Громов, имбецил, которого я в первый же день в грязи повалял, теперь чуть всю арену к чертям не снёс. И я не думаю, что раньше он был так же силён в магии. Нет. Ни его рост, ни синие вены, ни землетрясение — всего этого не было до турнира.
Во что, чёрт возьми, его превращают? И главное — с чём мне придётся однажды столкнуться? Боюсь ли я? Нет конечно.
Ведь он — мразь, чуть не облапавшая мою сестру. Он — мусор, намекнувший на мою никчёмность, когда припомнил Виктора, Катю и Софию.
Его уничтожение — решённый вопрос. Он подписал себе приговор ещё в первый день нашей встречи.
«Ах, точно, у меня же есть София!», — я схватил её за плечи и оттянул от себя, глядя в забавное, не понимающее и мыргающее лицо, — «Она же должна знать, что Громов за чудовище такое! Во что род Элерс его превра…»
Меня прервали.
Очередной удар.
Помещение вновь зашаталось, София вскрикнула и упала на меня, а Катя взмахом руки призвала под собой странный стул из чёрной жижи, на который тут же села для опоры.
«Чёрт, Катя!», — краем глаза я замечаю, как со шкафа на неё летят тяжёлые, бренчащие коробки.
— Барьер!
Над девичьей головой мерцает энергетический экран. Коробки бьются о препятствия, рвутся, и вылетевшие из них стальные блины с грохотом повалились вокруг Кати.
Она дёргает головой, сначала смотрит на повисшие сверху коробки, а затем распахнутыми от шока глазами переводит взгляд на меня.
Она что-то хотела сказать. Уже открыла рот. Я видел по её лицу, что сейчас у неё вспыхнуло множество эмоций, которые она хотела бы передать через речь. Но её прервали.
— Ох, сука! — Момотаро едва не выбивает дверь с петель и бежит к выходу на арену.
— Ч-что там? — спрашиваю я сквозь шум.
— Громов! — крикнул он, — Этот психопат не останавливается!
«Погоди… но ведь бой закончен», — я повернулся на Катю.
Мы встретились взглядом, и до нас двоих дошло одновременно.
— Твою мать! — я отодвинул Софию, как-то умудрился усадить её на лавочку и бегом сорвался вслед за Момотаро.
Катя побежала следом и через несколько секунд, друг за другом, мы вырвались на арену.
Прямо в центре лежал щуплым паренёк, а перед ним стоял Громов с задранной рукой.
«Чё за?..»
Там, вокруг кулака Антона, буквально разрывалось пространство. Я видел множество энергетических аномалий, искажающих реальность. Такое не то что покалечить способно, но и просто ничего не оставить от человека.
Но если смотреть поверх очков — этого не видно. Просто кулак. И более того — никто на это не реагировал.
Никто не видел, что этот мудак хочет сделать.
— С ЗОЛОТОЙ ЛОЖКОЙ ВО РТУ, ДА?! — завопил Громов, сжимая кулак.
«Он же из парня… инвалида сделает!»
Стресс повысил скорость мышления, и я успел проанализировать.
Момотаро уже взмахивает рукой для создания корней, а Катя, складывая печать пальцами, вот-вот что-то призовёт. Уверен, Громова получится сдержать, но… сам удар предотвратить они не успеют — корни так быстро не появятся, а Романова только-только начала собирать энергию, судя по ауре, которую видно лишь через очки.
Я понимаю, что спасти паренька может лишь мой приказ. Только вот…
«Мне выгоднее, чтобы Громов его убил…», — я сжал челюсть.
Громов может стать главной проблемой на турнире. И если он сейчас убьёт парня, его ведь просто исключат из турнира.
Пожертвовав незнакомым простолюдином, я могу избавиться от множества проблем в будущем. Ведь… какая мне разница до его жизни?
Главное, что я побеждаю, верно?
Да ведь?..
«Тц, сука»
— З̫̎а̬͋м͍̓р̩̂ӥ͇!͙ͥ
Воротник моментально раскалился, голос обрёл звенящее эхо, а буквально вся реальность вокруг Громова задрожала и зарябила, парализуя его на месте.
Нет, к чёрту.
Победа — важна. Что бы ни случилось, кто бы ни бросил мне вызов — я должен побеждать.
Но какой от неё толк, если ради этого мне придётся стать таким же мусором? Я — член дисциплинарного комитета. И я не позволю, чтобы у меня под носом убили человека в зоне моей ответственности.
— Кха! — срываю воротник и прикрываю рот рукой, вновь ощущая позабытое чувство разрываемых лёгких.
Здесь в ход вступил уже Момотаро.
Его лозы вырвались прямо за спиной нарушителя. Они моментально сковали руки, корпус и шею Антона, начиная оттягивать его от жертвы.
Но…
Хах, сука.
Громов задвигался сразу после приказа, а лозы, не страшащиеся даже огня, он разрывал словно мокрую бумагу. Ему вообще было плевать, что его пытаются сдержать. Он не видел ничего, кроме жертвы — отползающего из последних сил паренька.
— Катя! — крикнул я.
— Да знаю! — она взмахнула рукой.
Прямо за спиной жертвы появилась лужа чёрной смоляной жидкости, из которой выскочили такие же руки, схватили парня за шкирку и ручьём оттащили его подальше.
В последний момент Антон остановил удар, и вся энергия отдачей ушла под землю, порождая пусть и слабое, но вновь землетрясение.
Катя, призвавшая ту чёрную жидкость, приняла избитого паренька, тогда как мы с Момотаро встали между ними и Громовым.
Он поднял на нас глаза. Безумные, посиневшие глаза, в которых не было разума.
— Какого… хера вы творите?… — прорычал Антон.
Он вновь сжал кулак.
— Бой закончен. Успокойся, — процедил Момотаро.
— Не лезьте не в своё дело, плебейские утырки! — он вновь перестал нас замечать и двинулся к жертве, — С вами я потом разберусь.
Ему плевать на нас. Для него мы лишь решённый в будущем вопрос.
Антон уверен, что мы ничего не стоим.
— Сейчас я хочу наказать того жалкого черв…
Момотаро шагнул вперёд и встал между мной и Антоном.
«Чё за?..», — я взглянул на Ли.
По его шее шли зелёные трещины. Как у Софии, только другого цвета.
— Ты, гандон, по-моему не слышал, что бой закончен, — процедил Момотаро, — А значит — пошёл нахер с арены.
Антон остановился в полуметре от имперца. Громов широко распахнул глаза, задрал голову на высокого Момотаро и наклонил голову. Они встретились взглядом.
— Твой враг уже проиграл. Соблюдай правила и не забывайся, Громо…
Не дав даже договорить, Антон исподтишка пробивает в живот Момотаро. Это было так быстро, что удар я осознал лишь по факту — когда весь песок вокруг них разнесло в стороны, на месте удара образовался энергетический всплеск, а Ли снесло как грёбаную тряпичную куклу!
Антон нанёс ему тот же удар, что сотрясал всю арену.
Ли пролетел мимо нас и с грохотом вонзился в стену. Удар был настолько силён, что по ней пошли трещины, а сидевшие за барьером зрители с криком повскакивали, ожидая обрушения вообще всей конструкции.
И лишь тогда я смог обернуться — настолько быстро он пролетел.
«Ли!», — я уже было хотел рвануть к приятелю, скрытому в поднявшемся песчаном облаке.
— Я же сказал — в сторону, — оскалился Антон, — Вы идиоты? Ты тоже, Росс? Напомнить твоё место?
Катя остановит Громова. Если что — я помогу приказом, благо стоять близко необязательно. Сейчас нельзя вестись на провокацию, ибо Ли может просто подохнуть, если не уже! С таким ранением каждая секунда играет роль.
Но я не успел. Вернее, в этом не было необходимости.
Ведь прямо там, посреди песочного облака, среди обломков каменной стены, я увидел разгорающееся зелёное пламя.
— Ох… сука, — прокряхтел выходящий из пыли Момотаро и стряхнул щепки с живота, — Неплохо прилетело.
Весь верх его формы был уничтожен, а тело походило на взбитое плетью мясо. Но куда ужаснее выглядело место удара — там была сплошная, разорванная изнутри синева.
Я не верил своим глазам. Как… он вообще это пережил?! Да он же собой стену проломил, не говоря уже о самом ударе, который покромсал его не только снаружи, но и изнутри!
— Ха?… — Антон наклонил голову, — А ты крепкий чер…
— Вот поэтому я вас, неудачников, и ненавижу, — Момотаро хрустнул шеей, — Вы даже под допингом и опиатами ни черта не можете. Только приносить проблемы остальным, — он наклонился, и сквозь очки я увидел, как вся его нога вспыхнула зелёными трещинами.
За спиной Громова выскочили лозы. Такой же длины и толщины, но совершенно другого цвета — синие, с чёрными прожилками. Они обхватили Антона и…
Начали выкачивать из него энергию?
Он не то что разорвать их не смог, он и вовсе слабел с каждой секундой, не понимая, куда пропадают силы.
Но вот я — понимал. Прекрасно видел, куда уходит эта синева энергии.
По корневой системе, она перетекала в ногу Момотаро.
— И таких…, - Ли за один рывок преодолел десять метров и занёс руку над упавшему на колено Громовым, — Я ненавижу больше всего.
Секунда, и Момотаро просто снесёт голову Антону. Я уверен, каким бы Громов перекаченным сейчас ни был, он не переживёт удар разъярённого Момотаро — того, кого вместе со мной пророчат сильнейшим.
Ли просто его убьёт. Разорвёт голову моему главному врагу.
неужели так просто?
«Пха…», — я еле сдерживал оскал, — «Пха-ха-ха-ха! ПХА-ХА-ХА!»
— В̠̇ с͉̄т̖͗о̩̇р̣̐о͕ͨн̰̉ы̗̍!̘̅
Парней снесло по сторонам, и каждый улетел в разные края арены.
— Прекратите! — гаркнула Катя.
Она взмахивает рукой, складывает пальцы в печать и взмахивает ещё раз, буквально разрезая всю арену на две части плавающей, похоже на стекло, стеной.
— Арбитры! Охрана! Бесполезные идиоты, живо помогать! Где вы?! — заорала она в рацию.
— Кхе-кхе, ой, сука, — я закашлялся с улыбкой на лице и свалился на колено.
У-у-ух, давно блевашку не делал. Даже соскучился.
К Громову подбежали охранники. Он встал, отряхнулся и сбил руку арбитра с плеча, утверждая, что всё с ним в порядке и он спокоен. В целом, кажется, так оно и было — он действительно успокоился. Даже по лицу было видно. У него словно в башке перещёлкнуло.
— Константин! Что с тобой?! — воскликнула Катя.
— Живот… скрутило, — прохрипел я, — А что… переживаешь? Ну надо же, снизошли, — не мог сдержать ухмылку.