До тех пор, пока я побеждаю, ничего не имеет значения.
— Босс, больше не выходят, — сказали по рации.
— Вижу, — ответил я, спускаясь на улицу, — Ждём десять секунд. Не выходят — дальше по плану.
Я уже думал, что никто не выйдет. Что мы перебили всех. Но меня ждал сюрприз.
Выбежал последний азиат. Ну как выбежал — вывалился. Он запнулся о порог, упал лицом в грязь и беспомощно пополз вперёд. Цеплялся за камень, срывал когти, но продолжал ползти в надежде, что выживет. Он едва находился в сознании.
К этому моменту я уже стоял на улице. Смотрел на трупы, на триумф и заранее наслаждался очередной победой.
Я не просто идеально исполнил изначальный план по выкуриванию имперцев, но и просто отомстил мразям, позарившимся на мою собственность.
Да, я намерено расставил фигуры так, чтобы ими пожертвовать. Но всё же, терять то, чем владеешь, особенно столь ценное и памятное…
Меня неимоверно раздражает.
— Это он, босс. Главарь банды имперцев. Я его узнал, — сказал один за рабов.
Это же услышал и азиат. Он остановился, сжал кулак и дёрганными движениями поднял на меня голову.
— Надо же, какие люди, — я заулыбался, чего из-за маски, естественно, никто не видел, — Иронично, не так ли? Пришёл мстить, а теперь лежишь перед ногами и думаешь, как бы выжить. О, но не переживай, котлетка корейская, ты ещё поживёшь, — я кивнул рабам, — Ты пытал четверых моих людей — я уничтожил всех твоих. Вырезал как насекомых. И всё почему? Потому что ты сделал неправильный выбор. А теперь, свинья, очередь дошла и до тебя.
Я дал отмашку, и главаря оттащили в машину.
— Парни, ускоряемся!
Дальше уже пошло намного проще — несколько парней запрыгнули в то окно, где лежали пленники, и вытащили их наружу.
— Босс, там имперцы просыпаются! Что делать?
— Добивать, — я усаживался за руль автомобиля, — У нас и так много проблем, а их жизни… они мне безразличны. Они сами выбрали этот путь. Знали, что умрут, — я закрыл дверь.
У нас было четыре машины, одна из которых — микроавтобус. Спасённых людей мы усадили на задние сиденья обычных седанов, а вот вместительный минивэн пригодился уже под другое.
Туда мы нагрузили трупы.
Ехали долго. Окольными путями, сменяя машины и завершая поездку только под ночь, чтобы отследить было ещё сложнее. Главаря приходилось бить по дурной башке и накачивать снотворным, чтобы он снова укладывался баиньки.
А вот Васю, Митю и ещё двоих, пришлось ждать до самой ночи. Они проснулись в символичное время — именно тогда, когда мы приехали в одно из очередных заброшенных зданий. Их пробуждение будто очертило конец этой истории. Поставлю точку в сюжете с баром и похищением.
Так оно и было — пройдена очередная важная точка в деле с бандами и Громовыми:
Мы захватили имперца, знающего много.
Но за это… пришлось заплатить.
У Васи был огромный шрам через всю правую часть лица. Вы только представьте, как он дёргался от боли, когда ему вырезали глаз? Представьте, какую агонию он испытывал во время пыток?
На месте его правой глазницы была кровавая пустота. Теперь Вася инвалид. Мой первый раб.
У Мити, ожидаемо, было переломано вообще всё, что можно переломать и не убить. Оно и неудивительно — он боли-то почти не чувствует. Сломаны пальцы, вырваны ногти, а лицо не более чем месиво. Митричу досталось больше всех. До сих пор не понимаю, как он жив.
Он буквально избитое, полуживое мясо.
«Вы только посмотрите, что они сделали с моими мальчиками», — я действительно не мог смотреть на них так же безразлично, как смотрел на умирающих имперцев.
— Его ведь нет, да? — прохрипел Вася, который едва восстановился хотя бы до состояния овоща, — Он ведь не закрыт фингалом, да? Его… вообще больше нет? Мой глаз… они ведь вырезали мой глаз, да?..
— Вырезали…
— Твою мать…, - хмыкнул Вася, запрокидывая голову назад, — Меня мама убьёт…
— Мы восстанов…
— Не надо, — помотал он головой, — Не стоило доверять всем подряд. Даже тренера могут быть крысами. Это моя вина. Глазом и отплачу. Будет… уроком. Буду смотреть в зеркало и понимать, что жизнь сложное дерьмо, а я слабое чмо. Понимать, и становиться лучше. Я не хочу… забыть этот день.
Чёрт…
Да чёрт! Твою мать! Ну почему он стал таким нормальным, когда я накосячил! Ну не дави ты, Вася! Я ведь реально себя виноватым чувствую!
Митя же просто лежал на спине. Каким бы поехавшим наркоманом он ни был, боль он всё же чувствовал. И потому он даже не шевелился. Даже не пил и старался меньше дышать.
Сейчас он на грани.
— Скорая приехала! — известили меня парни, — Босс, но как нам… как нам перевезти Митрича? Он же когда дышит — от боли стонет! Как нам его…
— Усни.
Пространство вокруг Мити зарябило, и он мирно прикрыл глаза.
— Теперь несите. Докторам сверху за молчание докиньте, — сказал я, срывая раскалённый воротник.
— Есть!
Четыре человека утащили Митю к подъехавшей скорой, а Вася, попрощавшись, пошёл следом.
Стояла темнота. Из света — фонарик на телефоне. Ни черта не видно. Невыносимо воняло кровью, а в подвале пищали крысы.
А ещё там, за дверью, мычал очнувшийся азиат.
Я зашёл в помещение, которое охраняли двое моих парней, и взглянул на пленника. Видок у него был вполне живой — разве что бледный и с небольшой гематомой от ударов.
Он был привязан к металлическому стулу.
— Итак, дружище, — начал я, — Твои пальцы подвязаны к чеке самодельной бомбы на основе бензина. Сам ты, к слову, тоже облит бензином.
— М-м-м-м! — он попытался подёргать руками-ногами, но ничего не вышло.
— Попробуешь сложить пальцы в печать — сдохнешь. Увижу, что колдуешь — сдохнешь. Попытаешься вырваться — сдохнешь, если преуспеешь.
— М-м-м!
— Ты, тупорылый идиот, сдыхаешь во всех случаях, кроме одного — невыносимые пытки. Хочешь выжить? Страдай. Это понятно? — я наклонился и посмотрел в его зелёные глаза, — Хм-м… забавно. Вот как уверенность и злость превращается в отчаяние. Уже по глазам вижу, что ты хочешь меня умолять. Как действительно не хочешь умирать, и в то же время понимаешь, что сейчас тебя будут пытать.
Я пошёл за инструментами, с наслаждением слушая, как он пытается вырваться.
— Как там у вас в империи? За кровь платят кровью? — усмехаюсь, — Крови моих людей лично ты пролил немало. А я банк такой… с процентами.
Я едва не лишился первых, самых полезных и ценных рабов. И всё из-за чего? Потому что я изначально не понравился какому-то жирабасу в клубе?!
Почему я вообще должен думать, перед кем мне пресмыкаться, а перед кем нет?! Да что за бред?! Что с этим миром не так?!
Что с этими людьми не так?!
— Вечно вы, сука, всё усложняете, — процедил я, — Потому вас, имбецилов, и нужно порабощать. Деструктивные обезьяны, неспособные решать всё мирно, — подхожу к мужчине, — Вы — безмозглое стадо. А стаду нужен пастух.
Азиат замычал, а я достал первый инструмент.
— Давай начинать, дру-жи-ще.
— М-М-М-М!
Крепкий. Очень. Самый крепкий из всех, кого мне посчастливилось подчинять гуманными методами. Я порой даже переживал, а не умрёт ли чинг-чонг прямо на руках.
Не умер. Выжил.
Но любое веселье подходит к концу, и любая дружба кончается либо постелью, либо безоговорочным рабством.
— Подчиняйся.
Из груди азиата вырвалась призрачная цепь и соединилась с парящей короной.
К этому моменту уже светало. Часа четыре утра. Пару раз мне звонили сестра с мамой, спрашивали, где я и почему умер не предупредив. Пришлось сказать, что затусил у Ли. Поверили.
Хорошо, что воплей азиата они не слышали.
— У-у-х…, - выдохнул я, когда всё наконец закончилось.
Я дал кпоперу отдышаться, прийти в себя и элементарно попить водически. Больше он не дрыгался и не возмущался.
— Ты мне подчиняешься?
— Да.
— Ты сделаешь всё, что я скажу?
— Да, господин.
«Хорошо, хорошо», — закивал я.
— Итак, пиздюк, рассказывай, — я сел перед ним, — Зачем вы, суки, портили мне жизнь?
Империя была древнейшей страной ещё даже до раскрытия магии всему миру. Именно там проводятся почти все археологические раскопки, и там же находятся древнейшие артефакты.
И не сложно догадаться, что для Западной Коалиции, живущей только за счёт артефактов, Империя — самая ценная страна. Если американцы разберутся, как работает древний, только что найденный артефакт — скакнут в развитии технологий и получат очередное преимущество перед другими странами.
Связь Империи и Коалиции — очень важна.
И вот, имбецилы из империи, просирают сразу два древних, неразгаданных артефакта. Просирают в Европе — трансферной зоне, где живу я, и где обитает род Семюр-ан-Брионне, специализирующийся на порталах и перевозках.
Причина, почему Теодор тогда встречался с Аделэйс и её отцом — именно постройка порталов для более удобного трансфера из Москвы в Лондон, а из Лондона в Нью-Йорк.
Но всё, что должны были перевезти — всё просрали. Олигофрены на имперцах потеряли корону, свойств которой никто и близко не знает, и потеряли нечто, под названием Гео-Вортекс.
Два неразгаданных, ценных артефакта, ради которых сразу половина великих родов Европы строила огромный, сука, портал.
— Гео-Вортекс? Что это? — спросил я.
— Национальное сокровище Империи. Артефакт, способный создавать твёрдую материю из ничего.
— Это… как, твою мать? — не верил я.
— На самом деле из энергии. Как Аква-Вортекс — национальное сокровище Африки. Только там он работает сам по себе и генерирует воду, а Гео-Вортекс — никто использовать не может. Умирают.
— Так-так-так, секунду, — я пытался сообразить весь масштаб надвигающегося пиздеца, — То есть погоди. Есть штука в форме сраного кубика Рубика, способная создавать твёрдую материю буквально из воздуха? Это что получается… можно воздвигать собственные острова в ничейных водах, можно возводить стены вокруг городов, мгновенно строить дома… да даже энергокристаллы создавать?!