Прозвенел звонок. Он раздался прямо над нами и моментально вывел из транса, в котором мы пробыли минимум пять минут.
— Тц, — цыкнул я, отрываясь от стены и высвобождая Софию из плена.
Её тоже вытянуло в реальный мир — она глубоко и часто задышала, будто до этого забывала это делать.
— Хватит ходить за мной по пятам, девка, — сказал я, устремляясь из коридора, — И поумерь свой гонор. Строишь из себя неведомого кого, но стоит надавить, как ты сразу ломаешься. Просто жалкая.
Она ничего не ответила — София всё ещё стоит у стены и не может прийти в себя.
Я вышел на улицу, зашёл в учебное здание и только сейчас до меня дошло:
«Что это… твою мать, было?..»
Бред. Просто какой-то бред. Что на меня нашло?!
Я зашёл в класс. Урок уже начался, но так как я — это я, мне лишь сделали небольшой выговор и отправили за парту.
— Ты где был?! — зашипел Ли, — И почему весь красный? Что, спал с кем-то?
Мысль о сексе с Софией у меня, почему-то, ёкнула в голове.
Нужно перевести тему.
— За нами не присылали?
— Не.
— Ну и хорошо.
Учитель достал из шкафа стопку бумаг, с грохотом поставил её на стол и привлёк всеобщее внимание.
— Так уж вышло, что из-за недельного закрытия мы отстаём от графика, и потому определяться должны прямо на уроке, — начал он.
Все сразу зашушукались, будто понимали о чём речь. Хотя почему «будто» — они понимали.
А вот я вообще нет.
— Итак, времени мало, сроки сдвигать больше нельзя. Понимаю, не все отошли от инцидента на… арене, — он посмотрел на меня, — Но, повторюсь, нужно уже определяться.
«Да с чем?!»
— Итак, ученики…, - он посмотрел на нас, — Кто желает принять участие в Школьном турнире?
«Э?!»
— Есть три категории: одиночная, парные и групповые. Сначала отборочные, затем сам турнир. Победитель в Школьном этапе получает честь, славу, и, главное — доступ на отборочные межстоличного этапа.
Все зашептались ещё громче. Походу вот оно — сейчас прозвучит самое вкусное.
— В случае выхода в полуфинал, любой простолюдин получает статус аристократа! А в случае выхода в финал — огромный шанс получить приглашение в Великую Школу под руководством Эстера! Школу, которая отмечена как отдельный город. Школу, где учатся лучшие маги со всей Европы! Школу, которая и сама является отдельным городом — едва ли не третьей столицей!
Я задрал брови. Момотаро, судя по появившемуся разрезу глаз, тоже.
Мы повернулись друг на друга.
Честь… авторитет… слава… статус и возможность учиться в месте лучшем, чем это. И притом, что от половины можно отказаться, если не хочешь.
Я и так варюсь в дерьме репутации и славы. Так почему бы не пойти по этому пути и не дожать, чтобы популярность работала на меня, а не против, как сейчас?
Это ведь… такой отличный шанс! И если в одиночном я могу проиграть, то вот парные…
«Ты ведь понимаешь, о чём я сейчас думаю?», — закивал Момотаро.
«Понимаю», — закивал я.
«Ты тоже хочешь уйти домой, потому что на клапан давит?», — закивал он.
«Мы больше не дружим», — закивал я.
Да, здесь всё очевидно. Здесь всё понятно. Мы — сильнейшие в этой шаражке, и мы — будем участвовать.
— Итак, поднимите руку, кто хочет записаться?
Мы с Момотаро медленно подняли руки.
— Ах и да. Допускаются все, кроме Константина Росса — он только после личного согласования с директором или его заместителем Теодором.
— Да ты ч….
«МЛЯЯЯЯЯЯ»
Глава 6
Лишь стоило выяснить, что меня снова пытаются поиметь, как через час я был у поместья Элерс.
Оставался вопрос кто именно, но если подумать, то очевидно.
Отец. Блядский отец!
Он не хотел моего поступления, и он сейчас за главного. Не думаю, что Людвигу, патриарху рода Элерс, сейчас вообще есть дело до опездала из школы. И потому…
Кто если не драный папаша вставляет мне палки в колёса?!
Как же… сука, раздражает! Почему я вообще должен ехать в другой конец города, чтобы… что вообще? На коленях просить разрешение? С какого перепугу мне вообще запретили участвовать в турнире?!
Почему я вечно должен ломать голову как бы делать то, что хочется?!
— К Теодору, — сказал я человеку, стоящему на воротах.
Он посмотрел, достал рацию и рассказал о моём визите.
— Ждите. У Теодора важная встреча, — ответил мужик в чёрном костюме.
Лето уже кончилось. Становилось прохладно, пасмурно, а сегодня было ещё и ветрено.
И эти суки заставляют меня ждать снаружи в такую погоду?!
— Я хочу ждать внутри.
— Приказа вас пропустить не посту…
— Я вам что, собака?! Грёбанный пёс, которому можно что-то запретить и выгнать в будку, а?!
— Прошу, следите за…
Я отошёл, пнул опадающую листву, чтобы создать шум и:
— Ко мне, — рация вырывается из руки охранника и влетает в мою, — Замри.
Мужик делает шаг и, словно почувствовав разряд парализующей боли, кривится и застывает на месте.
— Ало, гнида на рации. Вдолбите этому дебилоиду одну простую вещь: «Если хозяин не сказал пропускать гостей, это не значит, что их не надо пропускать!», — проорал я.
Охранник уже выбрался из-под действия приказа. Быстро. Очень быстро. Неужели уровень мага влияет на терпимость к приказам?
— Приветствую Константин, — ответил Лютер, — Да, ты можешь пройти. Охранник новенький.
— И невероятно, сука, тупой, — ответил я и, бросив рацию мужику, молча прошёл через открывающиеся ворота.
Свобода — величайший дар. И когда её пытаются отобрать…
Это ранит мою гордыню сильнее, чем что-либо.
«Да как вы, мусор, вообще смеете держать меня на поводке?! Я, по-вашему, какая-то вшивая дворняга?!»
Я прошёл поляну, зашёл в особняк и встретил на входе дворецкого.
— Где Теодор?
— У него важная встре…
— Отвечай.
— Второй этаж. Тот же кабинет, где вы общались в прошлый раз.
Я не забыл кивнуть в благодарность и поднялся по каменной лестнице в коридоры второго этажа. Прохожу, вспоминаю ту дверь и без стука захожу.
За столом сидел отец во всё том же костюме-тройке без пиджака. Перед ним — Антон Громов и его мать.
Антон — в школьной форме с золотым обрамлением. Студсовет, значит.
Его мать — в белом атласном платье. Золотистые волосы собраны в косу.
— Извините, ждать не захотел. На улице холодно, знаете, — я упал на диван и сложил ногу на ногу, — Но вы продолжайте.
Отец вздохнул. Громова сохранила то же выражение лица, а вот глаза Антоши задёргались.
«Что, дрянь, не получилось меня опозорить? Теперь твой дружок, которому ты дал артефакт, мёртв. А знаешь почему? Потому что ты дебил»
— Я же тебе не мешаю, м, пап? Ха-ха, как же хорошо. Оба друг другу не мЕшАеМ.
Лицо отца не менялось. Да он вообще редко когда эмоции показывал — настоящая машина по ведению дел.
— Да, не мешаешь. Мы как раз уже закончили. Антон, Анастасия, спасибо за визит. Если что — позову.
Они встали, поклонились и направились к выходу. Теперь уже роли семейки поменялись: Антон не обращал на меня внимания, а вот высокая блондинка Настенька, с весьма и весьма выразительной грудью, подчёркиваемой белым платьем, не отрывала от меня сверкающего, гневного взгляда.
«В гляделки решила поиграть, женщина?»
Наши взгляды соприкоснулись — исподлобья я смотрел прямо в её голубые, горящие глаза. Не отрываясь.
И, естественно, победил. Под конец она отвела глаза и молча, с величественной, по-настоящему аристократичной женской статью, покинула комнату.
Да уж…
В ней есть шарм. Высокая, грудастая, явно знающая себе цену.
Жаль мразота.
— Как ты прошёл через барьер на втором этаже? — спросил отец.
— Когда ты перестанешь трахать мне мозг? На оба вопроса ответа нет.
— Культурней, Константин. Мы оба мужчины, и оба пришли решать дела.
— О, папуль, нет, — я поднялся и подошёл к столу, — Я для тебя — грёбаная псина, которой можно кинуть кость, и та прибежит! А ты для меня — мразь, бросившая семью и не желающая для неё ничего, кроме жизни в дерьме! — процедил я, — Я и близко не считаю тебя равным. Как и ты меня. Так что давай без любезностей, Теодор.
Он продолжал смотреть на меня холодным, отстранённым взглядом.
«Да покажи ты хоть одну эмоцию!»
— В мире аристократии, переговоры — половина всех дел. И они не ведутся, если у тебя нет рычага давления, — пояснил он спокойным низким голосом и налил себе воды из графина, — Твоё участие в турнире — мой козырь. Если бы ты не захотел участвовать — это была бы не разыгранная карта и ничего бы не произошло. Но ты захотел, ловушка захлопнулась, и значит у меня есть преимущество. Не было смысла звать тебя без него — я уже понял, что ты стал весьма… своенравным.
Тц. Дрянь.
Он сделал всё идеально. И я попался.
— И сделал я это как раз для того, чтобы нас уравнять. Ты мог бы легко меня послать. Но теперь — у тебя есть интерес меня слушать. И я хочу, чтобы ты меня послушал. Присаживайся, — он указал на стул.
Я ещё секунду смотрел ему в глаза, но затем всё же сел.
Нет смысла сейчас идти против. Так только идиот сделает. Нужно слушать.
Но сам факт, что меня так легко читают и используют как захотят…
— Ну, слушаю. Наверняка что-то важное? Или хочешь выгнать Вику из школы? Или ещё как-то засрать нам жизнь?
— Я хочу, чтобы ты участвовал во всех трёх номинациях турнира, — ответил он.
— …
«Чего?..»
— Ха?..
Повисла тишина.
Я слышал быстрый топот позади, тикающие часы и ремонт, идущий где-то на улице. Мирная обстановка.
Будто сейчас и вовсе не решаются вопросы, от которых зависит моя жизнь.
— Я знаю многое: о том, что это ты украл три миллиона, что ты сотрудничаешь с Романовыми по какому-то вопросу, что имперцы принялись возить артефакты, что ты заинтересован Екатериной и так далее.
Тц. Ну приехали, твою мать.
— И я знаю, что Европу хотят разрушить изнутри. А вот кто и зачем — нет. Сюда подходят буквально все: от Романовых, чей род вот-вот исчезнет, до имперцев. Буквально всех можно подозревать.