Парень выхаркивает воздух, наклоняется и отменяет каменный град, а София, выхватив из-за бедра два кинжала, сначала разрезает песчаные путы, а затем из этого же положения швыряет орудия во врага.
Она промахивается, но стоило клинкам пролететь мимо, как они развернулись и вонзились в спину Горшка. А вернее в энергетический щит от смертельных атак, который наложили арбитры ещё до поединка.
«Хе… хе-хе», — я самодовольно смотрел, как Софию буквально разрывают красные трещины, — «Моя девочка. Всё-таки просчитала интервал между атаками и поняла, что есть меньше секунды, когда идиот накапливает очередной град»
Она подскакивает и швыряет копьё, в последний момент активируя артефакт и ускоряя оружие с помощью магии ветра, но вылетевшей не с лезвия, а противоположной стороны.
Остриё вновь вонзается в щит и заставляет его покраснеть. Если лопнет — враг будет считаться выбывшим.
То есть…
Софии нужен лишь удар или два.
И она прекрасно это поняла.
Взяв секунду на создание нового клинка, она намеренно пропустила удар — каменный штырь разрывал её броню и порезал район рёбер.
— А-А! — вскрикнула девушка.
По её телу потекла кровь. Много. Настолько, что капли начали орошать песок под ногами, а вся правая сторона покрывалась алым.
Но София лишь сжала челюсть и, заревев сквозь зубы, рывком вытащила алую катану из груди.
Девушка берёт её в обе руки, встаёт в боевую стойку и бьёт по воздуху. Вот… разрезала пустоту. Даже зрители этому удивились.
Но они не видели, что за спиной Горшка появился пространственный разрез, из которого вылетел энергетический серп.
Бах, и барьер накаляется докрасна.
Враг перепугался, не понял, что произошло, и обернулся. София же подскочила, перехватила катану поудобней и разворота рубанула в шею каменного дегенерата.
Барьер взрывается, создаёт купол ветра и отшвыривает соперников в разные стороны.
Оба дуэлянта отлетели. Полосы на костюме Горшка замерцали разными цветами, знаменуя его выбывание.
София… победила. Впервые в жизни.
— Да ну… нахер. Что за сила такая?!
— А я всегда в неё верил!
— Ты минуту назад говорил, что от неё пользы только дрочунам…
«Ха! Ха-ха! Молодец!», — я подскочил.
Девушка, разлёгшаяся на песке, повернула на меня голову, и широко улыбнулась. Её лицо было испачкано в грязи, крови и песке, но даже так я не мог не признать, что сейчас она счастливее и красивее, чем когда-либо.
София рождена для сражения. В них… она прекрасней, чем можно представить.
— Эй, тварь, про нас не забывай!
Послышался свист.
Ледяная спица, пролетевшая перед лицом, вспорола мне щёку. В этот же момент я увидел, как в меня устремляется то самое совместное заклинание, которое они готовили.
Огромный, сука, огненный поток, словно из турбины сверхзвукового самолёта.
— Костя! — вскрикнула София.
— Б̱͂а̲͂р͕̏ь̖͑е̼͋р̝͛.
Вокруг появился синий купол, без проблем принявший на себя удар. Несмотря на грозный вид, заклинание всё ещё было за авторством двух грибобасов со второго курса. Апокалипсис они намутить не смогли бы.
Но прошлая их атака прошла, и по моей щеке текла кровь.
«Чёрт…», — я прикоснулся к порезу, — «Чёрт… чёрт-чёрт-чёрт! Да какого хера я пропустил удар от этих обезьян?!»
Голова заболела.
«Зачем я вообще смотрел на поединок Софии, если от меня ничего не зависело!», — лицо немело, — «Да какого чёрта… я вообще стал таким беспечным?!»
Нельзя… нельзя
Нет.
Чёрт…
Нельзя пропускать удары. Не от них. Не от этих дворняг. Я… слишком беспечен. Слишком слаб.
Я… должен быть идеален. Лучше, чем ничтожный сейчас. Лучше… чем кто-либо.
__
Прогресс пробуждения Гордыни…
39 %
__
— Как вы меня затрахали…, - процедил я глубоким, призрачным голосом, — С̲̮͂ͤп̮͈̍͌ӑ͕͉̇т̪̮͆͐ь͈̘̆̌, дворняги.
Вся арена зарябила. Рухнули два парня передо мной. Рухнул поднимающийся оппонент Софии. И вдалеке, за корнями, послышался матерный вскрик Момотаро.
Все враги на арене молча провалились в сон.
— Тц. Мусор, — процедил я, снимая разогретый докрасна воротник.
— Что за… херня?..
— Ха… ха-ха… да вы чё… гоните? Он чё, просто их усыпил?
«Чёрт… голова кружится», — я пошёл к девушке.
— К-как ты это сделал? Это ведь ты сделал?! — она подняла на меня голову, — Костя, как ты их…
— Ты в порядке? — я протянул руку.
— А… да… более-менее, — она приняла помощь, с трудом встала и схватилась за бок, — Хотя чёрт… так плакать от боли хочется. Бли-и-ин, слёзы сами в глаза лезут.
Я улыбнулся.
Очевидно, она ещё не до конца осознаёт случившееся. Даже боль к ней пришла не в полной мере. Девчонка, росшая в тепле под защитой, впервые получила оправданный всплеск адреналина. Естественно, быстро в себя она не придёт. Потому и радость запаздывает.
Но не моя.
— Ты молодец, — я потрепал её по голове, — Хорошая девочка.
— Да…, - она улыбнулась, — Да… я молодец.
Сейчас она выглядит куда натуральней. Живее, что ли.
И сейчас она симпатичней, чем та девочка с наигранными эмоциями.
— В говне и грязи тебе больше идёт.
— А? — не поняла она.
Нас прервали. Очень злой, недовольный Чингисхан.
— Ты чё?! — верещал он звуками аутиста, — Ты ч-ё-ё-ё?!
— Прости. Не сдержался, — почесал я затылок, — Правда, случайно. Давай просто не будем их считать.
— Ря-я-я-я!
Я хмыкнул, посмотрел на выбежавших арбитров и снова едва удержался на ногах.
«Твою мать…», — в глаза поплыло, — «Опять закружилась…»
— Победа присуждается… Константину Россу, Момотаро Ли и Софии Элерс!
Я не стал дожидаться аплодисментов, выкриков или подобного. Я схватился за кровоточащий нос и быстрым шагом пошёл в комнату ожидания. София и Ли попытались меня окликнуть, но я не обращал внимания. Просто не мог, иначе бы они заметили.
— Ох… сука…, - запираюсь в туалете, отпускаю нос и позволяю тёмно-алому потоку хлынуть в раковину, — Какого… хера…
Голову разрывает. В буквальном смысле. Будто из черепа что-то растёт, и теперь я понимаю, что это не грёбаная шишка у меня в голове, а какая-то неплонетянская херня. Причём не только с правой стороны, но теперь и с левой, только поменьше.
Это рога? Я от сатаны? Юродивый?!
Надо провериться, у меня в прямом смысле проблемы с башкой — я умер внутри, мама прости, тысяча минус семь.
— Костя! Костя-я-я! — кричала София.
— Ты в туалете?! Быстрее выходи, я сейчас обоссусь! — заорал Ли.
К этому времени я уже умылся, и даже посеревшее лицо скрылось за краской разогнанной крови.
Аккуратно открываю дверь и чуть не падаю от аккуратно влетевшего Момотаро. Он не шутил, походу.
Я вышел. И лишь стоило замку щёлкнуть, а Момотаро закрыться в кабинке, как София выпрыгнула из тени и едва на мне не повисла!
— Я победила! Ха-а-а-а! Я победила! — она со всей силы меня обняла, — Ха-ха, видел?!
Я чуть не рухнул от неожиданности. Девушка меня обхватила, со всей силы сжала и даже не стеснялась прижиматься грудью и головой.
— Да я чуть не вырубилась от боли! Я думала что всё, проиграла, и тут такая понимаю, что парень идиот и волнами камни посылает! И такая «А-а-а, можно подловить». И такая «Надо отвлечь»! И такая дожидаюсь, терплю удары, ловлю момент и швыряю в него палку! А он такой «Кха!», а я такая «Ныа, мужлан, спермобак!». И ещё откуда-то рецепт катаны с пространственными разрезами взялся! И я победила! Ты видел?! Ха-ха, как же это круто!
Она тараторила как Эминем под спидами барыги из телеграмма.
— Сражаться та-а-а-ак круто! Даже лучше, чем в салоне красоты сидеть! — она подняла грязное, испачканное в крови, но такое, сука, симпатичное лицо, и мило улыбнулась, — Да ведь?
Я снова улыбнулся в ответ, ощущая, что мне… приятно?
И почти сразу я понял почему.
«А когда меня вообще… искренне обнимали?»
— Ты — чумазая. Не пачкай меня, — я схватил её за лицо и попытался отпихнуть.
— Ва-а-а, — она начала мычать и сопротивляться, со всей силы цепляясь в мою спину.
— Фу, уйди, — я сжал её щёки и начал водить голову туда-сюда.
— Да я… повсто… спашибо шкажать хотеуа, — она всё ещё меня обнимала.
В этот момент дверь открылась. Не туалетная, нет. Вход в комнату.
Я повернулся первым и увидел… Катю? Да, Екатерину Романову.
— Катя? — я удивился.
— Екатерина? — София тоже её не ожидала, — Что вы тут делаете?
Девушка замерла у входа. Она посмотрела на меня, перевела взгляд на прицепившуюся Софию, и вновь на меня.
— Поздравить с победой хотела, — сказала она тихим, безэмоциональным голосом, — Поздравляю, собственно. Рада, что вы в порядке. Теперь позвольте откла…
Она уже было вышла. Почти закрыла за собой дверь, не позволив нам проронить ни слова. Но её прервали.
Громкий, невыносимый гул со стороны арены, за которым последовало землетрясение.
Всё помещение, вся мебель и оборудование затряслось. Попадали шкафчики, бутылки с водой и лежащие на лавочках телефоны. Чтобы удержаться на ногах, я прислонился к стене и притянул за собой Софию, которая уже начинала падать. Я прижал девушку, оперся спиной о стену и поудобней расставил ноги, но даже так я не был уверен, что удержусь.
«Что это… за грёбаный ад?!»
Это что-то на арене. Клянусь, эпицентр именно там! Но… кто, твою мать, способен едва не разломить грёбаную арену для магов, если даже Ли, разрывая землю корнями, не вызвал такого гула и дрожи?
Кто вообще на такое спосо…
— Победа присуждается… Антону Громову!
Глава 14
Раздался последний толчок, и гул начал стихать. Дрожащая фурнитура остановила свой ход, а я наконец смог расслабиться, не боясь свалиться, потянуть за собой Софию и сломать себе шею об её на удивление упругую задницу.
Повисла тишина.
«Громов?..», — нахмурился я, — «Я знал, что с ним что-то делают, но чтобы такое…»