Я сделал шаг.
— Боль.
Все пятеро парней вскрикнули и отпрянули от девушек.
— Ч-что? Что вы, шалавы, сделали?! — заревел один из них.
Девчонки едва не завизжали и прикрыли глаза, а я, не позволяя Момотаро отобрать у меня инициативу и всё веселье, вновь раскрыл рот.
— Боль!
Снова послышался вскрик. Я подошёл достаточно близко, чтобы меня заметили.
Девчонки, к огромному удивлению, тут же убежали из оцепления и… спрятались за нашими спинами? Две блондинки спрятались за спиной Ли, а низенькая милашка в очках — едва не прижалась к моей. Она даже ладошки на плечи положила и теперь боязливо выглядывала на парней.
— Т-ты… да как ты…
— Ниц, мусор, — я указал себе под ноги.
И аристократы повалились на колени.
— Ли, свяжи их корнями.
Щелчок пальцами, и из земли прорастают гибкие длинные корни и обвивают склонивших голову имбецильных опят.
Ещё минуту я не отрывал от них взгляд, ибо мало ли что они могли выкинуть, но как оказалось — ничего не могли. То ли корни Момотаро антимагичекие, то ли аристо надавили дикой подливы в штаны, не знаю, но вот до прихода парня из дисциплинарного мы стояли вполне спокойно, хоть и в гнетущей атмосфере.
— Где вы вечно, твою мать, ходите?! — заорал я на бедного запыхавшегося парня.
— П-простите, но что здесь…
— Я Кате таких пиздюлей навешаю! Почему мы с ним всё ещё не в дисциплинарном?! — я указал на Ли, — Аргх, ладно! Девчонки, объясните всё произошедшее.
Две, что стояли за спиной Ли, переглянулись с той, что держалась за меня. Они не решались. Они… боятся. Не хотят навлечь на себя гнев людей с властью.
Но они не понимают, что наш гнев — опасней.
— Не переживайте, — улыбнулся Момотаро и выдал гениальную бурятскую идею, — Прямо сейчас при члене дисциплинарного комитета мы заявляемся свидетелями и вашими защитниками. В случае вызова на дуэль вы сможете выдвинуть нас как ваших бойцов.
Девчонки снова переглянулись, а их глазки загорелись.
— Не переживайте, — повторил я, — Мы вас защитим. Ведь мы…
— Сильнейшие, — закончил Ли.
Я буквально слышал, как скрипят зубы куколдов на коленях.
Девушки снова переглянулись, негласно всё обсудили наконец решили:
— Д-да. Мы хотим подать заявление на группу этих парней. Пожалуйста, проведите их в кабинет главы дисциплинарного комитета, — неуверенно сказала самая высокая из них, та самая блондинка, что стояла за Ли.
Парню из дисциплинарного только дай повод отпиздить аристо, он тут как тут. Долго уговаривать не пришлось. Запечатлев, что травм на обвиняемых нет, он выдвинул претензию и приказал следовать в административное здание. Им, и девчонкам. Нас же с Момотаро, если что, позовут.
— Вы в порядке? Они ничего не успели? — спросил Ли, аккуратно трогая девушку за плечо.
Он, как всегда, катил яйца к каждой встречной. Я же не особо хотел — я почти женат на Кате.
— Д-да, спасибо! — поклонилась блондинка и, после секунды раздумий, обняла Ли, причём намного сильнее необходимого.
Она пряма хотела, чтобы он почувствовал её третий размер груди! Ну хотела ведь!
Вторая подружка была поскромнее — так явно клеиться к имперцу не стала.
А та, что пряталась за моей спиной как испуганный котёнок и вообще не проронила ни слова, решила ничего не делать. Не до меня, видимо.
— М-мы не забудем вашу доброту! Спасибо большое! Ещё увидимся! — они понимали, что лучше не опаздывать.
Девчонки от нас отпрянули и побежали обратно на дорогу, как «моя» остановилась, о чём-то задумалась и вернулась.
Она привстала на носки и, едва дотянувшись, чмокнула меня в щёку.
Затем она снова опустила голову со сплошь красным лицом, развернулась и убежала, так не сказав и слова.
На этом группа парней и девушек исчезла. Мы остались одни.
— Доволен, да? — процедил Ли с таким перекошенным хлебалом, что смотреть страшно, — Получил поцелуйчик, да? А я вот нет.
— Тебя это так злит? — задрал я бровь.
— Да.
Я скривил морду. Мы осмотрелись, ничего нового не нашли и уже было потопали в столовку, как вдруг меня осенило.
— Ли, давай без меня. Нужно по делам.
— Какать?
— Кто о чём, а ты о говне.
Мы махнули друг другу, и я быстрым шагом пошёл в противоположную.
Пока я не забыл, нужно кое в чём убедиться
Я едва не бегом добрался до спортивного комплекса, зашёл, побродил по коридорам и нашёл пустующий кабинет для спортивных игр. Он был закрыт.
— Откройся.
Замок щёлкает, и я захожу внутрь.
«Так, так, так… ну где же… а, вот!»
Шарик для настольного тенниса отыскать было несложно. Я взял сразу несколько, сел на пол и…
— Лопни. Лопни, из-за расширения воздуха. Лопни из-за телекинеза.
Все лопнули. Затем…
— Лопни…
«От расширения воздуха».
Все они лопнули, но во всех кроме двух случаев — с разным эффектом.
Ну я гений, получается, только без «ни». Умён как стая математиков, а скоро буду силён как доминантная самка гориллы. Меня вынашивали месяцев сорок, не меньше.
Вывод прост: приказ без уточнения почти всегда идёт по пути меньшего сопротивления. Но его можно уточнить как словами, так и, что самое главное, мысленно.
Это же решает одну из главных проблем — пока я бормочу, мне жопу раз десять откусить успеют. А здесь — достаточно сказать основу, и доформулировать в голове.
Как я вообще до этого допёр? Ну, ещё вчера, во время нападения что-то такое проскочило, но сегодня дошло окончательно, когда приказав «боль», я мысленно уточнил, что от сжатых телекинезом костей. Мне почему-то показалось, что это играло роль.
И ведь играло.
«Ха! Гений», — ухмыльнулся я сам себе и принялся собирать остатки шариков.
Мне очень сильно хотелось проверить эту теорию, вот и убежал. Но теперь можно мирно возвращаться в класс. Дело сделано. Да ведь?
Нет, увы.
Как только я выкинул шарики в мусорку, за дверью послышались шаги. И голос.
Знакомый, сука, голос.
— Дед, ну почему сегодня? Нельзя перенести?! — возмущалась София, — Да не хочу я! Сколько можно! Я… да я отдохнуть хочу! Какие съёмки?! Это десятые за месяц! Я учиться хочу! Я… я т-тренироваться хочу! Магии! А не этим дебильным съёмкам! — она шла сюда и едва не орала, — Аргх, ладно, понятно! Всё, давай, — судя по всему она сбросила звонок, — Дебил старый! Когда-ж ты в гроб ляжешь. Используешь меня… как украшение какое-то. На кой меня вообще было устраивать в эту школу! Чтобы что? Я завидовала?! Дебил, дебил, дебил, дебил! — она била пол ногой, — Ладно, пошёл к чёрту! Я сама буду…, - она открыла дверь в помещение, которое сейчас никто использовать не должен был, — Трени… роваться…
Она застала картину как я, склонённый над мусоркой, пытаюсь поднять выпавший кусок пластика.
«Ну этого ещё не хватало», — вздохнул я и, всё же выкинув долбанный шарик, пошёл на выход, — «Хоть бы заткнулась, хоть бы заткнулась, хоть бы…»
Я искренне надеялся, что меня снова не переклинит с этой стервой, но…
Стерва решила, что давно мою гордыню не клинило.
— Ну и что ты здесь забыл? — усмехнулась она, — Рассказывай, любитель мусорных вёдер. Я слушаю. И побыстрее, — она сложила руки на груди.
Ну вот как…
Как у неё это получается?!
Может это я нервный? Или мы просто не можем игнорировать друг друга?
— По-моему, ты в первый раз не уяснила, — я остановился.
— Ха. И что именно?
Я повернулся. На лице девушки было наигранное самодовольство, но этот спектакль быстро начал рушиться, стоило мне на него посмотреть.
— Ой-ой, какой злой, — хмыкнула София, — Н-ну, мальчик, не плачь. А то как на свадьбе, будешь весь красный сто…
— Ты ведь это специально делаешь?… — я резко к ней подшагнул.
Девушка сразу же опустила руки и испуганно попятилась.
— Специально выставляешь себя такой, сука, тупой? — процедил я, снова прижимая её к стене.
— Закрой рот…, - невнятно ответила она.
— Я не могу понять, что тебе нужно? Ты намерено цепляешь меня каждый раз, когда рядом никого нет? Ты мной одержима?
— Е-ещё что? — ответила София подрагивающим голосом, — Мечтай… неудачник.
И снова она прижималась к стене, смотрела куда угодно, но только не на меня, и пыталась казаться как можно меньше. Будто мозг говорил ей быть податливой, а рот жил сам по себе.
— Тебе так надо меня довести? Что, не хватило первого раза?
Её дыхание ускорялось. Её мелкое, хрупкое тело слегка подрагивало, а из-за повышенной температуры, кажется, запах её тела, духов и шампуня усиливался в разы.
Я не мог не чувствовать Софию. Её жар, запах.
Она не смотрела на меня. Она лишь опустила голову на уровень моей груди и водила глазами, будто боясь, что это кто-то увидит.
И при этом она прекрасно могла убежать. Могла рвануть в любую сторону и с лёгкостью от меня оторваться. Она могла изменить это положение.
Но она не меняла. Её словно парализовало.
— Отвечай! — я повысил тон, отчего Софию передёрнуло.
— П-пошёл в…
— В глаза мне смотри.
— …
Она поджала губы и не знала куда устремить взгляд.
— Смотри. На меня, — я склонился над девушкой, — Быстро.
София медленно задрала голову и подняла золотые глаза.
Наши взгляды соприкоснулись. Я и девушка подо мной — оба смотрели друг другу в глаза и не понимали, почему не можем оторваться.
Всё это обнажает и обволакивает самые отвратные ноты моего характера.
Я… просто не могу этому сопротивляться. Не могу закрывать на Софию глаза или отвечать ей по-другому, а она не могла до этого не доводить.
И мы оба — смотрели друг на друга и не могли оторвать взгляд.
Она поддала голову вперёд. Её рот и влажные, розовые губы, были ко мне ближе, чем всё остальное лицо.
Они были в таком… удобном… положении…
«Если эта дрянь меня так ненавидит…», — я начал наклоняться, — «То что она будет чувствовать, если я…».