«Насколько же мы бедные, если у меня даже футболок не осталось…», — вздохнул я.
Пришлось надевать толстовку на голое тело.
Я выглянул в окно, убедился, что Василий сидит во дворе, и вышел навстречу повелителю семечек. Горло у меня всё ещё болело, но, вроде как, пару минут мог поговорить. Сироп делает своё дело. Жаль, что он почти закончился.
Я позвал парня к себе. Он без промедления подошёл.
«Просто удивительно», — помотал я головой.
— Как дела? — спросил я.
— Пока не родила, ёма.
Я скукожился.
«Значит, характер у них не меняется. Просто повышается лояльность до максимума»
Получается… если я пойму принцип подчинения…
Я смогу весь мир превратить в своих рабов, и никто даже не догадается?
«Пха-ха-ха. Да бред какой-то», — мне истерично не хотелось в это даже верить.
— Ты будешь выполнять мои приказы? — спросил я сквозь боль в горле.
Терпимо, но… твою мать, ладно, не терпимо. Я едва не жмурюсь, когда говорю. Если так будет постоянно, нужно что-то покрепче сиропа.
— Да, без б. А что такое? Сомневаешься?
— Со мной на «вы».
— Базару ноль.
Да… характер не меняется.
Дружков его, к слову, не видно. А вот побои на лице Василия ещё как.
«Ладно, в целом, всё что нужно я выяснил»
Для теста «Подчинения» я и выходил. Но я пока здесь…
— Деньги у людей отбираешь? — спрашиваю.
— Ну конечно.
— Теперь не отбирай.
— Договорились.
— Хотя… нет, отбирай, но у богатых. Тех, у кого ничего нет — не трогай.
— О, ну слава богу.
— Чё радуешься, половину мне будешь отдавать.
— А…
— И ещё…, - вот теперь начинается самое интересное, — Внимательно слушай о чём говорит твой отец. Он же военный?
— Бывший. Теперь он на службе у семьи Громовых.
— Хо-о-о, — я заулыбался, — Запоминай всё, что он говорит. Спрашивай сам между делом. Запоминай всё интересное, что происходит в округе. Ты — мой информатор. Любая хоть сколько-то интересная информация — ты её запоминаешь. Ясно? Можешь записи вести, мне без разницы.
— Постараюсь, — кивнуло существо в кепке.
— И это… тренируйся. Становись сильнее. Ты — часть моей силы. И я хочу, чтобы ты был сильным.
— Теперь не буду филонить.
— На этом всё. К семье нашей не лезь. Чао.
— До свидания.
Я ушёл, а он вернулся к девчонке, с которой сидел.
«Насколько же он готов слушаться? Твою мать, да не может быть, чтобы моя сила была настолько могущественной!»
А если сказать ему с девятого этажа спрыгнуть, он спрыгнет? Его мама ничему не учила?
«Ладно, с этим завтра разберусь. Сегодня нужно восстанавливаться»
Сестра пришла через полчаса, и теперь на пороге уже её встречал я.
— Ты где шлялась, женщина?!
— Э… гуляла, хвасталась, письма забирала.
— Ок, — я перестал пугать Вику и вернулся к чтению книг.
— На, это твоё, — она кинула конверт.
Я поймал, осмотрел.
— Из Хогвартса?
— Из Великой Школы.
— А почему оно вскрыто?
— Потому что мне интересно что тебе написали. И да, я охренела, и читаю твои письма. А чё ты мне сделаешь? Не девки фотки голые шлют, да и ладно.
Вот курица.
Я прочитал письмо. Там действительно ничего такого не было — извещение о зачислении и просьба явиться в одну их назначенных дат. Ближайшая — послезавтра.
— Маме говорила? — спросил я.
— Нет, хе-хе, — на её лице расплылась довольная улыбка, — Хотела сюрприз сделать. Думала, что ты издеваешься или шутишь, но нет — тебя реально зачислили! Давай вместе скажем! И там же расскажешь, как ты прошёл! Давай, а, давай? Да у неё же глаза из орбит полезут!
На том и согласились. Мама пришла под вечер. Такая же уставшая, как и всегда.
Мы с сестрой помогли ей разгрузить покупки и приготовить то самое… священное… сакральное…
Борщ.
— Вы чего такие шкодные? — мама начала подозревать заговор.
Я, мама и сестра сидели за столом и ели суп. Разговаривали, смеялись, болтали.
За разговором я выяснил, что мама работает администратором на местной добыче синих энергокристаллов. С утра до ночи. Причём работа у неё там не только административная — она делает буквально всё из-за жадности компании. Они прекрасно понимают, что она не может уволиться. И потому мама вынуждена делать работу, которой не училась и за которую почти недоплачивают.
К превеликому стыду, выяснилось, что прошлый Я не работал. Надеялся поступить куда-то, и так не поступил за всё лето. А вот сестра как раз подрабатывала, но уже бросила, ибо учёба через две недели.
В итоге одна мама тянет нас троих.
Ну что за позор…
— Кстати насчёт учёбы…, - начал я.
Сестра всё поняла. Она отложила ложку, втянула воздух и приготовилась наконец вывалить всё счастье, накопленное со вчера.
— Да, что такое? — мама продолжила кушать.
«Вхух. Так… вот он момент истины…»
Я выдохнул, сжал руки, сконцентрировался. Приготовился.
Да… это нужно сказать. Пора менять нашу жизнь…
— Вика беременна.
— Да, я… э?! Костя, дебил блин!
— О, Вика, поздравляю! — святая мама не стала ругаться или порицать, а лишь порадовалась за любимую дочурку, — Рано, конечно, но…
— Да врёт он! Врёт! Я поступила в Школу!
— Да я поняла, — засмеялась мама, — Но ты же вроде не уходила. У тебя склероз?
— Мам, блин! — Вика краснела, — Нет! Мне пришло приглашение в Первую Московскую! Я туда поступила! В лучшую Школу Москвы! На подготовительный курс!
А вот теперь мать прекратила кушать.
— А? Ч-что, прости?
— Это правда! Вот, смотри! — Вика показала письмо.
Мама аккуратно его прочитала, и я заметил, как под конец у неё… задрожали руки.
— Вика, это же… это же здорово! Это же… н-но… почему я не знала о приглашении? Оно же за месяц даётся. Как ты…
— Ма, — перебил я.
Красивая женщина с длинными каштановыми волосами неуверенно перевела на меня взгляд.
— Я тоже поступил, — я протягиваю такое же письмо.
Лиза читает и его. Затем она поднимает ничего не понимающие глаза и смотрит то на меня, то на дочь.
— Я на работе сижу в интернете. Я знаю что такое пранк. Это ведь пранк, да? Вы захотели над мамой поиздеваться, да? — она мило вертела головой и ничего не понимала.
Мы продолжили на неё смотреть.
— Не пранк, да? — прошептала она.
— Нет, мам, — ответил я.
— Боже…, - её голос задрожал, — Боже…
Так мама и узнала, что наша жизнь наконец меняется.
И да, она заплакала. От счастья и радости.
Вот знаете… она совершенно чужой мне человек, но при виде такой реакции на успех своих детей…
Не знаю, кажется, я начал к ней проникаться как действительно к своей маме. Странно это.
— Я так рада…, - она утёрла слёзы и всхлипнула, — Просто… не знаю… вы такие молодцы.
Сестра села рядом и поглаживала её по спине.
Если так подумать, мне понятна её реакция. И представить тяжело, каково это жить в дерьме без единого проблеска. Каково это знать, что твой муж живёт с другой женщиной, живёт в особняке и имеет огромные перспективы, пока ты едва вытягиваешь двух уже взрослых детей и не знаешь, когда прекратится этот ад.
И вот ты узнаёшь, что сын и дочь поступили в лучшую школу России, после выпуска из которой у них просто по факту будет приемлемая работа.
Это тот момент, когда плачут даже суровые бородачи. Чего уж там говорить о несчастной женщине.
— Но как? Нет, я верю в вас, конечно. Но… как вы умудрились? Великая школа она же… для аристократов.
Ух, а вот пошло тяжёленькое. Сестра рассказала всё как было, и очередь дошла до меня. Пришлось заливать про то, что барьер навернулся, это спалили, и поэтому вызвали к директору. Потом меня допросили, поняли, что я ничего не взламывал и с чистой душой приняли, так как я вполне доказал право учиться, а только это и нужно было.
А ещё честно признался, что отец хотел завалить Вику.
— Да с ним всё понятно. Ещё с того момента, как он ушёл, — вздохнула мама, — Но школа государственная, так что, думаю, сильно разойтись он не сможет. Просто берегите себя, хорошо? И давайте не будем о нём. Давайте сегодня… о хорошем.
«Не переживай мам. Скоро он вообще ничего не сможет», — я едва сдержался, чтобы это не сказать.
Под конец мы порадовались ещё больше, пообсуждали будущее, и пошли на боковую.
Мы с сестрой уже улеглись, как вдруг я услышал:
— Спасибо.
— М? — отвечал я сквозь сон.
— Я поступила благодаря тебе. Спасибо, Костя. Большое… спасибо.
— М… мхм, — кивнул я, — Мои обещания… истина… мхм…
— Дурак ты, — улыбнулась сестра и наконец легла спать, впервые за всё время ощущая надежду на счастливое, светлое будущее.
Я проснулся. Голова чуть-чуть побаливала, но в целом не критично. Не знаю почему. А вот горло…
Тоже болело, ёшкин кот.
Однако! Болело оно намного меньше вчерашнего и, я даже мог говорить без сильного желания зажмуриться. По примерным подсчётам аналитического отдела моего мозга, — а именно одной мозговой клетки, — я излечился процентов на сорок.
Сорок, твою мать! Шестьдесят процентов повреждений из-за простых двух приказов, оказавшихся не под силу!
Ладно-ладно, сегодня я наконец расколю этот орешек.
Сестры и мамы, как всегда, не было, а потому я покушал, допил последнюю порцию сиропа и вышел на улицу.
Ну что… пора выяснить, как работает эта чёртова сила.
И делать я это буду на магистральной улице — там, где больше всего народу.
Ладно, признаюсь, у меня больше одной мозговой клетки. Их две. Биба и боба.
Что я вообще должен был сделать? По сути, подтвердить все теории, выстроенные за имеющийся опыт приказывания. Мне необязательно проводить исследования с ноля — у меня ведь и так куча материала!
Ко всему прочему я не должен был разодрать горло ещё сильнее.
Что-ж… давайте по порядку.
Как и предполагал, у силы разные уровни отдачи. Разная цена за каждый приказ. Пришло время это проверять и доказывать.