Да, так даже будет лучше, ибо стоять в компании будто немой девушки весьма тяжело. Пора уже отсюда уходить и вновь лезть в капсулу. Рыжеволосое бедствие, наверное, уже заждало…
— ЭМИ-И-И-ЛИЯ! – орёт парень и едва не выплёскивает всё содержимое бутылки.
“Чего?” - от возмущения мои брови собрались в кучу и заставили голову повернуться в сторону сводной сестры.
Девушка едва слышимо вздыхает, разворачивается и быстрыми шажками идёт к выходу.
Э, я не понял, что у тебя за компания? Надеюсь, они пришли отдать долг или типа того, ибо другой причины общаться с подобной прослойкой общества я не вижу. Ах, стоп…
Нет же уже бумажных денег!
Тем временем девушка вышла из колумбария и подошла к ожидающей группке явно бедных явно хулиганов. С теми деньгами, что приходят каждую неделю на счёт, она вообще не должна пересекаться с такими людьми. Что-то явно не так.
— Твою мать, что ты так долго? – спросил парень в кожанке и приобнял Эмилию за шею. - С хера тебе этот детдом сдался? – сказал он едва не в ухо девушке и отпил из бутылки.
“Это кто? Это как?” - всё внимание устремилось к изображению с камер.
Девушка достала блокнот и мелким красивым почерком исписала целую страницу, из-за чего я ни черта не смог разобрать.
— Тц, - после прочтения цыкнул парень и выбросил блокнот. - Бесишь своими записками.
Девушка уже было потянулась вслед за летящим средством общения, как крепкая рука у шеи её остановила.
— В ближайшее время он тебе всё равно не понадобится, - рассмеялся он, от чего Эмилия понурила голову и окончательно обмякла. - Долг сможешь отработать и без слов. Хотя, последний год ты всё делаешь без слов, ха-ха-ха, - вновь заржал он.
Так-с, мне это очень не нравится! Группа из шести парней и трёх девушек, кои еле стоят на ногах и орут на всю улицу, утаскивают Эмилию в сторону бедных районов. Конечно, это её жизнь, её выбор и её судьба, но чёрт возьми, я не могу пустить всё на самотёк! Слишком долго мне удавалось бегать от ответственности.
Если не вмешиваться, то хотя бы убедиться, что всё нормально.
Взываю к нейро-интерфейсу и пытаюсь взломать модуль держащего Эмилию парня. Тщетно – нет отклика. Вновь попытка, на сей раз к другому человеку, и вновь неудача. Лишь на четвёртый раз удалось соединиться с имплантом какого-то парня в майке.
Да, в конце концов я добился цели и смогу пронаблюдать за дальнейшими событиями, но именно такой результат и не радует. То, что модули лишь у троих из девяти – тревожный знак. Так сложилось, что в нынешнем веку ты едва ли не отброс, если не смог установить хоть какой-то имплант. И увы, зачастую этот стереотип не обманывал.
Самый дешёвый модуль – половина от месячной зарплаты районов второго круга. АльтерИнк хорошенько постарался с удешевлением нейро-операций, а потому и заполучить имплант может буквально каждый после месяца-двух работы. А вот кто действительно не может, так это наркоманы, алкоголики, бомжи и остальные иже с ними.
Меня беспокоит общение Эмилии с подобным контингентом, ибо больше чем уверен, что Аврора бы всячески её от этого огораживала. А раз я самолично лишил дочь материнской заботы, то нужно - по-видимому - дать отцовскую. Если возьму контроль над модулем Эмилии, смогу постоянно быть с ней и помогать дистанционным взломом. Как бы я ужасно себя не чувствовал, но вторгнуться в мозг девушки — мой единственный шанс управлять всем из тени.
С ощущением горечи во рту вновь взываю к нейромодулю и пытаюсь взломать имплант девушки.
Неудача.
— Дерьмо! – рявкнул я.
“Почему она его не поставила?! Почему выглядит так бедно?” - гнев на бессилие и неизведанность заставил челюсть сжаться до скрипа зубов. - “Какого чёрта она общается с этими отбросами?!”
Вовремя выплывший из бурлящего моря невозврата, я лишь успел засечь последнего человека из компании, который через секунду скрылся в одном из переулков.
— ТВОЮ МАТЬ! – закричал я.
Информация. Мне нужна информация. ПОЧЕМУ ЕЁ ТАК МАЛО?!
Меня сделали Богом Сознания лишь с целью управлять информацией! Без неё – я ничтожество!
Да, я увижу всё, что случится дальше, но в случае опасности даже не смогу помочь! Повредить мозг троих людей не выйдет, ибо останутся остальные. Значит, придётся брать контроль над телом. Но если они отойдут слишком далеко, даже с разогнанным до первой минуты Акселератором я не смогу так глубоко засесть в голове. Минимум – две минуты работы ускорителя. Но чёрт возьми, после этого предела управлять разогнанным сознанием и одновременно чужим телом становится практически невозможно. Если не получится остановиться до трёх минут, то побег из Атараксиса окажется тщетен!
От бурлящего котла эмоций я завопил во всё горло.
Информация…
МНЕ НУЖНА ИНФОРМАЦИЯ!
Сжавший от гнева кулаки, я в последний раз кинул взгляд на мраморную урну.
— Не переживай, Аврора, я не допущу её страданий. Я… - в горле встал ком. - Отплачу тебе за всё… в том числе и за свою ошибку.
/Через час в одном из переулков третьего круга/
— Ой, да ладно, хватит ломаться! – мужик лет тридцати с зелёным ирокезом протянул Эмилии бутылку. - Пей, пока предлагают! Под бухло всё веселее, даже трахаться!
Девушка отрицательно покачала головой и старательно пыталась скрыть отвращение к покрытому собственной же блевотиной мужику.
— Ой, ну и хер с тобой, - он отхлебнул. - Мне же больше достанется.
Шумная компания около двадцати минут назад остановилась в тупике одной из улиц бедного района. Видимо, заранее спрятанные в ящиках бутылки с самодельным алкоголем уже подходили к концу, а окончательно утерявшие последние очаги рассудка парни вовсю лезли к девушкам.
— Эми, да харе тебе! – через пять минут к Эмилии подошёл парень лет двадцати. - Не порть всё веселье. На, вот, полегче станет, - он протянул красную таблетку.
В голове девушки плясало множество самых нежеланных чувств – от страха очередного изнасилования до гнева на собственную жизнь. Она хотела реветь, орать, громить всё вокруг и проклинать каждого в мире человека.
Но девушка не могла.
И вовсе не потому что была нема, нет. Она просто боялась злить дикарей вокруг. Любая лишняя эмоция может вызвать ответную реакцию, и будет хорошо, если ею окажется лишь насмешка. Весьма легко издеваться над человеком без голоса, и куда легче принудить физически слабую девушку к омерзительным деяниям.
Однако же стоит признать, с момента, как Эмилия утратила возможность убежать из реальности отбросов и начать новую жизнь, её так ни разу и не склоняли к сексу против воли. Да, напаивали до потери сознания; да накачивали наркотиками, но тем не менее, девушка ни разу не помнит, чтобы её насильно заставляли “отрабатывать долг”.
И даже сейчас, когда одну из девушек уже имеют три парня, Эмилии предлагают расслабиться, а не принуждают повторять опыт подруги.
От ожидания скорой участи пустого мешка с мясом девушка лишь беззвучно заплакала. Сколь должна быть ужасна жизнь, чтобы ты благодарила судьбу за шанс быть изнасилованной хотя бы под наркотиками?
Бежать некуда, ибо это случится в любом случае. Не согласишься добровольно, так свяжут в подвале и выставят на всеобщее обозрение. Уж она-то знает, что её ждёт в случае неповиновения. Она видела, что бывает с непослушными.
Еле справляясь с трясущимися от плача руками, девушка залпом проглотила таблетку - если не бежать, то хотя бы не помнить.
“Боже, за что…” - девушка закрыла глаза ладонями.
Быстродействующий наркотик уже тихо кружил голову и заполонял взор цветастыми разводами. Одной таблетки достаточно, чтобы через десять минут окончательно потерять контроль и стать безвольной куклой.
Эмилия знает, что будет дальше. Через восемь минут парни поймут, что наркотик затуманил её рассудок; через двенадцать её одновременно будут насиловать два, а то и три человека; через двадцать всё это закончится; а через несколько недель всё повторится вновь.
Уже второй год жестокие события судьбы повторяют свой цикл. Личный денежный счёт находится во владении других людей, а приходящие каждую неделю деньги ни капли не спасают положения. Наоборот же, они дают ещё один повод держать послушную собаку на поводке.
Наркотик постепенно берёт верх. Прошло три минуты, как онемение покрыло кончики пальцев и задвигалось дальше по телу. Ощущение реальности медленно уходит глубоко внутрь сознания и обещает скорое прекращение кошмара. С того момента, как на девушку накинули долги другого человека и заставили платить собственным телом, она ни разу не находилась в сознании во время секса. Иронично, но будучи едва ли не шлюхой, она может лишь примерно представить все ощущения.
— Да-а, вот так лучше, - подошёл парень с ирокезом и положил руку на небольшую грудь Эмилии.
До полного затуманивания рассудка оставались минуты, а потому и мерзкую ладонь девушка всё ещё способна почувствовать. Она вскинула покрытую слезами голову и увидела ухмыляющегося уродливого мужика, падкого на несовершеннолетних девушек. Выпивший не одну бутылку алкоголя - купленного на еженедельные отчисления - он тем не менее смог снять штаны и неудачно попытаться подтащить голову девушки к паху.
“Я ещё не могу”, - хотела сказать Эмилия, но получился лишь едва слышимый хрип.
Она прикрыла рот одной рукой и замычала, тогда как второй тщетно попыталась отодвинуть голого мужика.
— Да сколько можно?! – закричал он и схватил её за волосы. - Нахера я за тебя заплатил?! – одним движением сорвал майку и скинул девушку с ящиков, на коих она сидела.
Прошло около четырёх минут с момента попадания таблетки в желудок, а потому и устоять на ногах Эмилия уже не могла. В одних лишь джинсах она упала на стекло разбитой бутылки и порезала руки. Стон зародился в глотке, но, пройдя через испытание травмы голосовых связок, превратился в ещё один хрип, на сей раз куда более громкий.
“Больно”, - запищала она внутри сознания и ещё сильней заплакала. - “Как же больно”.