать. Именно это — основной постулат нашей веры. Помощь. И если есть возможность… то почему нет?
— Но… зачем? — не понимал мужчина, — Это несёт блага? Мы попадём в рай? Зачем помогать случайной дворовой кошке и детдомовцу?
— Нет. Вы ничего не получите. Абсолютно. Ни даров, ни благословения, ни лучшей загробной жизни, — улыбнулся я, — Вы просто сделаете мир лучше. Вот и всё.
— …
— Помочь пацану — мелочь для нас. Но для него же это спасение. Так… почему бы и нет? Мир и так слишком гнилой, так пусть хоть ещё один ребёнок начнёт улыбаться.
Все замолчали. Снова.
Вопросов больше не осталось. Ни у кого.
— И это…, - я всё же решил воспользоваться моментом, — Подчин…
И лишь стоило мне пожелать их подчинить, лишь стоило открыть рот, как приказ сработал сам по себе. От одной лишь мысли.
Неужели это… минусовая цена Приказа? То, на что даже силы тратить не пришлось, ибо желание подчиняться было столь большим, что для Приказа хватило лишь мысли?
«Удивительно», — хмыкнул я, — «И такое бывает?..»
Добро оказалось куда действенней, чем боль и страх.
Забавно…
__
Прогресс пробуждения Гордыни…
69 %
__
— Ну, чего уставились?! — я вывел всех из транса, — Работаем! Труп уберите, мелкому — работу.
Мы встретились с ним взглядом. На него, к слову, мысленное подчинение не сработало.
— Не обольщайся. Сам за своей кошкой ухаживать будешь, — сказал я ему, снова поворачиваясь на бандитов, — Ну?!
— Е-есть! — опомнились они
— Паша? — обратился к бугаю.
— А… да, — он тоже был ошарашен происходящим, — Нам нужно в другое место. Куб не здесь. Он на краю города в пяти километрах отсюда.
— А? — не понял я, — Почему?
— Потому что это была бомба.
Глава 8
Мы приехали к пустырю на окраинах Нео-Москвы. Поблизости действительно никого нет, разве что редкие машины да белочки.
— Бомба в-о-о-он там, у того дерева, — показал Паша.
— Херанет?
— Не должно.
— После таких слов начинается сущий кошмар, так что я, пожалуй, отойду.
— Соглашусь, — кивнул Павел.
Мы отошли ещё метров на сто.
— Итак… ну рассказывай давай. Бомба? Что за хрень?
— Ну, это может стать бомбой. Сам по себе куб — часть общего механизма. В нём есть схема активации артефакта, которая подвязана на активацию другой такой же. Если артефактор подаст сигнал, пойдёт что-то вроде цепной реакции.
— И что же тогда будет?
— Без понятия, господин, — пожал плечами Паша, — Это — невероятно сложная хрень. Впервые такое вижу. Но я на сто процентов уверен, что куб может стать и бомбой. Причём запросто. Сто раз видел подобные схемы. Замыкание, перегруз и…, - Паша развёл руками, — Бабах.
Твою мать.
Это плохо. Бомба в жилом квартале — само по себе событие из разряда «ну не хотелось бы». Но она ведь была рядом с моим домом!
Там, где жила моя семья!
— Какой радиус поражения?
— Ну, метров двадцать будет. Там элемент земли, так что, думаю, всё вокруг просто бы разорвало шипами. Но это если рассматривать как одиночную бомбу. Хер знает, что там за общий механизм.
Двадцать метров? Даже если брать худший вариант, то взрыв до моего дома всё равно не достал бы.
Хм…
Странно. Может, это и не мне предназначалось? Но тогда кому? Джорджи притащил его со двора с обычными домами. Там никого важного.
— Сложно…, - у меня аж голова заболела, — И как понять, что это за механизм?
— Ну либо спросить создателя, либо найти сверхумного артефактора, либо притащить вторую часть. Тогда может проясниться.