Глупо, конечно. Нас привез сюда Лейн, только у него есть машина, наши остались слишком далеко. Но Заря уверенно выходит на стоянке и шагает к первой попавшейся машине с оранжевыми шашками такси и мигалкой.
Лельдисы настигают, что не удивительно. Один их шаг равен трем нашим. Прыжок – и метра два позади.
Такси приветливо распахивает двери, и мы почти ныряем в салон, когда сильные руки смыкаются на моей талии. Буквально подвешивают над землей. Я собираюсь вырываться, инстинктивно тычу локтями назад, пытаясь сразить Вела. Но он вдруг шепчет:
– Лея, пожалуйста. Прошу тебя, выслушай. Ты же моя пара… Это инстинкт. Понимаешь? Мне надо привыкнуть. Поначалу рядом с парой инстинкты и чувства взвинчены до предела. Желания бурлят в крови неутоленной жаждой. Это как безумие. А тут такое… Прости, конечно я тебе доверяю… Просто инстинкты сработали и подчинили…
Он тараторит: суматошно и рвано, надрывно дышит и прижимает покрепче. С каким-то непередаваемым глухим отчаянием. И я обмякаю, слушаю, успокаиваюсь. Словно издалека доносится голос Зари, что лупит по воздуху кожаной плетью.
– Вот и шел бы к своей раздетой девице! Не смей меня трогать, придурок пернатый!
Они с Лейном как два подростка, вот уж ей богу. Маньяк тяжело дышит, выдыхает в лицо Зари:
– Дура ревнивая! Для меня нет никого другого! Неужели ты не понимаешь? Я почти сорок лет не был с женщиной! С тех пор как ты меня бросила!
Вопль черного лельдиса разносится по стоянке, огибает машины, отражается от стен и пола. Все вокруг замирает. Да уж! Признание почище, чем в женском сериале! Таксист смеется в кулак. Лейн поворачивает к нему звериный оскал – и шофер столбенеет с вытянутой физиономией.
Заря кричит что-то еще. Лейн отвечает, просит, ругается, возмущается. А я затихаю в руках Вела. Он отпускает, позволяет повернуться, придерживая за талию, словно боится, что сбегу, все-таки не дослушаю.
И вдруг говорит прямо в лицо:
– Это глупо, Лея. И вообще люди не верят в любовь с первого взгляда. Но у лельдисов и других оборотней так. Увидел – и все, ты больше себе не принадлежишь. Лея, прости меня. За то, что напугал, подорвал доверие, сделал неприятное.
Боль в зеленых глазах, желание, вздрагивающие губы, горячие руки, прерывистое дыхание… Я прижимаюсь к Велу и молчу, пропитываясь его волнением, жаром. Белый лельдис каменеет – абсолютно и весь, дышит натужно, часто-часто и молчит, прижимая сильнее.
Чуть отстраняется, впивается в губы поцелуем и стискивает так, что возбужденное мужское тело буквально штурмует, рождая волнение. Язык, губы, вздутые вены на шее… Он такой страстный, пылкий, необузданный… Я согреваюсь, млею и наслаждаюсь. Тепло струится по телу, собирается в животе, опускается ниже, отвечая на призыв лельдиса. Такой, что даже паралитик бы заметил.
Вел дрожит – эмоции зашкаливают. Безумие ревности, страх потери переходят в бешеное желание обладать. Лельдис сдерживается из последних сил, прикусывает губу, жадно глотая воздух. Внизу живота подергивается от бешеного пульса внушительное свидетельство его возбуждения. Вел отстраняется медленно, с огромным трудом. Трясет головой, словно приводит себя в порядок.
– Нам надо искать следы заклятья, – говорит очень хрипло, еле дыша. И я внутренне ликую, забывая неприятные мгновения. Он так дорожит мной… так меня жаждет… Он мой… от макушки до пят. От этой мысли голова идет кругом. Вел усмехается – криво и не очень весело, чуть поддергивает брюки, оправляется и оглядывается на вторую сладкую парочку.
…Заря немного успокоилась, но все еще смотрела на Лейна зверем. Черный лельдис выглядел расстроенным, но старательно скрывал эмоции за маской напускного хладнокровия.
Очнулся первым, огляделся по сторонам и спросил:
– А где Аттари? Кто-нибудь его видел?
Глава 6
Кузнечика поблизости не оказалось. Вел все еще тяжело дыша оглядел стоянку, и я последовала его примеру. Промежуточная «крыша» здания-паутинки, розоватый каменный пол, с вкраплениями металла, высокий забор из крутых спиралек, другие авто всех размеров, видов и форм. Массивные джипы, с закругленными носами, в основном насыщенных, спокойных оттенков: бордового, черного, темно-синего. Маленькие, юркие спортивные авто: назвала бы иномарки, но нынче термин утратил смысл. Земные государства слились воедино и раздробились на территории оборотней, колдунов и смертных. Нет, по закону каждый имел право жить там, где заблагорассудится: не зависимо от расы, возраста и национальности. Старые государства, границы, виды на жительство и зеленые карты благополучно канули в Лету, едва появилась погодная магия. Теперь прекрасные условия для жизни, вечное лето, мог обеспечивать любой город земного шара: хоть на полюсе его построй, хоть на экваторе.
Но так уж вышло, что существа разных рас предпочитали селиться обособленно. Впрочем, как и люди. Кому захочется, чтобы его ребенку оторвал руку какой-нибудь лельдис или вербер? Поджег спину, макушку мощный маг, что еще не до конца оседлал собственные силы? Да и договориться с существом собственной расы было куда проще – культура, образ жизни и все остальное не так сильно разнились.
Удлиненные, средних размеров машины рядом с остальными «кругляшками» напоминали крокодилов, выкрашенных безумцами в разные цвета. Канареечно-желтые, кипенно-белые, розовые, голубые, алые…
Владельцы авто клуб покидать не спешили и на стоянке мы оставались в гордом одиночестве. Не считая, конечно, нескольких таксистов – невольных свидетелей нашей любовной драмы. Аттари так и не появился. Мы с Зарей виновато оглянулись на лельдисов. Проклятье! Если бы не наша истерика!
Мужчины поняли, почти одинаково развели руками – одной расы все-таки, и реакции очень похожие.
– Мы тоже сплоховали, – первым отозвался «маньяк». – Понеслись за вами, не оглядываясь. Вот что делает с оборотнем пара. Совершенно лишает рассудка, взвинчивает чувства.
В его голосе тоска смешалась с отчаянием. Лицо Зари немного прояснилось, хмурые брови разошлись в стороны. Бабушка быстро приблизилась к Лейну и нежно погладила того по плечу. Уж не знаю, что на нее нашло, но черный лельдис сразу воспрянул духом. Посмотрел с благодарностью, накрыл рукой ладошку бабушки и с минуту молчал, будто пропитывался этим ощущением, вспоминал, чуть прикрыв глаза, и едва не урчал от удовольствия.
Наконец, он взбодрился и предложил:
– Возвращаемся? Аттари, конечно, дурень каких мало. Но не бросать же его за это в беде?
Я собиралась согласиться, Вел кивнул, но Заря решительно замотала головой. И прежде чем удивление вырвалось наружу вопросом, произнесла больше в мою сторону:
– Я запомнила его ауру. Думаю, внучка тоже. Давайте мы вначале поищем парнишку?
Лейн ухмыльнулся, словно говорил «Слона-то я и не заметил», Вел коротко поддакнул.
Я прикрыла глаза, опираясь на крепкую руку белого лельдиса – она придавала уверенности, окутывала аурой защищенности.
Так. Энергетика Аттари. Все живые существа имели особенную, только им присущую энергетику. Она, как отпечатки пальцев, давалась при рождении и почти не менялась, разве что расцветала эмоциями. Сила ауры определялась по густоте, насыщенности цветом, объему и свечению. У оборотней она всегда принимала форму их зверя и обязательно содержала оттенки, присущие масти.
Я хорошо запомнила энергию кузнечика, еще по опасной игре в клубе Эли. Такое солнце, с обрезанными лепестками, внутри синий, посередине розоватый, по краям переходит в насыщенно-красный. Во время сильных тревог аура кузнечика шла крупными лиловыми волнами. Я принялась исследовать внутренним взором помещения, вернее ауры, что в них находились – сами стены, двери, мебель не видела. Но отчетливо различала всех, кто там находился. Колдунов, оборотней, ворожей, чародеек… Заклятья, что обеспечивали здание удобствами и даже растения в цветочных горшках и кадках.
Мне хватило нескольких секунд, чтобы понять – паника напрасна. Ничего с Аттари не случилось. Просто кузнечик решил, что наши разборки затянутся, и отправился в одиночку отслеживать заклятье. Вернее, путь, по которому оно прибыло в зал для рулетки.
Сам по себе Аттари магию, конечно, не видел. Впрочем, как и большинство колдунов, что лишь ощущали пляску энергий, интуитивно определяли – откуда угроза и различали нечто вроде аурных слепков. Такие размытые фантомные пятна, похожие на световые, испущенные витринами или фонарями в ночном городе.
Но я бы очень удивилась, отправь спецслужбы колдуна на задание, не снабдив его своими штучками-дрючками. Аттари управлял заклятьем поиска. Эдакой аурной зверушкой, похожей на гигантскую каракатицу. Она вытягивала во все стороны плоские щупальца, исследовала территорию и двигалась за остаточной энергией. Ежеминутно мигала то алым, то зеленым, чтобы хозяин видел направление, понимал – удачен поиск или же нет.
Видимо, пока мы поддались эмоциям, кузнечик времени даром не терял – дал поисковику понюхать остатки раненых заклятий. Подозреваю, что потребовал сосредоточиться на самом сильном – по крайней мере, я бы именно так и поступила.
И вот теперь Аттари напоминал мне древнего сыщика с поисковой собакой, что неслась впереди, отыскивая след и указывая направление.
Сейчас каракатица уверенно бежала по нижнему этажу нашего яруса, вдоль яркого аурного следа монстра из рулетки. Я открыла глаза. Заря победно улыбнулась:
– Жив ваш Аттари и без нас пытается найти источник заклятья. Но лучше нам поспешить. Похоже, источник не сильно жаждет быть найденным. И вполне может нанести дуралею удар. Всего я не разглядела. Но то, что там не один мощный маг – уверена. Кто знает, сколько их еще прибудет на защиту.
Я издала невольный смешок. Насколько же они похожи с черным лельдисом! Даже слова подбирают одинаковые! Давно пора взяться за ум. Перестать ревновать друг друга и сойтись, наконец. Судя по лицу Вела, он считал также.
– Веди! – предложил Лейн.
Заря смешливо отдала честь, и двинулась к лифту.