Я поняла, что он с трудом сдерживает ярость.
– Сын мой, ты так грубо встречаешь отца…
– К делу – или я прямо сейчас позвоню в полицию. А может, и еще кое-каким людям, которые будут очень рады тебя видеть.
– Но ты же со всеми расплатился, – спокойно заметил то ли поп, то ли монах.
– Ах, ты и это знаешь?! И знаешь, чего мне это стоило? Ты забрал все – и исчез. Тогда, правда, я не думал, что это все забрал ты. А сейчас понимаю. Мне пришлось отдать все, что было записано на меня, в счет кредитов. Я лишился всего, что наработал, жил вон в ее квартире с ее больной матерью, – Слава кивнул на меня.
Я вспомнила, что мне рассказывали мои наниматели. Когда Слава познакомился с Ларисой, у него не было ничего. Но я считала, что он просто ни к чему не стремился, и Лариса заставила его работать, потому что хотела большую квартиру, хорошую машину, хотела ездить за границу, красиво одеваться. И Лариса, и Слава много работали – и Слава стал хозяином нескольких предприятий, приносящих хороший доход.
Но, значит, у него и раньше были предприятия? Или совместные с отцом? И отец лишил Славу всего? И в тот период он встретил Ларису, которая стала его музой?
Кстати, а где писатели и поэты, про которых меня предупреждали наниматели?
– Сын мой…
– Свои монашеские обороты оставь где-нибудь в другом месте. И вообще мог бы не устраивать передо мной этот маскарад.
– Ты не веришь, что я ушел в монастырь замаливать грехи? Ты не веришь, что я услышал Голос…
– Не коси под психа. Или это ты передо мной тренируешься? Считаешь, что если я поверю, то другие тем более?
«Он понял или не понял, что я не Лариса?!»
– Слава, я приехал тебе помочь, – нормальным голосом сказал наш гость.
Слава вопросительно поднял брови.
– Да, я считаю себя виноватым перед тобой. Но ты не должен был знать, что я остался жив, – нельзя рассказать то, чего не знаешь. Я не думал, что у тебя заберут все. Я думал, что наши партнеры и кредиторы, увидев, что все счета пусты, а я – убит, оставят тебя в покое.
Слава хмыкнул. Я тоже хмыкнула. Даже мне, далекой от бизнеса, подобная мысль казалась бредовой.
– Мне не оставили ничего. Вообще ничего, – произнес Слава ровным голосом, но у меня от него мурашки пробежали по коже. Сейчас этот человек нисколько не напоминал плюшевого мишку. Это был медведь-шатун, которого разбудили среди зимы, в берлогу которого вторглись. Боже, что он сделает со мной?!
– Но ты же справился, Слава, – напомнил его отец. Похоже, что это на самом деле его отец. Но монах ли он?
Слава начал орать. Мне хотелось заткнуть уши, забиться в угол, спрятаться под стол, сбежать из этой квартиры, из этого города, к себе домой и больше никогда не появляться в Петербурге. Но у Настеньки еще не закончился восстановительный период… Ее нельзя срывать из больницы. И я же не смогу расплатиться с нанимателями! У меня же ничего нет! Дом в моем родном городе не в счет…
Из гневной Славиной речи я поняла, через что он прошел… Что он пережил, испытал. Да это же невероятно сильный и целеустремленный мужчина! Он выжил, он снова поднялся. И в этом ему, вероятно, помогла Лариса, которую он встретил в самый трудный период своей жизни. Сейчас у него еще один сложный период, хотя, наверное, не настолько сложный, как тогда. Смогу ли ему помочь я?
Хотя о чем я думаю? Я же должна помочь Нине Петровне и компании.
Но чего же они в самом деле хотят? Они же явно не сказали мне всего!
Как Константин собирается наследовать за Славой, если…
То есть он может стать наследником в одном-единственном случае. И с какого боку тут я? Я должна буду исчезнуть? Вернуться в свой город или…
Но пока об этом было рано думать. Следовало послушать разговор папаши со старшим сыном, на котором в свое время повисли все долги.
А Костик? А мать Костика? Неужели вышли полностью сухими из воды?
– Ну, говори, зачем приперся?! – рявкнул Слава после того, как все высказал или не все – просто выпустил пар.
– Я хотел тебе помочь…
– Уж без твоей помощи я как-нибудь обойдусь!
– Но ведь Лариса исчезла, и я подумал…
– Откуда ты узнал, что Лариса исчезла? С кем ты тут поддерживаешь связь?
Отец не собирался отвечать на эти вопросы сына.
– Ну? – рявкнул Слава таким тоном, от которого у меня похолодели руки.
– Я приехал из-за тебя, Слава, – сказал его отец. – Мне не сразу же сообщили о том, что с тобой случилось. Ну и не сразу смог сорваться.
– А документы где взяли? – решила и я поучаствовать в разговоре. Лариса не должна была молчать. – Или по тем же, по которым выезжали?
– Какое это имеет значение? – устало посмотрел на меня свекор.
– А такое, что сейчас Слава позвонит в полицию и сдаст вас им.
– Лучше не в полицию, – хмыкнул Слава. – Мне есть кому его сдать. Обрадую людей, которые потом окажут мне ответную услугу. Сколько там процентов накапало на вывезенные денежки?
– Ты что, не знаешь, что произошло со вкладами на Кипре?!
– Так… Значит, денежки тю-тю? – Слава усмехнулся. – И ты приехал за новой порцией?
– Но там же вроде бы только какой-то процент сняли? – вставила я. – Единовременный налог или что-то в этом роде?
– Так все равно жалко, правда, папа? И кое-что заморозили, да? Ты, небось, в банке «Лайки» все хранил, ну или не все, а большую часть? Да и если только брать, а не класть, то деньги имеют свойство заканчиваться, и гораздо быстрее, чем думаешь. А брать-то откуда?
– Но проценты с капитала? – вставила я.
– А папочка всегда любил жить широко. Ты просто была с ним не знакома лично, Лариса. И еще папочка всегда любил молоденьких девочек. А они требуют денежек. Закончилось все, что вывез? А то, что не закончилось, киприоты заморозили? И ты решил воспользоваться моей болезнью? Так тебя неправильно информировали о состоянии моего здоровья. Выжил я и поправился, как ты видишь.
– Но у тебя же амнезия…
– Правда?
«А если у него на самом деле нет никакой амнезии?!»
Отец Славы явно ожидал другого приема. И явно ожидал увидеть сына совсем в другом состоянии. Но что ждать мне?
– Ну а теперь поговорим о том, как ты будешь отдавать мне украденное, – спокойно продолжал Слава. – Монаху деньги не нужны, и вообще у монаха не может быть денег. Так что ты мне добровольно отпишешь все, что у тебя есть на Кипре и в других странах, и с чистой совестью отправишься в любую сторону света. Или на самом деле пострижешься в монахи. У нас, на Кипре, в Греции – где угодно.
– Ты не веришь, что я…
– Не верю.
Разговор пошел о бизнесе, в котором я совершено ничего не понимала. Я даже не слышала про предприятия и банки, которые упоминали отец с сыном. Я увидела, что Слава – жесткий бизнесмен, к тому же прошедший суровую школу жизни. Но неужели он не раскусил меня? Этого не может быть! Или они в последние годы мало общались с Ларисой? Не просто же так она подсела на иглу? Она стала другой… Они отдалились друг от друга.
Внезапно зазвонил домофон.
– Иди открой, – бросил мне Слава, продолжая прессовать отца, который совсем скис.
Я увидела на экране незнакомого мужчину средних лет. Еще один родственник? Дядя?
– Вы к кому?
– К Вячеславу Анатольевичу. Я привез рукопись.
А вот и первый автор! Я-то думала, когда они появятся?
Я крикнула Славе, сообщая, кто идет к нам в гости.
– Рукопись заберешь, в квартиру не пускать.
Я дождалась автора, который явно водил давнюю и тесную дружбу с зеленым змием, взяла распечатку, обещала передать Вячеславу Анатольевичу и закрыла дверь.
– Отнеси в кабинет, – крикнул Слава.
Я отнесла. И тут снова позвонили – на этот раз в дверь. Интересно, зачем нужен домофон, если жильцы пускают незнакомых граждан? Ведь этого папашу пустили, сейчас каких-то двух мужиков, которых на экран монитора вывела висевшая на площадке камера.
– Мы к Вячеславу Анатольевичу, – донеслось из динамика.
– Вы с рукописями? – спросила я.
– Открывай! – рявкнул Слава.
Я открыла. К нам в квартиру вошли двое мужчин лет по тридцать, спортивные, уверенные в себе. Меня легко и совсем негрубо, но уверенно подвинули в сторону и прямо проследовали на кухню. Я пошла за ними, ожидая развития событий. Интересно, как Слава их вызвал?
– Ты поедешь с ребятами, – сказал Слава отцу.
Тот промычал что-то неопределенное.
– Ну неужели ты думал, что я оставлю тебя ночевать здесь?
– Но я…
– Ты погостишь в другом месте, пока не созреешь вернуть мне украденное.
– Но предприятие создавал я, а ты подключился только потом! И…
– Уведите! – бросил Слава двум молодцам.
Славин отец попытался сбежать. Один из парней сделал какое-то незаметное движение – вроде легко ткнул монаха в живот или чуть выше, и тот буквально обмяк у него на руках. В таком состоянии его и увели из нашей квартиры. Я была в шоке.
– Подогрей-ка курицу еще раз, – велел мне Слава.
Я, как сомнамбула, отправилась к плите.
– А завтра испеки чего-нибудь. Пирога хочу домашнего.
В Ларисиной тетрадке рецептов выпечки не было. Или они записаны в других тетрадях, которые мне еще предстояло найти? Меня тренировали на основные блюда, которые нужно готовить каждый день. Не до пирогов было. Нужно будет поискать еще тетрадочки в квартире. Ну а завтра… я испеку свой фирменный пирог с яблоками и сливами.
– Слушай, а как же мать Константина снова вышла замуж? – спросила я у Славы, стоя у плиты спиной к нему.
– Она была уверена, что муж мертв. Свидетельство о смерти имелось. И она испугалась. А тут представилась возможность уехать в Германию. Она и уехала.
– То есть она была давно знакома с этим немцем?
– Да никакой он не немец! То есть не немецкий немец, а наш. Это ее одноклассник. Я не знаю, как они снова встретились. А может, и не прерывали связь. В общем, она очень быстро отсюда свалила. Правильно сделала.
– А почему не взяла Костю?
– Он сам не хотел уезжать. И зачем ему жить с отчимом? Он был не уверен, что сможет жить там один. Языка не знает. Модельеры там свои есть, да он и не модельер. Что бы он там делал?