Меня охватила вина, и я подумала, может я действительно испорченная, неблагодарная маленькая заноза. Я выдохнула и кивнула.
— Ты права. Мне жаль, что я не вернулась домой пораньше. Это не повторится.
Она смотрела на меня так, как будто не верила.
— Что?
— Ничего, — пробормотала она. — Я иду спать.
Но прежде чем она прошла мимо меня, ее взгляд метнулся к кровати. Под кровать.
Сердце кольнуло в груди, но я подождала, пока мама не исчезнет и не закроет за собой дверь, потом вытащила коробку из-под кровати. Открыла и втянула воздух.
Как только мне исполнилось восемнадцать лет, я воспользовалась теми небольшими сбережениями что накопила и оформила себе паспорт. Я не знала, что побудило его сделать, и почему думала, что у меня появиться шанс им воспользоваться. Просто знала — я должна сделать. Эта маленькая синяя книжица была словно надежда и мечта в моей руке, и зная, что паспорт лежит в обувной коробке под моей кроватью, мне стало легче проживать каждый день в реальности, в которой я не хотела жить.
Потому что он символизировал возможность.
Я держала паспорт в самом низу стопки. Прятала. Но сейчас, он лежал сверху.
Взглянув на дверь спальни, я поняла, что мама обыскивала комнату и нашла мой тайник.
Она нашла паспорт.
Внезапно я поняла, в чем смысл ее предупреждений.
И как бы я не хотела прислушаться к ее советам, принять то, что она сказала как мудрость, бунтарский голос во мне кричал, что моя мама должна желать мне мечтать о большем, чем достигла сама, а не наоборот. Что неправильно с ее стороны говорить мне о смирении.
Воюя с собой, я переоделась в пижаму и легла в постель. В голове снова и снова повторялись события дня.
Моя последняя мысль, прежде чем заснула, была о Джиме и насколько я завидую ему в его свободе.
Три месяца спустя.
— Пап, мама хочет, чтобы я оплатила счета. С тобой все будет в порядке, если я выйду ненадолго?
— Я ж не инвалид, — вздохнул он, не сводя взгляда от телевизора.
Я вздохнула и проворчала:
— Я приму это как «да».
— Думаешь, если я смотрю игру, то не слышу тебя… — его голос поднялся под конец фразы.
Не зная что ответить, я схватила сумку и с радостью сбежала из дома. Прогуливаясь по Уэст-Вашингтон-стрит, я увидела нашу соседку Дону. Она усаживала свою дочь Джейн в автокресло и я махнула ей.
— Эй, привет, Нора, — откликнулась она, улыбаясь. — Я направляюсь в торговый центр. Подвезти?
— Нет, я иду в «Мей», чтобы воспользоваться компьютером, — кафе «Мей» являлось и интернет-кафе, и я могла заплатить, используя компьютер и интернет. Дома компьютер сломался полгода назад, а мы так и не починили его, а новый позволить себе тоже не могли. У нас был Wi-Fi, но мой мобильный телефон был такой дешевой и устаревшей штукой, что оплатить через него счета получалось сложно. Легче поехать в «Мей». Кроме того, это была возможность выбраться из дома.
— О, милая, ты можешь использовать наш, — сказала Дона. — Давай я проведу тебя в дом. Мы не торопимся.
Дона Риз и ее муж Пол, были одни из самых приятных людей, которых я когда-либо встречала. Наши соседи могли сделать что угодно для кого угодно, в том числе и для моей-боль-в-заднице семьи. Я с благодарностью улыбнулась.
— Это так приятно, Дона, но я… — как мне объяснить, что хотела выйти из дома только чтобы уйти от отца?
Увидела в глазах женщины понимающий взгляд.
— Знаешь что? В любом случае, у «Мей» более быстрый Wi-Fi.
Даря ей еще одну благодарную улыбку, я кивнула.
— Приятного дня в торговом центре.
Мы помахали друг другу, и я пошла дальше.
Мои мысли вернулись к Джиму и Родди, гадая, где они. Я помнила из наших разговоров, что они через несколько недель должны вернуться в Шотландию. В груди резко кольнуло, и я рассеянно потерла заболевшее место. Открытость Джима и его чувства ко мне пугали, пока мы общались. Но за последние три недели я так сильно хотела увидеть его лицо, что начала задаваться вопросом: может я влюбилась?
Я вспомнила его улыбку.
Вспомнила то, как он смотрел на меня.
Как будто я действительно значила для него что-то.
Я вспомнила его поцелуи.
И, несмотря на то, что тогда не была уверена, теперь я сожалела, что не переспала с ним. Джим заботился обо мне. Мой первый раз, когда кто-то заботился обо мне.
Я была такой идиоткой.
На меня нахлынуло сожаление, и на глаза набежали слезы.
Как ни странно, я обнаружила, что мне не хватает и Родди. Он был довольно агрессивным для своего возраста, но при этом забавен. Плюс, я не скоро забуду, как он прихлопнул Кори, словно жучка на лобовом стекле. Это сделало мое лето немного счастливее.
— Ты всерьез собралась пройти мимо меня?!
Я замерла.
Посмотрела направо.
И застыла.
Обалдеть.
На стоянке у моей работы был припаркован «Мустанг». Родди стоял у водительской двери, надев солнцезащитные очки, поэтому я не смогла прочитать его выражение, а Джим прислонился к капоту, положив руки себе на бедра, широко улыбаясь.
Я настолько погрузилась в свои мысли, что прошла мимо них.
Радость пронеслась сквозь меня и подняла с плеч тяжелый вес, который лежал с тех пор, как они уехали.
— Что? — я с изумлением улыбнулась. — Что ты здесь делаешь?
Вместо ответа, Джим подбежал ко мне и, смеясь обнял, отрывая от земли.
Я удивленно вздохнула, закинув ему руки на шею, чтобы удержаться. Джим придавил меня к себе, целуя, пока мои ноги качались над землей. Он застонал и очень сильно сжал, до боли.
— Джим, — выдохнула я.
Он ослабил свою хватку, удивление и серьезность, кружили в его темных глазах.
— Я вернулся за тобой.
В шоке от услышанного, мои пальцы впились в его плечи. Что это значит?
Читая вопрос в моих глазах, он поставил меня на ноги, но не отпустил. Джим наклонил голову к моему уху, и произнес шепотом, правда от эмоций слова казались громкими:
— Я так скучал по тебе. И это ненормально, учитывая, как «долго» мы знаем друг друга. Но я чувствую, будто знаю тебя всю свою жизнь, Нора. Хотя, нет! Я вообще не знаю тебя… и все, что хочу в этой жизни — знать о тебе все. Хочу, чтобы я знал тебя лучше всех. Мысль о том, что какой-то другой парень получит такой шанс, физически ранит. Понимаю, ты можешь подумать, я потерял рассудок, но когда мы с Родди приехали в Лас-Вегас, все, о чем я думал, это про прекрасную Нору, и что в этом городе я моментально могу жениться на ней и увести домой.
Потрясенная до глубины души, я могла только смотреть на него, пока в голове пролетала тысяча мыслей.
Конечно, огромная часть меня думала, что парень спятил!
Но и была также часть, которая считала, что он совершенно искренен.
— Я люблю тебя, — Джим нервно улыбнулся мне. — Я влюбился в тебя. Ты не похожа ни на одну девушку, которую я когда-либо встречал. Кажется, ты мудрее своих восемнадцати. Я не могу разобрать, о чем ты думаешь, и это сводит меня с ума. Ты добра, заботишься о людях. И ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел в своей жизни.
Его прекрасные слова погрязли в беспорядочных мыслях.
Всплыло воспоминание о том, как Джим говорил, что я заслуживаю большего от жизни. Он оказался парнем, который не только предлагал любить меня, по-настоящему любить меня, но и предлагал в жизни большее.
Он предлагал мне бежать.
Не могу объяснить, насколько эта мысль захватила меня. Будто некому монстру, который скрывался внутри меня в течение долгого времени, кто-то открыл клетку. Это было эгоистично, поглощаемо и голодно. И так целеустремленно.
— Ты… ты просишь меня выйти за тебя и переехать в Шотландию?
Джим страдальчески кивнул.
— Ты думаешь, я сумасшедший, не так ли?
— Да. Абсолютно. Я так думаю.
Его хватка ослабла, и он опустил глаза.
— Я понимаю.
— Но… — Большая часть меня так и хотела сказать «да», хоть это так безумно.
Джим посмотрел на меня, в глазах застыла надежда и недоверие.
— Но?..
Несмотря на то, что чувствовала тошноту, я также испытала прилив адреналина. А его я не чувствовала в течение долгого времени. От этого я стала ощущать себя живой. На самом деле живой.
— Можешь дать мне день, чтобы подумать?
— День? — Джим быстро кивнул. — День я могу подождать.
— Хорошо. — Я всем телом дрожала. — Хорошо. — Я не могла поверить, что даже думаю об этом. — Приезжай сегодня в полночь. Паркуйся на улице подальше от моего дома. Тогда я дам ответ.
Джим издал дрожащий выдох.
— Я не могу поверить, что ты подумаешь об этом. Родди сказал, что я сумасшедший, но я… несмотря ни на что, не мог вернуться домой, не сказав, что я люблю тебя.
Страх и надежда были странными друзьями — я чувствовала легкомысленность. Я немного покачнулась, и Джим потянулся, чтобы поймать меня.
— Ты в порядке?
— Так много эмоций. — Я немного истерично рассмеялась. — Э-э… ладно… Я собираюсь подумать. Сегодня ночью?
— Сегодня ночью, — кивнул Джим. И затем он поцеловал меня мягко, сладко и пробормотал: — Иди, Нора. Я защищу тебя, дам тебе все. Обещаю.
Я оплатила счета, но едва помню, как сделала это. Не помню, говорила ли я с кем-то в «Мей», здоровалась ли с людьми, которых знаю всю свою жизнь. Я едва помнила, как садилась в автобус и ехала в нем пятьдесят минут. Но я очнулась, стоя у входа на кладбище графства Донован. Единственное, как могла описать свое состояние — словно кто-то поднял меня, и так сильно потряс, что мои внутренности поменялись местами.
Сжав скользкие от пота ладони в кулаки, я собралась с духом и заставила себя пройти через вход. Я не приходила сюда уже год. С тех пор как поняла, что застряла в Доноване.
После пятиминутной прогулки я нашла ее.
В вечной памяти
Мелани Дьюитт
1993–2005 гг
Любимая дочь, сестра и друг
Навсегда в наших сердцах
Как всегда, глаза и нос ужалили слезы, и я обрадовалась, что в этой части кладбища больше никого не было. Подошла к могиле и села рядом с черным надгробием.