Софию ударили. Девушку, которая, по сути, ничего не сделала. И почему?
Потому что родилась не там.
«Да уж…», — вздохнул я, — «Меня это… начинает раздражать»
Теперь я точно уверен в своих действиях.
— Наши барьеры всё засекут! Любую крысу! Только попробуй прийти не один! Всё. Полчаса, — трубку бросили.
Я положил телефон обратно и посмотрел на Теодора. Он сжимал кулаки. Вены на его шее вздулись. Он стоял с закрытыми глазами и глубоко дышал, а по его телу, казалось, гуляли какие-то… трещины? Да, тёмно-синие искорки под кожей.
Он протяжно выдохнул, и с таким же лицом обратился к Лютеру.
— Что там?
— Они изменили местоположение.
— Телепортируются?
— Скорее всего, — кивнул агент, — До нового адреса двадцать минут езды.
— Не будем медлить.
Лютер кивнул и принялся раздавать указания по гарнитуре. Отец же подошёл ко мне.
— Костя…, - он посмотрел мне в глаза, — Пожалуйста, спаси Софию.
Я хмыкнул и пошёл на выход.
— Запомни, Теодор. Я спасаю её не потому что ты просишь. На тебя мне плевать. Ты недостоин моей помощи, — сказал я напоследок, — Я спасаю, потому что меня раздражают те убожества. Будь благодарен, что мы разделяем это мнение.
И я вышел, оставив отца в кабинете. Громова стояла у двери. Не отрывая от меня взгляд, она произнесла:
— Не подведи.
— Как ты со своим сыном? Не переживай — не облажаюсь.
Дело приняло серьёзный оборот. Слишком.
Похищение наследницы Элерс, её избиение буквально перед Теодором и серьёзное намерение сначала изнасиловать, а потом убить. Убить, напомню, ни в чём не виноватую девушку.
Гнусно. Даже я до такого не опускался в прошлой жизни.
Люди, похитившие Софию — не принесут миру ничего, кроме разрушения. Бесполезные убожества.
Там, где есть разрушение, должно следовать и созидание. Золотое правило. Баланс. Это отребье его нарушает, и значит… от него нужно избавляться.
Это мой мир. Ровно с того момента, как я в нём появился. И я не хочу, чтобы в нём было столько мусора.
Я покажу, ребята, что такое настоящий хаос.
Лютер подвёз. Остановил за километр до назначенной улицы.
— На гарнитуре буду сидеть я, — он протянул наушник, — Наши люди также поблизости, но дальше не пойдут. Слушай указания, и всё будет хорошо.
Я надел наушник.
— Всё запомнил? Передашь коды обезьяне, посмотришь куда она попрыгает, и вернёшься к нам. Никакого риска, ясно? — он смотрел на меня через зеркало заднего вида.
Смотрел прямо в глаза. Сейчас на нём не было никакой натянутой улыбки.
— Ты не представляешь, что с тобой будет, если София пострадает по твоей вине. Лучше не надо, Константин. Сейчас не до обид на…
Я вышел из машины и пошёл к указанному адресу.
Мы были на окраине Москвы. Район прямо после богатейших — своеобразная свалка перерабатываемых отходов и склады для аристократов. Людей здесь почти не бывает, кроме рабочих. Идеальное место для похитителей.
— Слышно?
— Слышно.
— Всё. Не отвечай. Только слушай.
Я подошёл к складским помещениям. Был поздний день. Светло, ярко. Приятно. Без учёта, что сейчас где-то рядом лежит избитая девушка, не евшая три дня.
Я услышал стук по железной кровле. Обернулся.
— Твою мать, реально обезьянка! Капуцин. Милый такой, ёмаё.
— Действуй по плану.
По крышам прыгала обезьянка. Она ловко спустилась по водосточной трубе и на двух лапках подбежала ко мне.
«Я хочу себе это»
Я недоумённо протянул коды.
— Это я. Громов. Говорил по телефону. Три записки с кодами приёма криптовалюты. Три ляма, — сказал я.
На шее капуцина висел кулончик, с которого раздалось шипение. Обезьянка издала характерный обезьянкин звук, подошла и протянула лапку.
«Я мечтаю о такой штуке…»
Протягиваю коды в лапку. Капуцин их берёт, разворачивается, и начинает убегать.
Всё, дело сделано. Деньги отданы. Меня ни в чём не заподозрили. Осталось лишь дождаться дальнейших инструкций и получить Софию обратно.
Всё оказалось достаточно просто. Мне даже рисковать не пришлось.
— Всё, возвращайся. Дальше уже разберёмся…
— А-а-а, ой, не слышу. Помехи, пш-пш-пш.
Я снял наушник и выкинул его в кусты. Свой телефон туда же.
— Медленней.
Обезьянка на секунду остановилась, а потом вальяжно продолжила забираться на крышу.
Теперь понятно, почему именно обезьянка — мелкую гадину почти нереально отследить в каменных джунглях. Я терял её раз тридцать, и только чудом находил снова. Даже пару раз приказывал остановиться! Понимаете, сколько сил я потратил на эту монки?
Но этот ад закончился через десять минут. Капуцинчик остановился в одном из ржавых складских комплексов и принялся спускаться.
— 好了，你终于回来了 (Ну наконец ты вернулся), — сказал кто-то… на китайском?
Твою мать, сраные чинг-чонги! Снова мутят что-то, ублюдки ускоглазые!
Хорошо, что я знаю китайский.
— Не замечай преследования.
Если приказ сработал на человека по телефону, то есть теория, что приказ действует в целом на того, о чьём существовании я знаю и к кому могу обратиться конкретно.
И впрямь сработало — я могу чувствовать, когда приказ уходит, а когда нет. Сейчас вот ушёл.
— (Сука, есть! Ха-ха! Три ляма! Сработало! Пошли быстрее!), — китаец быстрым шагом пошёл дальше по району.
Я очень аккуратно последовал за ним. Я умею следить. Видимо и это Приказ учёл, раз такая отдача маленькая.
Через двадцать минут китаец зашёл в одно из зданий. Пункт переработки пластика. Я зашёл в него следом и увидел, как он скрывается за стальной дверью.
«А вот и база…»
Передо мной открывается много возможностей. Могу сообщить Лютеру, и они штурмом возьмут здание. А могу уйти. Могу вообще присоединиться к похитителям. Да дохера чего можно!
И у меня есть одна идейка.
Я подошёл к двери и прислушался. Ничего разобрать не смог, но вот несколько людей точно услышал.
«Ну, с богом», — выдыхаю, стучу в дверь.
Голоса прекратились. Спустя несколько секунд послышались шаги.
«Представить человека по ту сторону… знать, что он точно там есть… знать, кому конкретно уйдёт приказ… и…»
— Выруби меня и захвати в плен.
Дверь резко распахивается, и мне в челюсть влетает каменный снаряд.
В голове щёлкает, и я вырубаюсь.
Ай, больно-то как, сука…
Что-то я себе это представлял как простой удар и просто пробуждение, а не… это.
Тело ноет. Челюсть ломит. Голова трещит. У меня будто в черепе трещина.
«У-у-ух… твою мать…»
Раньше это тело явно не отхватывало.
Ладно, вроде очнулся. Попа не болит, и на том спасибо. Хотя меня смущает, что в той записке говорилось про «не теряй сознание, это может сработать один раз, но точно не второй» и получается я только что просрал билет.
Ладно, справимся.
Я лежал на холодном стальном полу. Пахло железом и затхлым воздухом. Аккуратно открыв глаза, я увидел помещение — обычная подсобка из стальных листов, освещаемая лишь одной мерцающей лампой. В нём находилось пять человек. Все азиаты.
«Ублюдки…»
— (Ты уверен?!) — спрашивал на китайском китаец.
— (Да точно тебе говорю! Никого не видел!) — отвечал тот, кто меня вырубил, и кто забирал обезьянку.
— (Тогда какого хера ты его сразу вырубил? Это мог быть просто работник!)
— (Не знаю! Переволновался! Мы же грёбанную Софию похитили! Элерс! Ты понимаешь что будет, если мы облажаемся?! Ну вот я на всякий и вырубил.)
«Многого ты не знаешь, марионетка», — вздохнул я.
Они всё ещё не в курсе, что я очнулся.
Итак, что мы имеем? Я в плену. Мои руки и ноги в наручниках, а поблизости сидит огромный азиатский бугай. Позади него левитирует минимум пять острых спиц, которые, кажется, ещё и раскалены. Оружия ни у кого нет. Но я в целом ещё ни у кого не видел обычного огнестрела. Даже у охраны Элерс.
Но китайцам оно и не нужно.
Меня вырубили с такой скоростью, что я даже не заметил. Я! Человек, который заранее знал об атаке!
Софию не могли похитить обычные неудачники. Нет, это наверняка опытные маги. Они разорвут меня на части, если я сделаю хоть одно неверное движение.
Мне не победить. Это невозможно. Я их не одолею — я слишком слаб.
Впрочем… кто сказал, что я должен с ними сражаться?
— Злись, — прошептал я.
Тот, кто наезжал на вырубившего меня парня, вновь к нему развернулся.
— (Нет, ну правда, какого чёрта? Он же твоё хлебло видел!)
— Злись.
Охранявший меня бугай повернулся, посмотрел на меня пару секунд, затем отвернулся обратно.
— (Да хватит на меня гнать! Не видел! Я быстро его вырубил!)
— Злись.
— (Да и вообще, это был твой план! Ты у нас за главного!) — он продолжал, его голос повышался, — (Ты предложил на фабрике засесть! И ты не предусмотрел, что здесь ходят люди!)
— Злись.
— (Я? Я виноват, что ты ссышься с каждого шороха?!)
Вдруг встрял азиат, стоявший возле потрёпанного дивана:
— (Парни, может хватит? У нас три ляма! Как и планировали! Хватит вам сраться как детям малым! Ждём когда портал откроется и валим!)
— (Не встревай, Бо!) — гаркнул вырубивший меня, — (Вот скажи, ты реально меня обвиняешь?! В чём?! Что я не хочу, чтобы нас поубивали нахер Громовы?!)
— (Нет! В том, что нам придётся убить невинного человека! Из-за такого дебила как ты!)
— Ярость.
— (К-как ты меня назвал?… — Вырубивший опешал, — Как ты меня, сука, назвал?!)
Он двинулся к напарнику.
— Ярость.
Его оппонент пошёл навстречу.
— (Ещё раз, сука, меня назовёшь дебилом…)
— (А то чё? М? Испугаешься и вырубишь?!)
На весь склад стоял ор.
Мужик, сидевший рядом со мной, подскочил и пошёл к парням:
— (Хватит! Вы срётесь из-за мелочи! Убьём и похер!)
— (А если это Громов? Если это всё-таки Громов? Мы убьём их сына! Всё из-за того, что тот дебил перестарался! Мы его даже разбудить не можем!)