Это вышло за рамки недовольства правлением королевы. Это вышло за рамки ворчания голодных вриксов, за рамки жалоб, которые шептались в темных углах, за рамки сердитых, испуганных взглядов, бросаемых на членов Королевского Клыка и Когтя. Воздух был пропитан этим — напряжением, беспокойством, горечью, все нарастало к какой-то ужасной, взрывоопасной вершине.
И все же Кетан хотел только одного: оставить Такарал за спиной и вернуться в Клубок. К Айви.
— Телок говорил правду, — Кетан провел рукой по своему головному гребню и провел когтями по волосам. — Когти обнаружат рано или поздно, независимо от того, насколько тщательно все будет сделано. Особенно, если этим занят Дуракс.
— Его внимание к этому делу может быть вызвано только приказом королевы, — сказал Рекош. Нить, петляющая и перекрещивающаяся вокруг его рук, приближалась к точке хаоса — клубок, который почему-то казался намного больше, чем был на самом деле.
Кетан схватил себя за волосы, собранные в узел, и потянул за них, вызвав слабую вспышку боли в затылке.
— Дуракс пойдет на многое, чтобы показать себя королеве. Никакая жестокость не будет слишком велика. Достаточно скоро он найдет врикса, которого сможет сломать, и узнает все, что ему нужно.
— И что дальше? — Телок побарабанил когтями по коже своих рук. — Мы останавливаемся?
Кетан встретился с твердым взглядом Телока.
— Нет. Ты распространишь это.
Рекош внезапно выпрямил свое туловище, возбужденно подергивая жвалами.
— Распространить идею о том, что все туннели лишены мяса. Убедить всех, что они могут делать, как мы.
Шагнув вперед, Кетан наклонился и провел тыльной стороной пальца по шелку, натянутому между руками Рекоша.
— Соткать паутину настолько запутанную, что Коготь не будет знать, с чего начать ее распутывать.
Клыки Уркота клацнули друг о друга.
— И когда они решат просто перерезать нити, сколько из них погибнет?
— Она не может казнить весь Такарал, — сказал Рекош. — Наша величайшая безопасность заключается в нашей численности.
— Нам не стоит недооценивать ее дикость, — Уркот постучал ногой по полу, подняв небольшое облачко пыли, и опустил жвалы. — Но я выясню, есть ли еще скрытые пути под другими частями города.
— Я буду шептать в паутину, — сказал Рекош с чрезмерным волнением.
— В один прекрасный день ты наешься сплетнями до смерти, Рекош, — сказал Телок.
— Я еще голоден, Телок. Мой аппетит никогда не будет удовлетворен.
Телок защебетал.
— Я поговорю с другими охотниками, чтобы определить, где мы можем найти союзников вне Туннеля Лунного Заката.
Кетан взялся за одну из прочных завязок, скрепляющих меха, и взвалил сверток на плечо.
— И я напомню вам троим, что у нас есть подношения. Я не позволю держать меня под камнями ни Зурваши, ни вашей болтовне.
Щебеча про себя, Рекош, свел руки вместе и опустил их, чтобы освободить от нити одним плавным движением.
— Без нас, Кетан, с кем бы ты вообще разговаривал? Наша болтовня поддерживает твой дух, мой друг.
Хотя Кетан защебетал в ответ, он снова почувствовал укол вины — ему было с кем поговорить, и он жаждал общения с ней даже здесь, в компании своих самых близких и старейших друзей.
— Вероятно, он разговаривает с деревьями, — предположил Уркот, отталкиваясь от каменной плиты. — Все охотники так говорят.
Телок выпрямился и схватился за ткань на входе.
— И откуда ты это знаешь?
— С кем еще ты мог бы поговорить, если ты не окружен камнями весь день?
— Возможно, нам следовало попросить Кетана прислать к нам несколько женщин, которых он отвергал на протяжении многих лет, — сказал Рекош. — Тогда Телоку не пришлось бы разговаривать с деревьями, а Уркот…
— Он продолжал бы разговаривать с камнями, — сказал Телок.
Уркот защебетал.
— Я не могу этого отрицать.
— Я бы предпочел разговаривать с камнями и деревьями, чем терпеть общество королевы, — сказал Кетан. — Поторопитесь, давайте уйдем, пока я не убедился, что нам следует спуститься в самый глубокий туннель, чтобы подружиться с камнями.
Вчетвером они вышли из логова Рекоша и присоединились к толпе, ожидающей входа в Логово Духов. Настроение было почти таким же, как и в предыдущий День Жертвоприношений, но на этот раз в воздухе витало нечто большее — намек на беспокойство и гнев, которые Кетан почувствовал от своих друзей. Толпа была менее разговорчивой, чем обычно, и тишина, которая воцарялась над ними всякий раз, когда они оказывались рядом с Клыком, казалась теперь вызванной не только страхом, но и разочарованием.
Было невозможно не заметить Когти, которые стояли на посту вместе с Клыками; лишь немногие мужчины-вриксы носили что-либо для украшения, поэтому черный мех на плечах Когтей выделялся.
Кетан и его друзья разговаривали и шутили, медленно продвигаясь вперед, избегая любых упоминаний о королеве или недовольстве в Такарале. Было приятно говорить так, как будто над ними не нависала огромная темная тень, как будто их жизни сложились именно так, как они надеялись, когда были птенцами.
Конечно, мысли о Зурваши все это время оставались в глубине сознания Кетана, затаившись, как боль от старой раны, которая отказывалась полностью заживать. Но на этот раз у него было что-то, что перебороло их горечь, — Айви.
Его желание вернуться к ней усиливалось с каждым мгновением, истощая его терпение. Не раз он испытывал искушение передать меха одному из своих друзей и уйти. Только мысль о том, что потенциальная ярость королевы может быть направлена на Уркота, Рекоша или Телока, удержала Кетана от этого.
Вскоре он узнает, что Уркот был прав — Кетану следовало послать кого-нибудь вместо себя.
Они не нашли Ансет в Туннеле Сердечной Нити. Это разочаровало Кетана, несмотря на его стремление уйти как можно быстрее, но это разочарование было ничем по сравнению с его замешательством, когда он и его друзья вошли в Логово Духов и увидели центральное возвышение.
Королевы на нем не было.
Говорящие с Духами и писцы находились на своих обычных местах вдоль края помоста и в толпе, поблизости стояло несколько Клыков и Когтей, но самой королевы на ее обычном месте не было. Ее нигде не было.
Замешательство Кетана сменилось страхом. Отсутствие Зурваши никому не сулило ничего хорошего; она много лет относилась к Дню Жертвоприношений как к дню, когда ее подданные осыпают ее подарками и похвалами, и пропустила бы его только по ужасным причинам.
Возвращение в Туннель Лунного Заката после того, как Кетан и его друзья сделали свои подношения, было тихим. Он был уверен, что все их мысли касались королевы, но никто не осмеливался высказать эти мысли вслух в открытую. Пока Дуракс и его Когти ползали по Лунному Закату, Кетан не мог подавить гложущий его изнутри страх, что заговор с целью протащить мясо в туннель уже раскрыт.
Когда они вошли в Туннель Лунного Заката и пересекли его более широкую часть, мышцы Кетана напряглись, а сердца учащенно забились.
Примерно посередине туннеля расположились Клыки. Иногда пары Клыков патрулировали эти отдаленные проходы, но это была не пара — их было шестеро. Не патруль, а свита.
— Я знал, что что-то не так, — прошептал Телок.
— Это неудивительно, — Кетан не позволил себе сбиться с шага. Его страх и дурные предчувствия перекрутились, превратившись в разочарование, которое при достаточной искре могло перерасти в ярость. Такарал был владениями Зурваши, но Туннель Лунного Заката… именно здесь Кетан, его друзья, братья и сестры провели свою юность. Даже если он никогда не чувствовал себя так, как в те годы, это место казалось ему незапятнанным во многих отношениях.
С этого места Кетан и его друзья могли добраться до логова Рекоша, не пересекаясь с Клыками. Это было прекрасно. Он мог собрать свои вещи и уйти более длинным путем, чтобы избежать встречи с самками. Это не обязательно должно было заканчиваться конфронтацией, это не обязательно должно было стать еще одной отсрочкой, удерживающей его от его человека.
Он не прошел и половины пути к логову Рекоша, как несколько Клыков посмотрели в его сторону. Кетан и его друзья остановились. Одна из Клыков повернулась лицом к Кетану и шагнула в центр туннеля, но ее остановил приказ другой.
Даже с такого расстояния он знал, что Клык, которая шагнула вперед, была Ансет — так же, как он знал, что Клык, которая остановила ее, была Верховный Клык Корахла.
Ансет напряглась, на мгновение задержав взгляд на Кетане, прежде чем отступить на свое место у стены и принять жесткую позу бдительного Клыка. Вместо этого Корахла и еще одна самка приблизились к Кетану, их длинные ноги быстро преодолевали расстояние.
— Ты можешь опередить их, — сказал Рекош. — Мы оставим твои вещи в другом месте, чтобы ты…
— Нет, — сказал Кетан.
— Тогда мы останемся с тобой, — проворчал Уркот.
— Вы вернетесь в свои логова. Вам не нужно рисковать собой в этом. У вас есть более великая цель, которую нужно выполнить. Мы поговорим снова достаточно скоро, друзья мои, — Кетан шагнул вперед, борясь с желанием оглянуться на своих друзей. Он почти ощущал их борьбу, их стремление последовать за ним, но они знали, что он сказал правду. Они должны были знать.
На него снизошло знакомое спокойствие, превратив его страх, разочарование и нарастающую ярость в глухой, отдаленный шум на задворках сознания.
— Кетан тес Ишуун'ани Ира'окари, — сказала Кора, когда она и другой Клык приблизились к Кетан на несколько шагов. — Наша королева просит твоего присутствия.
Кетан остановился, наклонив голову, чтобы встретиться взглядом с Корахлой.
— А если я откажусь?
— Ты больший воин, чем любой мужчина в Такарале, Кетан, но ты не можешь выстоять против Клыка Королевы.
— Значит, это не просьба?
— Мой долг — навязывать ее волю, — сказала Корахла, щелкая жвалами. — Твой долг — повиноваться. Если между нами осталось хоть какое-то уважение, пусть это зло останется между тобой и нашей королевой.