Но я не оставляла его.
К обеду мне как-то удалось заставить его съесть салат с пастой. Он сидел за стойкой, ел и не отрываясь угрюмо смотрел на дверь кухонного шкафа, когда в дверь постучали. Это был предупредительный стук перед открытием двери, а не просьба о входе, и следующим звуком стал стук каблуков по полу из древесины. Перед нами предстала Лэйна, глядя на Эйдана.
Что она здесь делала?
А потом я увидела грустное выражение ее лица и поняла. Эйдан ей написал. Я задержала дыхание, когда подумала, не попросил ли он ее приехать. Эйдан уставился на Лэйну с тем же пустым холодом в глазах, с которым смотрел и на меня. Это чуть успокоило.
— Я знаю, ты сказал не приходить, — тихо начала Лэйна. — Но я должна была убедиться, что ты в порядке. Ты, в порядке?
Она не посмотрела на меня.
Ни разу.
— Глупый гребаный вопрос, правда?
Лэйна поморщилась.
— Ты знаешь, что я имела в виду.
Она сняла серое зимнее пальто и подошла к дивану, чтобы положить его и свою сумочку на спинку. Затем, к моему недовольству, расстегнула молнию на своих ботинках, сняла и аккуратно поставила их за диван. Развернулась лицом ко мне. В обтягивающих джинсах и кремовом свитере, который, вероятно, стоил больше, чем я зарабатывала за месяц, она выглядела стильно. Я почувствовала, как внутри меня все сжалось от мелкой ревности.
Это было неправильно, ведь то, что Эйдан был окружен людьми, которые любили его, имело большое значение, но Лэйна мне не нравилась. Возможно, если бы она не оскорбила меня всеми возможными способами, я бы пересилила и справилась со своей ревностью.
Лэйна посмотрела на спину Эйдана с тоской, которую даже не удосужилась скрыть.
Ох… Даже если бы она не была для меня сукой, я бы, не смогла смириться с тем, что она влюблена в него. Потому как очевидно, она влюблена. Ведь так?
Наконец, не в силах больше игнорировать мое присутствие, она посмотрела на меня.
— Ты выглядишь усталой, Нора. Ты была здесь весь день?
— Мы втроем уснули вчера вечером, смотря фильм, — ответила я специально, чтобы она знала, насколько близка с Сильви и Эйданом. — Я была здесь, когда Кэл и Салли пришли за Сильви.
При виде моего отчаяния глаза Лэйны расширились от беспокойства.
— Как Сильви?
Эйдан напрягся рядом со мной, и я положила ладонь на его руку, даря утешение. Он не отреагировал. Я все равно сжала руку и отпустила.
— Мы не знаем. Она была не в порядке, когда уходила.
— Нет, черт возьми, представить не могу. Хочу прибить Кэла! — Лэйна прошла мимо нас в кухонную зону.
Я настороженно наблюдала, как она потянулась и открыла один из шкафов. Взяв едва начатую бутылку виски «Макаллан», Лэйна закрыла дверцу, открыла стеклянный шкаф, достала два бокала и поставила их перед Эйданом. Он отодвинул тарелку и терпеливо ждал, пока Лэйна их наполнит.
Он взял один, другой оставила для себя Лэйна. Затем она посмотрела на меня.
— Ты должна идти домой, Нора. Отдохни. Я сама справлюсь.
Бьюсь об заклад, ты справишься!
Я старалась изо всех сил, чтобы скрыть свою реакцию, потому что сейчас точно не время для ревнивого шипения.
— Я могу остаться.
— Ты выглядишь так, будто не спала несколько дней, — сказала Лэйна, словно действительно заботилась о моем благополучии. — Эйдан, скажи ей немного отдохнуть.
Эйдан сделал глоток виски и бросил на меня взгляд своих мертвых глаз.
— Все в порядке, Пикси. Иди домой, отдохни.
Растерявшись, я могла только смотреть на то, как он тянется к бутылке, чтобы налить себе новую порцию. Он меня отталкивает? Он действительно не хочет, чтобы я находилась здесь? Была ли я идиоткой, чтобы думать, что он заменит меня женщиной, с которой дружил годами?
Я хотела убедиться, что с Эйданом все в порядке, но при этом не хотела оставаться там, где мне не рады.
— Я могу остаться, если понадоблюсь. Я в порядке, правда.
— Я планирую пить этот чертовски жалкий день до самого вечера, — сказал он хриплым голосом. — Тебе не нужно это видеть. Иди домой.
Моя гордость была уязвлена, и я сразу же соскользнула с табурета. Хорошо. Если я ему не нужна, если он чувствует, что лучше остаться с Лэйной, а не со мной, пусть так и будет. Все, что ему угодно. Не собираюсь я слонялся вокруг, чувствуя себя нежеланной маленькой девочкой.
Лэйна даже не предложила мне виски. Будто изначально отсекая меня.
Поэтому я собрала свои вещи, надела пальто, ботинки и вышла из квартиры, не давая Лэйне удовольствия оглядеться назад.
Как только я вышла из здания, и слезы разочарования угрожали вот-вот пролиться, зазвонил телефон. Сеона. Я прочистила горло, не желая, чтобы она услышала, что я расстроена.
— Все в порядке?
— Я звоню не по этому поводу. Я хотела проверить. Спросить, как Эйдан?
Я мрачно улыбнулась, думая, что иногда я не могу реально оценить, какой замечательной была сестра Джима.
— Ну… Ну… я думаю, меня практически выгнали.
— Что?! — поразилась зло она.
Ее мгновенный гнев для меня прозвучал отрадой.
— Его подруга Лэйна… Она пришла, достала виски и дала понять, что взрослым пора уже побыть наедине. А Эйдану все до одного места, чтобы беспокоиться. Он велел мне уйти, пойти домой отдохнуть. Не поняла, это было беспокойство за меня или он хотел, чтобы я просто ушла.
— Нет, Нора, я не верю этому.
— Я не знаю.
— Ты сейчас где?
— Просто иду. Собираюсь найти автобусную остановку.
— Хорошо. Тогда, дай мне знать, когда вернешься домой.
Как оказалось, не нужно было сообщать Сеоне, что я возвращаюсь домой, потому что она уже ждала меня. При виде ее стоящей рядом с моей дверью, все, что я сдерживала при Эйдане, вырвалось наружу. Подруга обняла меня, и каким-то образом сумела достать ключ из моей сумочки и затащить нас в квартиру, при этом, не переставая меня обнимать.
— О, детка… — Она усадила меня на диван и начала суетиться на кухне, ставя на плиту чайник. — Мне так жаль. Я знаю, как ты любишь Сильвию.
— Я даже не смогла ее обнять, поцеловать или попрощаться!
Сеона подлетела обратно ко мне, и обнимала до тех пор, пока у меня больше не осталось слез. В конце концов, я свернулась калачиком в углу дивана с кружкой чая в руках и прошептала:
— Я так устала, Сеона. Мне всего двадцать два, а я чувствую себя такой чертовски усталой.
Сеона задумчиво посмотрела на меня. Ее следующие слова чертовски поразили меня.
— Возможно, если бы ты прекратила наказывать себя за преступления, которые не совершала, ты бы не чувствовала себя такой чертовски усталой.
Я уставилась на нее.
— Что?
— Неужели ты думала, что я не понимала, почему ты начала волонтерство в больнице или почему так долго избегала меня, маму и даже Родди? Ведь если бы не я, ты бы вообще перестала с нами общаться.
Ошеломленная, я открыла рот, но не знала, что сказать. Отрицать, значило солгать ей, а она не заслуживает этого.
Сеона наклонилась ко мне, в ее глазах сияла доброта.
— Я знаю, ты не любила Джима так, как он любил тебя. Он тоже это знал. Мы говорили об этом. Ты была слишком юна и совершила ошибку, выйдя за него замуж, и не думала, что так выйдет. И ты не можешь продолжать наказывать себя за это. Я очень любила своего брата, но могу сказать, его любовь была эгоистична. Он хотел держать тебя при себе, и рано или поздно это закончилось бы катастрофой. Но ты… ты, милая, можешь даже не сомневаться, даже зная, что не любила его с той же силой, что и он тебя, ты подарила моему брату самые счастливые годы его короткой жизни. — Беззвучные слезы катились по ее красивому лицу сквозь грустную улыбку. — Если ты наказываешь себя за это, остановись. Ты серьезно думаешь, что если бы ты была ужасным человеком, разрушившей жизнь моего брата, я бы была здесь? Что любила бы тебя сейчас так же сильно, как любила до смерти Джима?
Рыдание вырвалось из меня, и слезы, которые, я думала, уже иссякли, снова полились. Я обняла Сеону, цепляясь за нее изо всех сил. Облегчение, которое почувствовала, потрясло до глубины души, и принесла мне его Сеона, человек, которого Джим любил больше всего.
— Прости, — рыдала я, держась за нее, словно она мой спасательный круг. — Я так виновата.
И во второй раз за этот день моя подруга успокоила меня.
Спустя время, измученная, я лежала, свернувшись калачиком на диване, положив ладони под голову. Посмотрела на Сеону, что свернулась калачиком на противоположном диване, и, казалось, задумалась глядя на стену стеклянными глазами.
— Я люблю их, — призналась я.
Ее взгляд удивленно устремился на меня.
— Кого?
— Сильви и Эйдана. — Я с трудом сдерживала слезы, грозившие пролиться на мою уставшую от соли кожу. — Я люблю его, Сеона. Больно находиться далеко от него, пока он проходит через это. Чертовски больно. Я никогда не чувствовала себя так раньше. И я пошла на это, зная, что в итоге у меня будет разбито сердце. Думаю, так сложилось специально: я должна была помочь им после потери Никки, быть той, на кого они могли рассчитывать, использовать и двинуться дальше. Теперь мое сердце разбито, и я не могу это вынести, хотя думала что справлюсь. Сильви уехала. Не знаю, увижу ли я ее снова. А Эйдан… это было испытание, верно? И я ему не нужна. Я не виню его, что я могу предложить? Мне нечего предложить такому мужчине. Просто обычная продавщица, у которой не хватает смелости пережить смерть мужа и собрать осколки своей жизни. Вместо этого я болтаюсь в детской больнице, как какая-то жалкая вдова.
— Достаточно, — прошипела Сеона, сердито глядя на меня. Я вздрогнула от ярости в ее голосе и медленно приняла сидячее положение. — Тебе нет еще и двадцати трех лет, Нора. Ты умная, забавная, красивая, и у тебя есть все время мира, чтобы собрать кусочки своей жизни и сделать что угодно. И ты сделаешь. В душе, я знаю, ты сделаешь. Ты особенная, Нора. Это то, что привлекло Джима к тебе, и уверена, это привлекло и внимание Эйдана. Ему повезло, что ты рядом с ним. Любому мужчине повезет. У него только что был второй худший гребаный день в жизни, спустя всего лишь считанные месяцы после первого худшего гребаного дня в жизни. Хватит унижать себя и будь тем, кто ему нужен. Возвращайся туда завтра, будь проклята эта сука Лэйна, и напомни ему, что ты его лучший друг.