Да Громовы это, отец! Неужели не видно? Почему ты так уверен, что крысы у тебя не под носом?
Так…
А может быть реально? Нет, я-то всё ещё уверен, что это Громовы хотят переворот, но верить в это на сто процентов — идиотом быть.
Может… это реально не они, а я всё это время воевал против союзников? Я всё это время играл на руку реальным врагам?
Чёрт, не говорите, что меня поимели!
— И? Я здесь при чём?
— Ты поможешь вычислить предателя, который наверняка захочет воспользоваться турниром — ты начнёшь вариться в тех коллективах. У тебя будет больше шансов увидеть и разузнать то, до чего не смог дотянуться я. По сути, это всё нужно, чтобы ты смог выйти на подозреваемых. Я же помогу выиграть все этапы.
— Всё ещё не вижу плюсы для меня.
Вижу. Их дохера, если я смогу выиграть все три этапа. Но посмотрим, что скажет отец.
— Вдоволь пообщаешься с Адэлейс — той девочкой с повязкой на глазу. Она участвует в парах.
Ну-у… как-то я уже подостыл. Ну смотрела на меня и смотрела. Бывает. Сейчас я куда больше сосредоточен на Кате, ведь будем честны, именно с ней у меня самая близкая связь. Мы даже в чём-то похожи.
И это не говоря о её идеальной для меня, двадцати семилетнего пердуна, внешности. Она красотка. И если кого и добиваться, то её.
Тем более там немного осталось.
— Ты получишь славу, Константин. Докажешь, что достоин титула.
Не. Ради этого участвовать в трёх номинациях? Славу можно и без риска опозориться полу…
— И… у тебя будешь шанс отбить Екатерину.
В мозгу как током прошибло. Я среагировал моментально, ибо… это не то, что я ожидал услышать.
Что?..
— Поясни.
— Катя, к которой ты испытываешь такую симпатию — превосходная девушка. Красивая, фигуристая, умная, одарённая. Прекрасная партия. Но это заметил не только ты, Константин. Это заметил и Виктор Островский — следующий глава одного из четырёх великих родов Европы. Участник турнира. И… Король. Король Сражений.
Я поднял глаза.
Сука…
— Да. Твой конкурент за внимание Екатерины — маг национального уровня. И стоит ли тебе напомнить, чего больше всего желает Катя?
— Сохранить свой род…, - пробормотал я, сжимая кулак.
— Военные не нужны миру. Романовы — вырождающийся род. И чтобы не исчезнуть, им нужна поддержка, которую могут дать Островские. А что можешь дать ты, Костя? По существу. Кто Ты такой? Перспективный юнец? Безусловно. Ты — тёмная лошадка. Кто такой Виктор? Следующий глава великого рода и маг национального уровня в двадцать три года. Ты ему не конкурент. Чисто объективно — сейчас он лучше тебя.
Да уж…
Да уж…
Да твою мать!
И дело здесь не в Екатерине — я не настолько к ней привязался, чтобы рушить судьбу из-за женщины. Нет.
Проблема в том, что такое может повторяться из раза в раз. Я буду вынужден конкурировать с каждым, везде и всюду. Терять то, что хочу заполучить. И почему?
Потому что в глазах других хуже.
— Силу он пробудил год назад, а после этого решил действовать в сторону Кати. И он участвует в одиночном этапе. Понимаешь, к чему я клоню?
— Побеждаю всех — открываются все двери, — вздохнул я, запрокидывая голову к потолку.
Будем честны, нельзя взобраться на вершину, оставаясь простолюдином. Статус — в первую очередь информация и связи. Когда ты становишься аристократом, тебе открывается половина мира! Открывается то, о чём ты и мечтать не мог!
Да, будут проблемы. Да, будет сложнее. Но возможности… они того стоят.
Сейчас мне доступно лишь жалкое крышевание баров. Если хочу стать кем-то, кроме ничтожного главаря бандитов — я должен получить статус.
Но Теодор прав. Галочка в паспорте — лишь часть дела. Нужно, чтобы эту галочку уважали другие.
В Школе полно аристократов, и что дальше? Всех ли уважают? Нет естественно.
Итак. Отец предлагает записаться на все три направления. В одиночном — Виктор Островский. В парном — Адэлейс. В Групповом — Август Романов. С каждым я смогу встретиться ни один раз, и велик шанс, что среди них предатель. С учётом, если это не Громовы, конечно.
Но более того, пользы конкретно для меня здесь тоже немерено: статус, слава, уважение и приглашение в Великую Школу.
Целый новый мир возможностей.
— Не думаешь, что предатели — Громовы? Это же на поверхности!
— Вряд ли. Очень вряд ли, — помотал он головой, — У меня есть глаза и уши. Есть интерес сохранить текущий устрой. И я сто раз проверял Громовых, потому что они — идеальный организатор переворота в стране. Но нет. Вообще нет. Я знаю, что происходит в семье и могу заверить, что это не Громовы похитили мою дочь, устроили теракт с Демоном Войны и пускают корни. А то, что их стало больше в Школе — моя инициатива. Для безопасности во время турнира, — ухмыльнулся он, — Ну, либо же меня впервые смогли обмануть, чтобы я ничего не подозревал. И вот за этим ты мне и нужен — помочь.
Либо отец действительно ошибается, либо…
Меня поимели. Снова.
Да чёрт!
— Нужно думать, — сказал я.
— У тебя два дня. В качестве извинения я тайно помог Екатерине с поиском артефакта. Он сейчас у неё — можешь заехать забрать. Только не говори от кого он, — вновь ухмыльнулся отец, — Катя — милая девушка, но тайная клановая жизнь — не её конёк. Может рассердиться. А тебе же не надо, чтобы она сердилась, верно? Ты и так на краю.
Настроение улетело в нулину. Спасибо, отец, за отличные новости.
Но лучше так, чем без них. Лучше знать свои возможности, чем тыкаться носом в давно закрытую дверь.
Победа в турнире — открытие таких дверей. Победа во всех трёх номинациях — открытие почти всех дверей. И тех, что я хочу прямо сейчас, и тех, что мне понадобятся потом.
Глупо не соглашаться. Но…
— Для начала заеду за артефактом.
Ведь от него зависит, смогу ли я вообще кого-то побеждать. Я не полезу на гарантированный позор. Даже ради Кати.
Тц… Катя. Расстраиваешь ты меня, расстраиваешь.
— Да, конечно, — кивнул Теодор, — Согласишься — приезжай сюда на подпись документов для турнира. Всё подготовлено. У тебя два дня.
Прощаться не стали — я просто вышел из кабинета и едва не столкнулся с Анастасией Громовой, которая хотела постучаться.
Хотя почему чуть…
Мы столкнулись. В нос моментально ударил запах ванили, а грудь почувствовала приятное, мягкое сопротивление.
Если так прикинуть… то бюст у неё даже больше Катиного. А это третий с плюсом.
Мы разминулись, почему-то зависли и посмотрели друг на друга. Долго смотрели. Явно дольше необходимого.
— Вам что-то нужно? — задрал я бровь.
Она перевела взгляд с моих глаз на ноги, быстро осмотрела с головы до пят и… ухмыльнулась?
Да, Анастасия ухмыльнулась, ничего не ответила и зашла в кабинет, закрывая за собой дверь.
И… что это было?
Может мне жучок подложили? Да нет вроде — похлопал по всему телу, ничего не нашёл. Может магический?
— Развейся.
Приказ даже не ушёл — магии на мне нет.
И чего её так позабавило?.. Чем я поднял ей настроение?..
«Дурдом», — я помотал головой, вышел с поместья и достал телефон.
— Ало, Кать? Как там артефакт?
— Ох, Константин, это ты.
«Константин?..»
— Да, он готов. Дома лежит. Если не хочешь ждать — можешь заехать к нам в поместье. Слуги передадут.
— Я бы хотел из твоих тёплых ручек принять.
— Я… я занята. Дела. Прости.
— Ладно, сам заеду.
Мы попрощались, я вызвал такси и поехал по пасмурному, склизкому городу. Через час машина остановилась. Ворота передо мной открыли сразу же — персонал здесь был в разы адекватней.
Пахло влагой, свежестью. Скоро начнётся дождь. На асфальте даже виднелись редкие капли, а неухоженные, словно заброшенные кусты, склонялись под тяжестью падающей воды.
Да… Романовы вымирают. Буквально. Они могли бы нанять побольше персонала хотя бы для декорирования зелени, но…
Думаю, у них просто недостаточно средств.
Военные не нужны. Род Романовых — пережиток, и многие это понимают.
И больше всего на свете Катя мечтает его восстановить. Вновь сделать великим.
Мда.
— Константин? — спросила меня женщина лет сорока.
Она была в старом, классическом наряде служанки. Я бы сказал древнерусском.
— Да, — кивнул я, — За посылкой от Екатерины.
— Прошу, за мной. Не против, если перед этим мы зайдём в зал?
— Нет, конечно.
Женщина улыбнулась и подняла большой букет роз. Больше тридцати там точно было.
— Можно вопрос? А что это?
— Подарок госпоже Екатерине, — приподняла она букет, — Каждый день по букету. Невероятно, правда?
— Ага… восхитительно.
Мы зашли в зал.
И все здесь было заполнено свежими, разнообразными цветами. Белые розы, золотые, тюльпаны, фиалки… да вообще всё. Представить сложно, сколько это стоит, не говоря уже о том, какое расстояние пришлось этим цветам преодолеть, чтобы здесь оказаться.
— Госпожа никому не говорит от кого, но мы думаем, что от ухажёра. А может и любовника!
— С чего вы взяли?
— Мы её с пелёнок помним, и никого у неё не было. А здесь такой настойчивый и богатый. Женщины падки до настолько уверенных, властных мужчин, — покачала она головой, — А наша госпожа — девушка в расцвете сил! Как бы она ни хотела, но голова в сторону будет думать. Нет-нет, даже Екатерина да задумывалась о любви, тёплой постели и романтике. Ну вот взять те же цветы — раньше-то она их просто выкидывала, но когда мусорки стали переполнятся, наказала нам в дело пускать. В зал вот ставим. Хотела бы — продолжала бы выкидывать.
— То есть, раньше она выкидывала, но в последнее время перестала?..
— Ну да. Неделю назад где-то.
— Понятно…
Она поставила букет в вазу, налила воды и повела меня на второй этаж, где свежим лесом пахло сильнее всего.
Служанка зашла в одну из комнат со скрипучей, давно не ремонтированной дверью, и вынесла оттуда коробку.
— Вот. Вроде вам.
— Спасибо большое, — я улыбнулся.