Я надеялась на подробности, но Заря закрылась в своей раковинке, как у нее часто водилось. Неестественно выпрямила спину, выпятила грудь, словно назойливое любопытство встречала во всеоружии. Мол, врешь не возьмешь. Нет, в таком состоянии от нее уж точно ничего не добьешься. Повременю, оставлю вопросы на потом. Я давно уяснила – к Заре нужно подобрать ключик. С детства усвоила: если хочешь выцыганить у бабушки сладости, информацию, уговорить ее что-то разрешить или сделать, нужно ждать подходящей минуты. Чувствовать – когда Заря расположена, а когда отгораживается от мира и даже близких за стеной молчания, общих фраз. Выбрасывает флаг «Я сильная, самодостаточная женщина. Лучше обходить по касательной и не трогать – взорвусь негодованием. Почище аурного пламени будет. Ядерный гриб рядом не стоял».
Я сдерживала поток недоумения, молчала несколько минут, пока Заря воззрилась неотрывно – не отводила глаз и не говорила ни слова. Хотелось закруглить разговор, чувствовалось – ничего я больше не выясню. Но вопрос сорвался с губ сам собой: крутился-вертелся на языке и не удержался:
– Но если ты пара, он же не мог просто так отступиться? Отказаться от единственного шанса создать семью, детей завести? Для лельдиса это ведь равноценно перечеркиванию будущего, полной невозможности семейного счастья!
Бабушка нервно отмахнулась: так отмахиваются от назойливой мухи поздней, но теплой осенью. Насекомого, что никак не смекнет – его дни давно сочтены, кружит и жалит, жужжит над ухом, садится куда ни попадя, вызывая лишь усталое раздражение.
Я даже не поняла – относились ли эмоции Зари ко мне, к нашей зарождающейся симпатии с Велом, к несостоявшимся отношениям бабушки или к ее загадочному «маньяку» лельдису. Но то, что он все еще волновал бабушку, про себя отметила. Не могла она равнодушно рассказывать о бывшем. Обычно Заря с «отставными женихами» не церемонилась. Рубила правду матку, делилась подробностями, не стеснялась в эпитетах и вываливала конкретику. Теперь же вновь поразила непонятками. Мало того – я только сейчас сообразила! Заря ни разу не назвала ревнивца по имени! Обычно она придумывала бывшим забавные прозвища, коверкала их короткие имена. А тут – ничего! Абсолютно! Либо он настолько известен, либо одно имя возвращает ошибки прошлого, прокручивает их перед мысленным взором, принося боль и запоздалые сожаления. А может и то и другое…
Заря неожиданно подтвердила мои догадки, сама того не желая и не планируя.
– Оставит он пару в покое, как же! Жди и надейся на такое чудо! Это же надо сразу менять не город – планету! А при его должности, статусе, влиятельности… И такой ход может не сработать. Но ты меня знаешь. Отрезала – значит отрезала. Лоб себе расшибет об стену моего равнодушия!
Новая томительная пауза, взгляд, исполненный внутренней силы и вызова, и глухое молчание. Исповедь закончена…
Пшррр… Шшш… Несколько жуков подлетели к стеклу – густые заросли ягод на заднем дворе привлекали сонмы насекомых, придавая убежищу Эли эдакой самобытности. Порой я сравнивала отель с загородным домом отдыха. Здесь пахло свежестью, ягодами, росой, за окнами кружили большие пестрые бабочки, птицы щебетали с крыши, приветствуя новый день, превознося пару. Не верилось, что у парадного входа тихая заводь нетронутой природы сменяется каменными джунглями современного города. Контраст поражал и мотивировал остаться. Хотелось бы обзавестись собственным домом, да хотя бы квартирой в каком-нибудь многоэтажном комплексе. Но мне тут слишком нравилось. Да и на работу не требовалось торопиться. Прошел несколько метров – и ты уже на службе.
– Слушай, ну не все же лельдисы одинаковые. Люди вон тоже какие все разные! А маги? Одни защищают порядок, другие фанатично пытаются навредить государству, третьи работают легально, создают фабрики по производству заклятий. Четвертые открывают незаконные заведения, где распространяют запрещенные заклятья, творят боевую и убийственную магию… Сколько существ, столько характеров, судеб и темпераментов. Нельзя же всех под одну гребенку! – Вдруг жутко захотелось вступиться за лельдисов.
Вспомнился Вел, будто вновь очутился рядом. Его вздрагивающие пальцы на моей талии, тепло дыхания и наше единение. Когда слова лишь нарушают гармонию, а тишина говорит больше крика. Когда хочется обняться, соединиться и не расставаться – ни телом, ни чувствами, ни даже аурой. Безоглядно глотать чужое дыхание, обжечься жаром сильного мужского тела и разнежиться в тепле ласковых прикосновений.
Я все это чувствовала там, в больнице. Только не осознавала, просто проникалась.
Заря покосилась так, как смотрит безумец, что несколько раз прыгал на тарзанке на новичка, твердо убежденного, что практически не почувствует свободного падения. Чуть пощекочет нервы страхом, немного взбодрит психику полетом: неуправляемым и с риском для жизни. Казалось, лезу в самое пекло, прямо в жерло действующего вулкана, который вот-вот начнет извергаться. Но я ничего подобного не чувствовала. По-прежнему доверяла своему лельдису и очень хотела вновь с ним увидеться. Не знаю – может, я и ошибалась. Но лучше однажды обжечься, расстроиться, чем полжизни сожалеть об упущенном шансе. Заря догадалась и резко помотала головой.
– Вот любят молодые наступать на грабли. Всегда считают себя уникальными, счастливчиками…
Только и сказала, и замолчала. Больше мы к скользкой теме не возвращались. Доели пиццу, прикончили чайник чая, немного посплетничали о медиках без границ: кто встретил пару, кто переехал, а кто получил повышение по службе. И я отправилась на заслуженный отдых.
Бабушка помогла переодеться в пижаму, уложила в кровать, накрыла одеялом и подоткнула его как в детстве. Возникло такое щемящее, ни с чем не сравнимое ощущение, словно опять маленькая девочка, которая не знает о боли, потерях. Ждет, когда утром разбудит мама, чтобы поворчать, как еще рано, не хочется идти в садик или в школу. Близких терять и больно, и страшно. Кажется, от мира отрезали кусочек – дом, где всегда любили и ждали, и принимали в любом состоянии. Место, где невзгоды пасовали, отступали, сраженные заботой, страдания исчезали, вытесняясь покоем. Место, где душа и тело согревались лишь от одного ласкового взгляда того, кому ты всегда дороже денег, путешествий по миру и собственного комфорта. Нет больше у меня маминого дома, слава богам, хоть бабушка оставалась.
С этими мыслями я засыпала. Видимо, поэтому и нанялась к Эргию. Чтобы другие не теряли близких в глупых катастрофах, нелепых случайностях. Никто не должен терять любимых! Я понимала, что это утопия, такого не бывает в реальной жизни. Действительность любит подвергать испытаниям, проверять на стойкость и здравомыслие, отнимать дорогое, чтобы больше ценили. Но делала все, от меня зависящее, чтобы трагедий случалось как можно меньше.
Глава 4
Утро снова напомнило мне о детстве. Солнечные зайчики скакали по комнате, играли в догонялки на полу и стенах, и вдруг растекались по мебели кляксами. За окнами спали пустынные улицы, готовясь к очередному ночному загулу. Последние посетители ночных заведений лениво садились в желтые такси и уносились в ясное небо.
Стоп! Сейчас что, раннее утро? Я же легла вчера, часа в три-четыре?
Я осторожно присела на постели, усиленно приводя мысли в порядок. В голове царил полный бардак и хаос. Я помнила, что укладывалась, когда солнечный полдень за окнами как раз шел на убыль. Улицы только-только оживали. Наполнялись парочками, что бесстыдно обнимались на глазах у прохожих. Завсегдатаями развлекательных заведений и теми, кто радостно сменил хлопоты рабочих будней на безоглядное веселье редкого выходного. Чтобы затем снова окунуться в суету, безумие офисной круговерти, вспоминая счастливые мгновения полной свободы. Возможности делать что хочется и как хочется, жить на полную катушку целые длинные сутки.
На цепочку-телефон прилетело сообщение.
– Доброе утро, внучка. Полагаю, ты проспишь до самого утра. Хочу, чтобы ты как следует поразмышляла над нашим разговором. Я не стану мешать вам с лельдисом. И ты это прекрасно понимаешь. Но ты сама должна для себя решить – готова ли к такой, особенной связи. Полной откровенности перед мужчиной, невозможности спрятаться и что-то скрыть и сто процентному погружению в ваши отношения. Вот как-то так. Завтрак полуготов в холодильнике, на верхней полке. Приятного дня. Я так понимаю, если не передумаешь, встреча с Велом на сегодняшнем представлении. Кто знает, возможно, посещу его тоже…
На этом сообщение обрывалось, но дальнейших пояснений мне и не требовалось. Видимо, Заря решила, как обычно. Если не удается убедить внучку держаться подальше от новой опасности, надо разделить ее на двоих. Лельдис, боюсь, этому не обрадуется. Но бабушку переспорить вряд ли получится. Придется нанимать вторую химеру. Надеюсь, важные работодатели Вела примут Зарю без лишних уговоров, в особенности, если я так нужна им. Да и бабушка – химера что надо. Ее и Нина в агентство зазывала. Просто Заря не любит гоняться за поврежденными и ранеными заклятьями, рисковать здоровьем ради их обезвреживания.
Я привстала, сладко потянулась и приняла новое сообщение.
«Доброе утро, дорогая напарница. Буду на месте, не опоздаю».
В этом коротком послании лельдиса почему-то слышались просящие нотки. Или мне только почудилось спросонья? Он словно переживал, что передумаю. Нет уж, решила, значит, решила. Чувствую, будет весело, хотя и страшновато. Внезапное предчувствие пронзило стрелой. Я иногда так интуичила. Почудилось, нас ожидают неприятности. Но меня это всегда только подзадоривало.
Ладно, пора начинать свой день. Завтракать, мыться, почитать в интернете – что там со спасенными и как себя чувствуют дуралеи. Идут ли на поправку раненые туристы и обезврежено ли опасное заклятье. О нем Заря вчера не упоминала: скорее всего, просто не интересовалась.
Выясню последние магические новости, немного побалдею, наслаждаясь покоем и отправлюсь заключать очередные пари. Ну а потом… на работу агента. День обещает отдых и спокойствие, вечер и ночь – новые впечатления. И у меня уйма времени, чтобы к ним подготовиться.