Вера отложила отсканированные листы и взглянула на круглые окна в потолке, сквозь которые пробивались лучи солнца. Были те, кто утверждал, что Нострадамус не мог предсказать затмение на 450 лет вперед. Глупцы, подумала Вера с пренебрежением. В пределах драконического периода или сароса, в который солнце восемнадцать раз проходит цикл смены времён года, затмения повторялись с математической точностью, известной еще со времен Древнего Вавилона. Неужели за эти века люди настолько отошли от истинной природы вещей, что не понимают таких простых законов мира?
Большинство считает, что человечество неуклонно прогрессирует, но Вера знала правду: мир катится в регресс уже тысячи лет. Как иначе можно объяснить то, что религия, которую большинство считает истинной — всего лишь калька с более древних верований? Вере доводилось читать египетскую «Книгу Мертвых», и она была удивлена и возмущена, осознав, что заповеди Моисея вчистую списаны из «Сказания о восхождении во свет», которому больше трех с половиной тысяч лет. А Иисус подозрительно похож на Митру — не только историей и деяниями, но даже внешне.
Человечество не хочет развиваться, люди не хотят думать. Они хотят слепо идти туда, куда их ведут.
Что ж, это их право.
Вера встала из-за стола — все, что нужно было сделать во Франции, она сделала. Пора было возвращаться. Пусть точный смысл фраз ускользал от ее понимания, но главное было ясно — Король Ужаса придет, и не так важно в каком обличии.
Времени оставалось совсем немного.
— Он называет меня милфой.
Света рассмеялась. Они сидели в единственном кафе в районе, где подавали хороший латте.
— Что смешного? — обиделась Анна. — Я начинаю подозревать что все вокруг знают что-то, чего не знаю я!
— Ань, это называется паранойя! — смеялась Света. — А милфами подростки называют сексуальных дам в годах. Так что поздравляю — твой хакер тебя хочет!
— Тоже мне радость, — поморщилась Анна. — Он мне в сыновья годится.
— Как бы то ни было — он хорош. Информацию достал ценную.
— Знать бы что теперь делать с этой ценностью, — вздохнула Анна.
— Собирать пазл дальше, пока картинка не сойдется.
— Я уже не уверена, что хочу это делать, — призналась Анна.
Света положила горячую ладонь на ее руку.
— Ань, я понимаю — ты еще не отошла от событий с Ленкой. Но я тебе говорю как психолог — это никуда из твоей головы не денется. Пока ты не пройдешь путь до конца — Машенька не исчезнет из твоих снов.
Смолина мрачно смотрела на остывающий кофе, под молочной пенкой которого скрывалась чернота. Вот так бывает и с человеком — снаружи кажется белым и пушистым, а как копнешь глубже — потеряешься во мраке.
— Знаешь, что пугает больше всего? — добавила Света. — То, что об этом никто не знает. Люди спокойно пьют свой кофе, а в ста метрах от них в лесопарке лежит труп девочки. Прямо сейчас кого-то насилуют, а чьего-то ребёнка сдают на органы.
— Уроды! — скрипнула зубами Смолина. — Всех бы передушила своими руками.
— В этом и проблема. Пока они продолжают разгуливать на свободе, никто не в безопасности. Ни ты, ни я. Ни Ленка.
Анна изучающе посмотрела на Свету. Ничего необычного не было в ее глазах — все то же искреннее сочувствие, желание поддержать, мягкость и теплота. Но никогда раньше Смолина не слышала подобных слов от своего бывшего координатора. В городе происходят десятки преступлений в год. Почему ее зацепило именно это?
Словно в ответ не ее немой вопрос, Света сказала:
— Убийцы детей самые страшные существа на свете. Их просто не должно существовать.
Анна была полностью согласна, но именно это ее и смущало. Странное чувство неестественности происходящего не покидало ее. Как будто Света говорила ровно то, что хотела слышать Смолина. Вот только зачем?
— Никогда не поверю, что тебе безразлична судьба детей! — вновь словно прочитав мысли Анны сказала Света. Как-то быстро сказала. Словно уговаривала Смолину.
— Ты как будто насильно хочешь втянуть меня в это дело! — заметила Анна.
— Ань, а кто, если не мы? Ты же была в милиции. Как они искали Ленку? А как они искали Аню Ларину? Если бы они нормально делали свою работу — нашей организации в принципе никогда бы не существовало!
— Из вашей организации я ушла три года назад, — заметила Анна.
— Да ладно, Ань. Я тебе обещаю: больше никаких трупов.
— Откуда такая уверенность?
— Ну пока за три года новых случаев не было.
— Может просто мы о них не знаем?
Света покачала головой.
— Мимо меня ни одна пропажа человека не проходит. Так или иначе — нужно понять, кто это сделал.
— Почему я?
— Ты один из лучших поисковиков, Ань.
— Это не ответ.
— Это вопрос, — Света смотрела прямо в глаза, и сейчас от мягкого психолога осталось одно воспоминание. Анна увидела, что Света может быть другой — жесткой и решительной. — Вопрос, который нам всем нужно решить. Но без тебя мы не справимся. Потому что в тебе есть то, чего нет в других.
— И что же это?
— Неравнодушие. Большинство предпочитают оставаться в стороне. Они бы и рады наказать зло, да только не своими руками. Потому что страшно и опасно, да и жопку с дивана поднять ого-го сколько усилий стоит! А с утра на работу, детей в школу вести, а еще в отпуск на морюшко надо съездить… когда же тут со злом бороться? Я насмотрелась на это за годы работы координатором. Но ты не такая. Тебе не все равно. И ты всегда идешь до конца.
Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза.
— Если это не сделаешь ты — не сделает никто, — повторила Света. — Машеньку просто забудут. Похоронят в памяти и сотрут следы. Убийца останется безнаказанным. И одному богу известно, сколько еще будет подобных жертв.
— А ты? А Резнов?
— Я координатор, — развела руками Света. — Я привыкла работать в штабе. Могу принимать звонки, отмечать зоны поиска, вести документацию…
— Понятно. Резнов?
— Резнов мужик незаменимый. Он пойдет за тобой и сделает все, чтобы тебя защитить. Но он не лидер. Сам он в такое не ввяжется.
Анна шумно выдохнула. Вот какого черта, спрашивается? Нахрена ей это лидерство? Хватает проблем и без этого острого чувства несправедливости! Так теперь еще тяни эту телегу с добровольцами, возжелавшими покарать зло, но не знающими как, и даже в какой стороне это зло искать.
Смолина закурила, выпустила густой дым в потолок, и подумала, что иначе она не может. Света, как всегда, оказалась права. Как бы ей самой ни хотелось — но она действительно всегда лезла туда, куда не просят. Восстановить справедливость, найти виновных, защитить уязвленных. И не было ни разу — ни разу! — чтобы она не получила за свою смелость по башке.
— Кстати, ты в курсе, — аккуратно начала Света, — что курение — это проявление сценария «не живи»?
— Что еще за бред? — поморщилась Анна и затянулась.
— Этот сценарий часто закладывается родителями, если ребенок нежеланный. Проявляется у всех по-разному — от селфхарма до заедания сладким. Сигареты, как и алкоголь — медленное самоубийство.
— Может и кофе туда еще запишешь? — огрызнулась Смолина. — Тогда жить вообще незачем будет!
За окном проревел Ленд Крузер Резнова.
— Ты только Резнову не вздумай говорить про эти сценарии, — Анна недовольно посмотрела на Свету. — Он родился с сигаретой в зубах.
Хлопнула дверь машины и через полминуты старый поисковик вошел в кафе.
— Хорошая компания собралась! Ну что, как в старые добрые? — подмигнул Резнов, подходя к столику.
— Давай без старого, — кисло ответила Смолина. — Ничего доброго там не было.
— Как знать… — Резнов грузно опустился на стул, жалобно скрипнувший под ним.
— Оценить это мы сможем только по прошествии времени, — добавила Света. — По крайней мере прошлое уже случилось, оно понятное, знакомое. А вот что ждет в будущем — большой вопрос.
— Кому понятное, а кому и нет, — буркнула Анна.
— Дьявол, которого ты знаешь, лучше того, которого ты не знаешь, — подтвердила Света.
— А можно выбирать не между двумя дьяволами? — взмолилась Анна.
— В нашем случае вряд ли, Ань.
Смолина залпом допила кофе и бросила в стакан недокуренную сигарету. Как бы то ни было, она была не одна перед невидимым врагом который — Анна чувствовала это непонятным чутьем, и от этой мысли холодная дрожь пробегала по телу — незримо присутствовал неподалеку и наблюдал за ней.
— Так что? — Резнов покосился на Анну. — Делаем?
Анна вздохнула и положила на стол смятый листок, полученный от Виталика.
— Это то, что я думаю? — уточнил Резнова.
Смолина кивнула.
— Пока все, что у нас есть по этому делу — диск с загадочной игрой, название фирмы-производителя и имя несуществующего директора. Самое странное то, что фирма числится как религиозная организация, но имеет несколько бизнесов.
Резнов надел очки и принялся читать вслух.
— Сеть автозаправок, салоны связи, фотостудия, производство пищевой продукции… — он удивленно поднял брови. — Зачем все это религиозной организации?
— Отмывание денег?
— Вообще больше похоже на братков, — хмыкнул Резнов.
— Думаешь, ноги из девяностых растут? — спросила Анна.
— Да сейчас у всех если ноги в тепле, то они из девяностых, — Резнов принялся читать дальше. — В 1992 году члены организации летали в Заир с гуманитарной миссией. Хм, да они прям святоши!
— Что еще мы можем узнать про них? Может, наведаться к ним в офис?
— И что ты им скажешь? Не вы ли убили маму с маленькой девочкой три года назад?
— Но что-то же мы можем узнать! — настаивала Анна. — Что-то о владельце компании?
Резнов задумчиво вздохнул и обвел взглядом девушек.
— Попробую разузнать, — сказал он и подмигнул Анне: — У нас с ними ноги из одного места растут.
— У ментов?
— К ментам пока лучше не соваться.
— Это почему?
— Дело неспроста на паузе. Так что лучше лишний раз не святится.