есно, что напишет Липкин – или его юристы – в трудовом договоре?
– Я постараюсь время от времени выбираться в Петербург, – сказала я подруге. – Пока Слава не придет в себя, точно буду ездить – надо же платить за лечение. А потом… Потом мне лучше исчезнуть. Я боюсь, Вера!
– Может, лучше вообще не приезжать? – спросила подружка. – Это опасно, Лида. Из-за этого драгдилера, который хочет тебя убить, то есть, конечно, убить он хочет Ларису, но считает, что ты – это она. Ты чудом избежала смерти. Потом есть Костя, его жена и теща. Что они с тобой сделают? Лучше исчезни. Деньги можешь переводить мне.
– Я хотела тебя об этом попросить.
– Не волнуйся. Все сделаю. Все передам кому нужно. Только напиши мне все координаты на бумажке. Я же еще плохо ориентируюсь в этом городе, а Тимофея не хочется посвящать во все дела. Так что уезжай и затеряйся на время.
Я от души поблагодарила Верку и решила для себя, что лишний раз из квартиры выходить не буду. Мне нужно продержаться неделю. Буду заглядывать к Славе и к дочери. Днем. Никаких вечерних выходов из дома.
На следующий день позвонил следователь. Я внутренне сжалась. Не хотелось общаться с представителями органов.
– Лариса Павловна, у меня для вас хорошая новость! Наркомана нашли!
– Это того, который стрелял в Славу? То есть в меня? То есть…
– Нет, вы не поняли! Семен – известный драгдилер, но сам не нюхает и не колется. Правда, сейчас он залег на дно. Но ничего, достанем. Через какое-то время вылезет. А у нас показания запротоколированы! Нашли того наркомана, который подложил вам взрывное устройство!
По словам следователя, парень, который принес на нашу лестничную площадку смертельный груз, задолжал Семену, и драгдилер решил его использовать – поручил отнести пакет к моей двери, то есть Семен назвал задолжавшему клиенту номер квартиры, у которой нужно было оставить пакет, но парень номер забыл, помнил только, что этаж – последний. Вышел на этаже, увидел, что квартир несколько, и оставил пакет у лифта.
– Но неужели он не понимал, что несет взрывное устройство? Что могут погибнуть люди?
– Лариса Павловна! Лариса Павловна! Не судите о нем по себе. У наркоманов – помутненное сознание. Он хочет только скорее получить дозу. А из-за долгов этот парень дозу получить не мог. Семен объяснил, что нужно сделать, чтобы получить. Парень даже не знал, что несет взрывное устройство и сам может погибнуть! Он не спрашивал, что несет! Сказали: отнеси пакет, он взял и понес.
– Неужели не посмотрел, что там?
– Посмотрел, что не то, что ему нужно.
– Какой ужас!..
«А Семен никак не может успокоиться. Похоже, что убийство Ларисы стало для него делом принципа. Может, у него тоже помутненное или каким-то образом искаженное сознание? Он хочет сделать Ларису показательным примером для других? На деньги от нее он больше не рассчитывает. Она же пропала какое-то время назад. А тут появилась… Но ведь органы могли выяснить, что Лариса тоже была наркоманкой!»
И чем это грозит мне?
– А что с Шурой? – решила я немного сменить тему. – Я имею в виду Александру Мюллер.
Следователь рассмеялся.
– Будет отправлена на принудительное лечение. Хотя нельзя исключать, что ее заберет ее немецкий муж и отправит в частную клинику в Германии.
– А такое возможно?
– Все возможно, Лариса Павловна, – вздохнул следователь. – Хотите, я вам расскажу пример из жизни одного моего знакомого?
Дело было в Англии, куда друг следователя уехал еще в девяностые годы. Они в подростковом возрасте вместе спортом занимались, друг потом пошел в тренеры, ну а следователь – в правоохранительные органы. Работа тренера в России не приносит больших дивидендов, часто люди трудятся на голом энтузиазме, а нужно содержать семью, кормить собственных детей, а не только заниматься с чужими. Поэтому многие ищут зарубежные контракты. Больше всего тренеров уехало из нашей страны в девяностые годы и теперь помогают стать чемпионами представителям самых разных стран, как развитых, так и бедных, но находящих деньги на развитие спорта.
В общем, друг следователя недолго думал, когда подвернулся контракт. Вначале уехал сам, потом к нему приехали жена и двое детей. И зажили они в Англии, он работал по двенадцать, а то и четырнадцать часов – не только тренировал, но и выступал в роли спарринг-партнера, жена сидела дома, занималась детьми.
Через несколько лет у него появилась другая женщина, молодая англичанка, его ученица. Законная супруга случайно увидела, как он везет в своей машине эту девушку. Она не видела их в постели, она не видела их целующимися, они просто ехали в одной машине и мило разговаривали. Но, возможно, сработала женская интуиция. Она развернула машину и бросилась в погоню, догнала – и стала биться своей машиной об его.
Полицию вызвали англичане, которые стали свидетелями этого шоу на дороге. Ведь оно угрожало безопасности других граждан! Ее забрали в участок. С него взяли показания. Он остался с двумя разбитыми машинами и представителями страховой компании. Про жену решил: пусть проведет ночку в участке, ей полезно. Еще пожалел, что не в российском.
Утром ему позвонили из полиции и пригласили приехать. У них освидетельствование проводят сразу же – без нашей волокиты. И в результате этого освидетельствования было определено, что женщина неадекватна, то есть судить ее за содеянное нельзя.
Ему предложили на выбор два варианта – или он помещает ее в частную клинику за свой счет, или она отправляется на принудительное лечение за счет государства. Это было сделано буквально сразу же после происшествия.
– Но медицина в Англии… – открыла рот я.
– Очень скупая, – сказал следователь. – Именно это слово обычно использует мой друг. Там есть отличные частные клиники, но далеко не все могут их себе позволить. То есть в клинику, куда отправляют принудительно, лучше не попадать. В любом случае мой друг выбрал частную.
– И теперь Шуру тоже могут отправить в такую клинику?
– По крайней мере, такие разговоры у нас идут. Она – гражданка Германии. Про Германию точно сказать не могу, но правительство Финляндии, например, обращается к нам с просьбой отправить своих граждан отбывать наказание на родине. По мнению правительства Финляндии, у нас очень плохие тюрьмы, и они не могут допустить, чтобы их граждане содержались в таких условиях. Хотя это может быть очередной плевок в нас…
Следователь рассказал про то, как один финн, водитель, севший у нас пьяным за руль фуры (чего не позволил бы себе в Финляндии), раздавил «Жигули» с пятью нашими гражданами. Наш суд его осудил, по просьбе правительства Финляндии финн был отправлен на родину, там обязался больше не пить, и после этого финны выпустили его на свободу.
– И что? – ошарашенно спросила я.
– И ничего. Мы можем только закрыть ему въезд в Россию.
– А Шуру наши власти отдадут в Германию?
– Лариса Павловна, вы думаете, что у нас без нее мало головной боли? – ответил вопросом на вопрос следователь. – Тут, вообще-то, дело другое. Она стреляла, но не убила. И она на самом деле неадекватна, а тот финн был просто пьян! Муж ее первый давно мертв, хотя она всем и каждому доказывает, то есть пытается, что ваш муж держит его где-то в плену и она прилетела сюда его спасать. Да и со всем остальным достала она уже всех, кто с ней вынужден сталкиваться по долгу службы! Я сам лично готов ей дать пинок под зад, чтобы летела до самой Германии и их чистых продезинфицированных туалетов! И сидела там до посинения!
– Вы о чем? – не поняла я.
– Вы знаете, как в Германии в общественных местах дезинфицируют туалеты?
– Понятия не имею. Я никогда не бывала в Германии.
– Неужели ваша родственница вам об этом не рассказала?
– Да как-то к слову не пришлось… Мы говорили про ее мужа, моего мужа. Про то, как мой держит ее супруга и своего отца в застенках, я слышала.
– Вам еще повезло. А контролеры в СИЗО уже взвыли. И женщины, с которыми она встречается на прогулках. Содержится она теперь в одиночке. Иностранцев положено содержать отдельно, то есть можно с другими иностранцами. Ее, как бывшую нашу, поместили с бывшими гражданками Советского Союза, теперь представительницами независимых государств. Вы представляете, кто может находиться у нас в женском следственном изоляторе?
– Догадываюсь, что не англичанки и не немки.
– Вот именно. Там две узбечки и цыганка, гражданка Молдовы. Так все трое потребовали, чтобы ее отселили или их отселили, отправили в тюрьму, выслали на родину – но только не находиться в одном помещении вместе с Александрой Мюллер. Она всем рассказывала, как в Германии после каждого клиента дезинфицируют унитазы. В каждом общественном туалете есть для этого специальный человек.
– Предполагаю, что парашу в камере не дезинфицировали не только после каждого клиента, но и вообще никогда.
– Вы все правильно понимаете. Но Александра Мюллер накатала кучу жалоб в разные инстанции, консула уже несколько раз вызывали. Про унитазы прослушали уже все! Причем она не играет. Не косит под сумасшедшую. Она на самом деле так думает! А еще все, кто с ней сталкиваются, узнали про особое приспособление, которое помогает выдавить всю зубную пасту из тюбика – чтобы не пропадала. Александра Мюллер прочитала сокамерницам целую лекцию об экономии, а потом переключилась на контролеров.
– Она требует принести в СИЗО такое приспособление?
– Слава богу, нет. Требует экологически чистых продуктов. Она в своей Германии отоваривается в каком-то биомагазине, то есть она сама его так называет. Так что предполагаю, что с нашей стороны будет сделано все возможное, чтобы Александра Мюллер была поскорее выслана в Германию к своим продезинфицированным унитазам, биомагазинам, приспособлениям, помогающим сэкономить пять грамм зубной пасты. Пусть катится! И ведь она на самом деле никого не убила…
– От меня требуется подписать какие-то бумаги?
– Нет. Вы уже дали все показания.